Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

сыщик покрутил листок во все стороны, а потом отложил в сторону. – Вот это нам с тобой надо будет изучить, – затем он наклонился и принялся изучать содержимое ящиков, ключ от которых нашел прямо на крышке стола. – Но меня очень беспокоит ваша уборка.

Стоило увидеть лицо графини, которая восприняла это как критику. И если бы Алан не добавил еще пару слов, она непременно обрушилась бы на него с гневными речами. Но сыщик успел вовремя:

– Я заметил, что ее проводят регулярно. Как часто?

– Трижды в неделю. Не терплю пыли, – поморщилась Евлампия Константиновна.

– У вас есть какой-то принцип или прислуга сама определяет, чья очередь протирать пыль?

– Не понимаю, к чему такое внимание к чистоте в моем доме.

– Позвольте пояснить, – вступил я, полагая, что лучше доведу до сведения графини то, что хотел сказать Быков. – Учитывая, что в вашем доме все идеально чисто, убрано и без дефектов, наличие царапины должно было удивить человека, который протирает пыль. Ведь двери тоже протирают?

– Разумеется! Чистота должна быть везде. И в мыслях тоже, – строго добавила она, глядя на дочь. Та, пока мы увлеклись разговором, смотрела на Быкова.

– Да, маман, – покорно произнесла девушка.

– Тогда все проще, чем мы думали, – Алан уронил на стол еще одну пачку бумаги. – Тот, кто занимался уборкой последний – и есть наш взломщик.

– Вы так уверены в этом? – настороженно спросила графиня.

– Сложно быть уверенным полностью, – он задумчиво развел руками. – Когда думаешь о плохом, оказывается, что есть варианты и похуже. Например, что у вас не один слуга-взломщик, а двое в сговоре. Или все трое.

– Алан, вы пугаете маман! – Ира бросилась к матери, которая уже приложила ладонь тыльной стороной ко лбу.

– Это называется «предложить варианты», не более, – Быков ткнул пальцем в стопку бумаг: – Нам с тобой предстоит все это тоже изучить. Но прежде, Евлампия… Константиновна, прислуга.

– Если кто-то узнает, что вы заходили в комнату брата, жить здесь станет опасно для вас и вашей дочери, – дополнил я.

– О, господи, – простонала графиня. – Сейчас уже поздно и моя прислуга разошлась по домам. Кроме Гриши. Он сегодня здесь.

– Он встречал нас у дверей, – вспомнил я. – Мы ведь можем переговорить с ним отдельно? – спросил я негромко у сыщика. – Не дожидаясь остальных?

– Можем, но в таком случае позвольте задать последний вопрос. Как часто ваш Гриша дежурит у вас дома?

– Он был здесь вчера, – отметила Ира вместо матери. – И позавчера тоже.

– И в день, когда вы узнали об аресте дяди, разумеется? – закончил вместо нее Быков.

– Да, – медленно ответила девушка. – Вы думаете, что это он?

– Это очевидно, – улыбнулся Алан. – В противном случае все это не имело бы смысла. Надо с ним поговорить.

– Его комната… на первом этаже, – еле слышно сказала графиня, опускаясь на свободное кресло.

– Останьтесь здесь и заприте дверь, пожалуйста, – попросил я. – Пока мы не вернемся.

Сыщик вышел из-за стола и подмигнул Ире, пока та придерживала мать. Мне показалось, что та снова покраснела.

Стоило мне открыть дверь, как в коридоре раздался шорох, и уже через секунду с лестницы послышался громкий топот. Я рванул следом, надеясь, что Быков не будет тормозить.

Вниз мы слетели, прыгая через две ступеньки. Входная дверь даже не успела захлопнуться, а я уже толкнул ее плечом, вынырнув в ночной холод.

В светлом парке перед домом мелькнула тень. Я бросился следом, надеясь, что смогу догнать беглеца. За спиной пыхтел Быков, но он вскоре вырвался вперед.

– Налево! – крикнул он, резко сворачивая в сторону, едва мы миновали забор.

Я бы не смог ответить ему, даже если захотел – в беге я так и не натренировался, и чувствовал, что если придется в том же темпе гнать еще хотя бы с полкилометра, то состояние овоща на следующее утро мне гарантировано.

Хотя на улице фонари горели не все, а те, что светили, выглядели блекло и даже помаргивали иногда – прямо как освещение в гостинице – бегуна я видел хорошо. Мы его настигали.

Следовало взять его живым, потому что я не собирался просидеть весь следующий день, разбирая бумаги Ипполита.

Ночной город пустовал. Кое-где в домах я успел заметить светлые прямоугольники окон, но в целом создавалось впечатление, что город уже благополучно спит. На улицах и вовсе кроме нас никого не было.

– Стой, мерзавец! – крикнул Быков и припустил еще быстрее. Он обгонял меня уже шагов на тридцать и все больше увеличивал отрыв. – Стой!

Впереди полыхнуло, мимо просвистел заряд дроби, потом до моих ушей донесся звук выстрела. Через десяток шагов Гриша обернулся еще раз и вскинул руку. Я уже инстинктивно взял в сторону.

Второй выстрел – и снова мимо. Быкова тоже не зацепило. Но слуга начал перезаряжать оружие. Еще один раз нам уже могло не повезти.

К тому же сыщик уже почти настиг беглеца, а вот я отстал уже прилично. Впору было расчехлить пистолет и стрелять по ногам слуги.

Но, повернувшись к нам снова, Гриша споткнулся, ноги его заплелись и он, пролетев с метр над мощеным тротуаром, упал на левое плечо. Хруст сломанной кости, долетевший до моих ушей, заставил мурашки проползи по спине до самого копчика.

А потом случилось неожиданное. Быков остановился, а слуга громко застонал – сломанное плечо причиняло ему немалую боль. Я, забыв об усталости, добежал до сыщика и встал рядом с ним, прямо под фонарем

Еще один громкий стон и слуга попробовал перевернуться на живот, чтобы не давить на плечо.

– Так и будешь смотреть? – спросил я.

– Он заставил нас мучиться. Ненавижу бегать, – зло ответил сыщик. – Вот сейчас проползет пару метров, и мы его…

Гриша упал на живот, но его короткий стон, а заодно и слова Быкова заглушил выстрел. Дуло обреза, который слуга так и не выпустил из руки, оказалось в районе его шеи. А когда он попытался опереться на правую руку, нечаянно нажал на курок.

Мы с Аланом тут же подбежали к обмякшему телу. Сыщик повернул его набок: дробь снесла слуге челюсть и ободрала лицо так, что более-менее целым остался только лоб. Меня снова передернуло.

– Идем назад, – с отвращением произнес сыщик. – Гнилой город. И люди здесь такие же.

Он пнул мертвеца и, сунув руки в карманы, зашагал прочь.

Глава 13. Источник мерцания

Чернее тучи мы вернулись в особняк Хворостовых. Быков отказался отвечать на любые вопросы, только и посоветовав, что позвонить в полицию и сообщить о слуге – все на усмотрение самой графини.

Поскольку время было уже за полночь, а день выдался крайне насыщенным, мы воспользовались гостеприимством Евлампии Константиновны и тут же заняли уже привычную нам гостевую комнату.

Я был не в состоянии о чем-либо думать, в отличие от Быкова, который рухнул на кровать и уставился в потолок. А после душа я не только не освежился, но еще больше