Своя вселенная - Игорь Харичев

Свободных столов хватало. Василий выбрал подальше от входа, где было, на его взгляд, уютнее. Едва ушёл официант, унося их пожелания, Василий довольно проговорил:

– Сегодня меня вызывали в ЦК КПСС. Зюганов, секретарь по идеологии. Попросил написать книгу про Гайдара. Я дал согласие.

Наталья помолчала, потом глянула на Василия с некоторым удивлением:

– Ты же его не любишь.

– Ну почему не люблю? – Василий ощутил неловкость. – Я к нему… спокойно отношусь… Я не обязан его нахваливать. Я должен рассказать про его жизнь… Зюганов дал понять, что это не его личная просьба. Это просьба Политбюро.

– А твоё давнее желание уйти от сиюминутных тем?

Она сознательно давила на больную мозоль.

– Если бы я с самого начала писал то, что мне хочется, меня бы не печатали, – терпеливо пояснил он. – И я бы не работал там, где работаю… Я напишу этот роман, и так, что мне за него не будет стыдно. Я напишу этот роман. И следом займусь тем, чем давно хочу заняться. Буду писать про любовь.

– Решать тебе, – подвела она черту под разговором.

Принесли холодную закуску, «Боржоми». Из солидарности с женой, Василий не стал заказывать алкогольных напитков.

Горячее не подкачало. Ресторан Центрального дома литераторов держал высокую марку даже в этой вселенной. Говяжья вырезка на гриле с соусом "Тереяки", гречневой лапшой, жареными овощами и джемом из экзотических фруктов была хороша. Кофе Наталья пить не стала – попросила свежевыжатого апельсинового сока.

Домой пошли в сторону главного входа в Дом литераторов с улицы Герцена. И там, под высокими сводами холла, им повстречался Евгений Батурин, уже подвыпивший. Петровский протянул ему руку, но тот своей в ответ не подал.

– Ты прихлебай, – в непонятном запале произнёс Батурин. – Но не простой. На тебе особая вина.

Василий решил проявить добрую волю.

– Женя, тебе хочется, чтобы сразу решились все проблемы. Так не бывает. Пока экономика только развивается, серьёзное расслоение в обществе неизбежно. А потом оно сойдет на нет. Всё наладится.

Он будто не слышал Василия. Нечто упрямое, жёсткое было в его взгляде, устремлённом на Петровского.

– Рабство правит людьми. А ты и тебе подобные помогают это рабство сохранять. Ты прикрываешь его красивыми словами, извращая суть происходящего. Ты – поработитель ума. Ты опаснее других.

Василий не выдержал.

– Знаешь что, иди ты в жопу! – разнеслось по холлу. Стремительными шагами Василий направился к выходу.

Наталья догнала его только на улице.

– Зачем ты так? – спросила она.

– Женя – хороший человек. Но его упёртость переходит все границы.

Холодный воздух наполнял московские улицы. Не чувствовалось, что уже конец мая. Погода вредничала, нарушая природный порядок.

– Тебя задело то, что он говорил? – спросила Наталья.

– Да, меня задело, – с вызовом ответил Василий.

Оставшуюся дорогу они молчали.

14

Потапов был рассержен. То, что он услышал от своего компаньона, вряд ли могло вызвать иную реакцию.

– Кто наехал? Бандиты? – мрачно поинтересовался он.

– Если бы. Силовики.

– Откуда знаешь?

– Выяснил. Они, родимые.

Этого ещё не хватало. Будто у него нет других забот.

– Мало им нефти и газа?

– Они хотят всего.

Речь шла о довольно крупном предприятии, выпускавшем кисломолочную продукцию. Располагалось оно в Подмосковье. Приносило стабильную прибыль. Ещё бы, столько сил в него было вложено!.. И всё-таки, не укладывалось в голове – опять наезжают, после многих лет наездов. И кто? Потапов глянул на Бориса.

– Не знают, что ли, что один из совладельцев – депутат Государственной Думы, председатель комитета, член «Единой России»?

– Знают.

– Обнаглели, сволочи.

Надо было напрягаться, предпринимать усилия. Искать поддержку, разруливать. Ради спасения самого святого – собственности. Потапов нахмурился, обдумывая первоочередные действия, оставил кресло, прошёл несколько раз по своему просторному кабинету, встал перед окном, за которым поднималось здание бывшей Московской Думы, которое долгое время занимал музей Ленина, правее – здание Исторического музея, а ещё правей тянулась от угловой башни кремлевская стена. Внизу открытой раной лежало пространство, усеянное торчащей арматурой, кусками бетона – всё, что осталось от гостиницы «Москва», которую ни с того, ни с сего решили демонтировать.

Потапов думал о том, что придется теребить заместителя министра внутренних дел. Без этого, пожалуй, не обойтись. А ещё надо напрячь областное управление ФСБ. Пусть приструнят своих.

Всё время надо быть в готовности. Нельзя расслабляться. Кто сказал, что жизнь – развлечение? Постоянный бой. Вот что такое жизнь. Опасности подстерегают на каждом шагу.

Он повернулся. Борис Левин, совладелец и генеральный директор того самого предприятия, на которое покушались, по-прежнему сидел в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу, дымя дорогой сигаретой. Потом вдруг с опаской посмотрел по сторонам, на потолок, спросил, понизив голос:

– Нас не пишут?

– Пишут. Ну и что? Мне скрывать нечего. – Потапов направился назад, к своему рабочему столу. Занял кресло с высокой спинкой. Борис курил так аппетитно. – Дай, что ли, сигарету.

Левин сунул руку в карман, выудил пачку. И тут быстрые карие глаза внимательно посмотрели на Сергея.

– Ты бросил курить.

– Видишь, какие события… Одну, и опять в завязку.

Пачка перекочевала к Потапову. Сигарета была извлечена. Сергей с наслаждением раскурил её. Вредно, а как приятно. Впрочем, он был уверен – всё ограничится одной сигаретой. Он умел держать себя в узде.

Покуривая, Потапов составлял план действий. Пометки появлялись на листке, лежавшем перед ним.

– Давай пообедаем, – услышал он.

Сергей покосился на Левина.

– Здесь, в Думе?

– Обижаешь.

– Куда-то ехать нет времени. Кто будет спасать ситуацию?

– Ты же не будешь спасать её до позднего вечера, – спокойно заметил Левин. – То, что необходимо, сделай, и поедем.

Его рассудительность подействовала.

– Хорошо. Только ты меня не дергай, – предупредил Сергей.

Для начала Потапов надиктовал депутатский запрос в Министерство внутренних дел и Федеральную службу безопасности. Как только была поставлена роспись, молоденькая секретарша получила задание немедленно отправить документ фельдсвязью. После этого начались телефонные переговоры. В областном управлении ФСБ его ждали послезавтра. Так он сам попросил. Вслед за тем Сергей отправился к председателю комитета по безопасности. Стоило заручиться его поддержкой.

Как равный к равному, Потапов зашёл без всяких предупреждений. Коллега, энергичный, насупленный, проводил совещание. На Сергея глянул рассеянными глазами.

– Ты по делу?

– Да, – подтвердил Потапов.

– Минут через сорок. – Он даже приложил руку к груди. – Сейчас не могу. Сам видишь. Позже.

Сергей вернулся к себе, принялся изучать документы к завтрашнему пленарному заседанию. Левин прилежно читал свежие газеты. Сочно шелестели страницы.

– Предполагают, что доллар будет и далее падать, – нарушил тишину голос приятеля. – Хорошо, что мы перешли в расчетах на евро. А чья заслуга? – Он выждал необходимую паузу. – Моя.

– Твоя, твоя, – нетерпеливо заверил его Потапов. – Не мешай мне.

Через сорок минут он повторил поход в комитет по безопасности. И столкнулся в дверях с коллегой. Тот убегал.

– Вызвали на Старую. Слушай, давай завтра на пленарном поговорим. Терпит?

– Терпит. – Улыбка получилась усталой.

Возвращаясь, Потапов заглянул к одному из своих заместителей. Тому предстояло докладывать завтра по профильному для них законопроекту. Следовало обозначить заботу о деле. Теперь, когда в Думе этого созыва главные вопросы решали не деньги, как это было прежде, а указания, поступавшие со Старой площади, особых усилий от председателей комитетов не требовалось.

Маленькая ревизия прошла успешно. Теперь ничто не мешало покинуть славное здание Государственной Думы.

– Поехали, – бросил он, ворвавшись в кабинет.

Заботы были временно отброшены, Теперь главной цель стало движение, сначала – к машине, потом – внутри её. Большая черная машина сделала своё дело – подъезд Дома литераторов оказался рядом. Опять настала пора подвигать ножками.

Тяжелые двери с оконцами пропустили Потапова и его компаньона в холл, потом они миновали гостиную со всякими диковинами и чучелами, потом – весёленький буфет, разрисованный карикатурами на известных писателей. Наконец, Дубовый зал принял их. Потапов окинул ограниченное стенами пространство зорким взглядом – Петровского здесь не было. Где он, Василий? Не подведёт ли его, Потапова, на этот раз?

Устроились около камина. Изучение меню потребовало серьезных усилий. Чему отдать предпочтение? Как мучителен выбор. Когда есть, из чего выбирать.