Мелодия все звучит - Мэри Кларк

«Я так ничего и не узнал, – думал Джоэл, – не считая избиения и того, что Эрик настолько быстро убрался из города». Потом ему в голову пришел незначительный вопрос:

– Вы помните имя той школьницы?

– Помню, – ответил Карл. – Регина Кроули. Ее дядя – политический обозреватель Дуайт Кроули.

После того, как Фрейзер ушел, Джоэл вышел в Интернет со своего «Айфона» и нашел номер телефона Открытой школы в Монтпилиера. «Гугл»-карты показывали, что ее территория прилегает к кампусу Магна-Карта. Школьная секретарша сообщила, что директор будет в школе до вечера и что с ним можно встретиться. Пятнадцать минут спустя Джоэл уже выезжал на шоссе, ведущее обратно в Монтпилиер.

45

Паркер Беннет/Джордж Хокинс считал дни до того срока, когда сможет отбыть с Сент-Томаса, ничем не выдав спешки. Всем друзьям и знакомым, которые у него были, он поведал о том, что в конце месяца возвращается в Англию. Он не хотел менять свои планы, потому что это могло вызвать подозрения. Семя слухов уже было заронено: Лен Стэйси привлек внимание к тому, как Джордж Хокинс похож на Паркера Беннета. Каштановый парик и очки – недостаточно эффективный маскарад, если кто-то вдруг решит повнимательнее присмотреться к его лицу. Единственной его надеждой было то, что Лен слишком глуп, чтобы сделать из этого сходства какие-то серьезные выводы. Придется удержать те два миллиона долларов, которые затребовала Сильвия. Когда он переведет их ей и заплатит за виллу в Швейцарии, у него останутся последние пять тысяч долларов. А с этих денег ему нужно приобрести билет на самолет и оплатить пребывание в Майами, по крайней мере, в течение трех недель, пока у него не отрастет борода. Ах да, еще нужно купить другой парик, добраться до Нью-Джерси и проникнуть в квартиру Энн.

У Энн и Эрика всегда были доверительные отношения, и сын наверняка зол на него. Паркер не знал, что он собирается делать. Можно ли довериться Энн, не выдаст ли она его? А что, если она из жалости к людям, которые потеряли свои вложения, решит сыграть в благородство? Эти два года за ней было легко следить. В «Гугле» Паркер находил все необходимые сведения.

И конечно же, было вполне возможно, что за ней наблюдают. Для него будет очень рискованно просто подойти к двери в ее дом и позвонить в звонок, но, возможно, у него не будет иного выбора. Нужно очень, очень тщательно взвесить все решения. Он знал, что начинает отчаянно паниковать и что это может стать для него источником проблем.

И конечно же, Сильвия, всегда Сильвия… «Что бы я сделал на ее месте? – гадал он. – Я не смогу долго тянуть с пересылкой ей этих двух миллионов. Если она решит, что я разорился, от меня ей больше не будет проку. Более того, она может заключить сделку с ФБР. Они пообещают ей судебную неприкосновенность, лишь бы добраться до меня». Паркер знал, что должен быстро убраться с Сент-Томаса, рискуя тем, что Лен пойдет трепаться направо и налево, сравнивая Джорджа Хокинса с Паркером Беннетом. Но пока что не следует делать ничего подозрительного. Время от времени он играл в гольф на разных полях, каждый день выходил в море на яхте и надеялся, что нигде не столкнется с Леном.

Паркер составил список вещей, которые нужно купить для поездки в Нью-Джерси: джинсы, теплую куртку, шапку с наушниками, перчатки, фланелевые рубашки. Конечно же, все это темных тонов. Он ничем не должен выделяться, чтобы никому и в голову не пришло дважды взглянуть на него. Тот факт, что в Нью-Джерси стояла ранняя холодная зима, был ему на руку.

Ему нужно взять несколько зимних костюмов, чтобы, если у него будет какая-нибудь деловая встреча, все было под рукой. Он нигде не зарегистрируется под именем Джорджа Хокинса.

Что будет, если Сильвия выдала его? Если она это сделала, искать будут именно Джорджа Хокинса. Было небезопасно снова пользоваться этим именем. Когда он прилетит в Майами, попытается найти место, где торгуют поддельными документами. Еще оставался вопрос паспорта. Можно ли получить новый паспорт на его изначальное имя – Джозеф Беннет – в то время как все будут разыскивать Паркера Беннета?

День благодарения наступил и миновал. Паркер получил несколько приглашений и, зная, что не следует снова отказываться под предлогом болезни, сообщил всем, что у него уже есть планы. Его экономка запекла для него маленькую индейку. Паркер думал о Дне благодарения в минувшие годы, когда он ужинал в Гринвиче с Энн и Эриком. К ним на праздничный ужин редко являлись гости.

Он знал, что Энн не любит и не умеет принимать гостей, хотя она изо всех сил старалась быть любезной, когда он устраивал приемы для важных шишек. Жена всегда настаивала на том, чтобы они встречали День благодарения только втроем. Конечно же, это было уже после смерти ее родителей. До того Паркеру приходилось регулярно терпеть их присутствие. Его раздражало, что отец Энн видит его самого, а не тщательно выпестованный образ, который он носил постоянно. Время от времени старик, словно бы по ошибке, называл его Джо – намеренно, конечно же. Паркеру всегда казалось, что руки отца Энн слегка пахнут ливерной колбасой и копченостями, и сейчас это воспоминание позабавило его.

Мать Энн в точности походила на свою дочь, ей было так же неуютно в присутствии тех, кто в чем-то превосходил ее. Ни малейшего сходства с Сильвией, которая выпорхнула с кухни своей бабки-итальянки, где готовили сложные воскресные блюда из макарон, отведать которые собиралось невероятное количество кузенов, кузин, дядюшек и тетушек. Закончив школу в восемнадцать лет, Сильвия навсегда покинула это сборище – без малейших сожалений.

Все это Паркер думал, поедая свой одинокий ужин, полностью довольный этим одиночеством.

На следующий день он начал паковать чемодан, думая: «Еще несколько дней – и я уберусь отсюда». Была пятница. В течение следующих суток ему удавалось избегать Лена, но телефонный звонок, раздавшийся в субботу, встревожил его. Едва услышав в трубке громкое: «Привет, Джордж!», он ощутил, что ладони начинают потеть, а в желудке образуется ком.

– Джордж, где ты был? – продолжал Лен. – Парни надеялись встретиться с тобой сегодня утром.

– Я просто наслаждался последней возможностью походить на яхте. Ты же знаешь, как я люблю ходить под парусом. – Он надеялся, что его голос звучит достаточно небрежно.

– Что ж, у меня для тебя сюрприз, – сказал Лен. – Нам с Девейном и Брюсом так понравилось играть с тобой в гольф, что мы решили пригласить тебя присоединиться к нам в понедельник. Давай устроим финальный гольф-матч в девять часов, а потом пообедаем в клубе. Не говори «нет», я уже забронировал поле и столик.

«Придушить его хочется», – думал Паркер. Конечно, он мог просто сказать, что слишком занят предотъездными сборами, но какое-то чувство предупреждало его, что следует быть осторожным и принять непрошеное приглашение Лена.

Хотя стояла идеальная для выхода в море погода и он провел все воскресенье на яхте, ему не доставляли радости ни водяные брызги, ни скольжение судна по воде, ни чистое синее небо, по которому время от времени пролетало одинокое облачко. Все затмевало предчувствие последней встречи с Леном. Паркер надеялся, что в понедельник будет дождь, сильный непрекращающийся дождь, но, конечно же, и этот день был погожим.

В девять часов утра партия на четверых стартовала. Паркеру нравились два компаньона Лена. Брюс Грум был до выхода на пенсию директором одной из фармацевтических компаний; тихий, сосредоточенный на игре, он почти ничего не говорил. У Паркера было чувство, что Брюс не питает ни малейшего интереса к сравнению Джорджа Хокинса с Паркером Беннетом.

Партию закрыл Девейн Лампарелло. У него была самая большая фора в их группе, но даже это не спасло его игру. Он был не особо хорошим игроком, да и любви к умствованиям не проявлял, и пустые разговоры интересовали его куда меньше, чем созерцание того, как очередной его удар не достигает лунки.

Лен вообще не поднимал тему Паркера Беннета. Тот начал успокаиваться, и к тому времени, как они сели обедать, он был уверен, что тревожиться больше не следует.

Как и ожидалось, разговор завел Лен. Он занимал пост менеджера среднего звена в компании по производству готовых завтраков.

– Я обычно говорю, что мое прозвище – «Кусай-хрусти-глотай», – пошутил он, намекая на знаменитый рекламный слоган компании «Келлогг».

«Кусай, хрусти, заткнись», – подумал Паркер, но про себя признал, что предпочитает эту хвастливую болтовню возобновлению дискуссии о Паркера Беннете.

Однако, когда остальные заказали себе по второй чашке кофе, он решил деликатно уйти.

– Ну, мне действительно пора уходить, – сказал он. – Лен, по-моему, это было круто, спасибо тебе. Полагаю, ты поймешь, что у меня еще целый список того, что нужно сделать до отъезда.

– Ты не собираешься сдавать свой дом? – спросил Лен. – Если да, я знаю риелтора, который подыщет хороших жильцов.