Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фердинанд замолчал, с первого взгляда поняв на что намекает Юстокс. Он в задумчивости опустил взгляд, прежде чем посмотреть на Розмайн.
— Тебе приходится жить, храня множество секретов — секреты, которые ты почти ни с кем не можешь обсудить. Юстокс сказал мне, что в результате ты плохо приспособилась благородному обществу, и что при надлежащих обстоятельствах те, кто знает твои секреты, могли бы оказать тебе более прямую и быструю помощь.
Розмайн удивленно посмотрела на Юстокса. Он кивнул ей, прежде чем дать объяснение:
— Отнюдь не легко приспособиться к культуре и образу мышления, с которыми человек до того не был знаком. И это не то, что нам нужно просто подделать на время — вы собираетесь жить в благородном обществе всю оставшуюся жизнь. Я просто сообщил лорду Фердинанду, что было бы неразумно принуждать вас усиленно заниматься этим, не объяснив причину. Лютц сказал то же самое.
Для сбора сведений с помощью маскировки требовалось изучить культуру того места, куда он проникал, но Юстоксу нужно было только временно казаться нормальным для своего нового окружения. Розмайн, напротив, должна была играть роль дворянки бесконечно долго. Юстокс впервые увидел, как Розмайн и другие говорили с полной откровенностью в ее потайной комнате, и именно тогда он узнал, что, несмотря на то, что она была так близка к Фердинанду и говорила с ним с очевидной откровенностью, она все еще немного сдерживалась при этом. Ее актерские навыки были намного лучше, чем Юстокс первоначально думал.
— Юстокс… ты говорил с Лютцем? — Спросила Розмайн.
— Некоторые вещи всплыли в разговоре во время нашего совместного общения о делах мастерской. У меня мало общего с тамошними людьми, и поэтому вы были постоянной темой для обсуждения. Также были подняты подробности о серых жрецах храма, компании Плантен и Гутенбергах, что привело к исключительно интересному разговору. Вполне понятно, что вы так плохо привыкали к нашей культуре, учитывая, что у вас было такое слабое здоровье, что вы только изредка могли выходить на улицу, и что вы спасали сирот с помощью знаний, которые вы получили от общения с богами в мире снов.
Юстокс не мог удержаться от улыбки, вспомнив свои разговоры в мастерской, но Розмайн посмотрела на него озадаченно.
— О? И что именно сказал Лютц? — Спросила она.
— Он сказал, что вы были как деловой партнер — купец, — ответил Юстокс, — в том смысле, что он чувствовал необходимость обозначить для вас каждую возникающую проблему, почему они были проблемами и как их решить.
Похоже, Фердинанд среагировал на эти слова Лютца, сильнее чем Розмайн. Он на мгновение задумался, а затем посмотрел на Розмайн с явной решимостью во взгляде.
— Согласно совету Юстокса, я намерен более внимательно наблюдать за твоим поведением и выявлять ошибки в будущем. Твоя приспособленность к благородному обществу является нашим главным приоритетом — тебе не следует раскрывать кому либо какие-либо секреты.
Розмайн выслушала его решение с выражением лица, которое ясно давало понять, что это повеление вызывало у нее только раздражение, и ни что иное. По правде говоря, никто не был бы рад услышать, что такой перфекционист, как Фердинанд, будет еще пристальнее следить за ним с намерением указывать и критиковать ошибки.
Тем не менее, она примет это, так как знает, что это необходимо для нее, чтобы выжить в благородном обществе.
— Нелегко жить жизнью, полной секретов, — продолжал Фердинанд, — но, учитывая волнения, которые возникнут, если какие-либо сведения просочатся, их необходимо сохранить любой ценой. Ты понимаешь это, да?
— А какие у вас секреты? — Спросила Розмайн, отвечая вопросом на вопрос.
Фердинанд пристально посмотрел на нее.
— Секреты называются секретами именно потому, что ими нельзя делиться с другими. Не спрашивай меня о том, на что, как ты знаешь, я не смогу ответить, дура.
— Простите. — Розмайн вдруг посмотрела вдаль довольно отстраненным взглядом, а затем пробормотала себе под нос: — Значит, у Фердинанда тоже есть секреты…
И к сожалению, весьма много.
Фердинанд часто занимался работой «в тени»; у него, вероятно, были секреты, о которых не знал даже Юстокс. Трудности, через которые он заставил пройти своих вассалов в Королевской академии, сделали его похожим на Сильвестра.
— Слушай внимательно, — сказал Фердинанд. — Политика в герцогстве снова изменится после объявления о твоей помолвке с Вилфридом. Я намерен попытаться объединить всех дворян под одним знаменем. Крайне важно, чтобы ты действовала с предельной осторожностью; обязательно переговори со мной, прежде чем пытаться предпринять какие-либо шаги. Поездка в Хальдензель предстоящей весной имеет особое значение, так как это место рождения Эльвиры и провинция Лейзегангов, правящий род которой надеется сделать тебя следующим аубом. Я намерен пригласить Карстедта и Эльвиру сопровождать тебя, но будь осторожна, следи за тем, что ты говоришь и делаешь.
— Обязательно. — Кивнула Розмайн с серьезным выражением лица.
Розмайн будет особенно сложно избежать принятия каких-либо неверных решений, когда она даже не понимала, от чего ей нужно воздерживаться. Независимо от того, насколько опытной была Эльвира, было непросто скрыть часто непостижимые действия Розмайн, и Карстедт не был особенно проницателен, когда дело доходило до того, чтобы читать нюансы чувств других людей. Все признаки указывали на то, что в Халдензеле что то назревало.
Несмотря на это беспокойство Юстокса, разговор подошел к концу, и в этот момент Фердинанд встал. Они проговорили гораздо дольше, чем ожидалось; он пришел за Розмайн, а не для того, чтобы вести длительные дебаты.
— Нам давно пора отправляться в замок, — сказал Фердинанд, направляясь к двери. Розмайн последовала за ним, и именно тогда Юстокс понял — он забыл спросить ее, что она думает о его господине.
— Миледи, если бы мы продолжили игру в сравнения, — начал Юстокс, прерывая их прощание, — кем бы был для вас лорд Фердинанд?
Розмайн
