Днем и ночью хорошая погода (сборник) - Франсуаза Саган

Эдмон: «Кофинель»… «Кофинель»… Что-то знакомое…

Жан Лу (со смехом): Да уж наверняка. Строительная фирма. Годовой доход — десять миллиардов.

Эдмон: Пресвятая дева! Это ваша фирма? То есть твоя?

Жан Лу: Да, старина. Моя фирма, которая, когда я состарюсь, перейдет моим пацанам. У меня их трое. А ты как поживаешь?

Эдмон (заикаясь): Э-э-э… Я… я преподаю историю в Сорбонне и… э-э-э… у меня две взрослые дочери.

Луи: Может, сразу продемонстрируем свидетельства о браке, чтобы ускорить процесс обмена новостями?

Жан Лу: А, старина Луи, все такой же саркастичный… А ты чем занимался все это время?

Луи: Я? Я пил.

Жан Лу: И все? А на что ты живешь?

Луи: Сейчас меня содержит Мод.

Жан Лу: Ты шутишь? Дружище, я пристрою тебя в свой парижский филиал. Работа непыльная, денег много… А что у тебя, Анри? Все бегаешь по бабам?

Анри: Да, знаешь, по-разному…

Жан Лу: А ты, Мод, до сих пор разбиваешь мужские сердца и опустошаешь кошельки? Знаешь, ты восхитительно выглядишь.

Мод: Спасибо, Жан Лу. У меня сейчас отпуск.

Жан Лу: Такое ощущение, как будто вы спите на ходу. Хорошо, что я приехал и, как в старые добрые времена, расшевелю вас. Помню, как мы здесь веселились… Чем вы занимаетесь целыми днями?

Луи: Вначале мы катались на велосипедах, устраивали пикники…

Жан Лу (покатываясь со смеху): Это шутка? В вашем возрасте?

Мод: Да, в «нашем» возрасте.

Жан Лу: Прости, в нашем возрасте. Кстати, мы все неплохо сохранились. Мод, скажи, как я выгляжу?

Мод: Превосходно.

Жан Лу: Это все насыщенная жизнь, дела, бизнес. Я много работал, боролся, шел вперед шаг за шагом, один, без всякой поддержки. Помнишь, я хотел быть поэтом? Так вот, реальная жизнь и поэзия — несовместимые вещи. Я давно понял это. Кто-нибудь хочет сигару?

Луи: С удовольствием. Если я правильно понял, у тебя фирма «Кофи-что-то-там», трое «пацанов» и новый «Ситроен DS»… А жена есть?

Жан Лу: Конечно. Ее зовут Дженни. Она потрясающая. Анри, тебе она точно понравилась бы. Хотела приехать со мной, но ты знаешь женские капризы: сейчас в Париже проходят показы мод, и если она пропустит хотя бы один, то умрет от огорчения. Она их обожает. Мне недешево обходится ее увлечение, но, раз уж ей так нравится, я готов платить, я могу себе это позволить.

Мод: Может, отнесешь вещи в комнату? Я приготовила твою спальню. Серую.

Жан Лу: К чему эти слова? Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я облачился в смокинг? Нет, мой ангел, только не это, мне и так каждый вечер приходится нацеплять галстук-бабочку. Дженни постоянно куда-то меня таскает, а поскольку она знает весь парижский свет… Можно, я хоть ненадолго почувствую себя в деревне? Проснусь и надену старые вельветовые штаны, толстый вязаный свитер… Кстати, завтра вечером я уезжаю.

Луи: Уже?

Жан Лу: Дела, мой друг, дела.

Мод: Ты теперь только об этом и думаешь?

Жан Лу: О чем мне еще думать? Разве что о молоденьких девушках время от времени. Это здорово отвлекает от грустных мыслей, правда, Анри? (Дружески хлопает Анри по плечу.)

Анри (смущенно): Знаешь, я…

Жан Лу: Знаю, знаю… В общем, если я правильно понял, Эдмон преподает, ты бегаешь за девочками, Луи пьет. Одна Мод чего-то добилась в жизни.

Мод: Что ты понимаешь под словом «добилась»?

Жан Лу: То, ради чего люди ведут войны, моя дорогая. Деньги. Звучит не очень поэтично, но это правда жизни.

Мод: Тогда ты прав, я многого добилась.

Пауза.

Какой идиотизм!

Пауза.

Это я о себе. Еще виски?

Жан Лу: Нет, спасибо. Я выпиваю одну порцию виски до обеда, одну после — и точка. С алкоголем шутки плохи.

Луи: Почему ты постоянно говоришь про шутки? Это твоя любимая присказка?

Жан Лу: Хм… Я правда так говорю? Не замечал. Хотя, между нами говоря, жизнь — та еще шутка.

Мод: Да, с этим не поспоришь. Луи, налей мне что-нибудь выпить, все равно что. Жан Лу, я очень рада, что мы снова встретились. Знаешь, у меня есть несколько миллионов, не знаю, куда их вложить. Может, в твою фирму? Я могу купить акции? Или посоветуешь что-нибудь другое? Так приятно, что здесь появился хоть один серьезный человек. Ты же знаешь, Луи, Анри и Эдмон немного не от мира сего. Они еще дети… Это особенно чувствуется сейчас, когда появился ты, спокойный взрослый мужчина, знающий себе цену.

Луи: Лед положить?

Жан Лу: Не беспокойся, я тебе все объясню и обязательно познакомлю со своим брокером, он прекрасный специалист. Так забавно, я встретился с вами и словно вернулся в детство. Эта деревенская жизнь, дом, деревья, старая мебель, проигрыватель…

Луи: Боюсь, меня сейчас вытошнит.

Жан Лу: Тогда тебе лучше выйти, мой дорогой. Ты слишком много пьешь. Кстати, у меня есть отличный врач, если хочешь, он может посмотреть твою печень.

Луи: Такое впечатление, что у тебя все есть. Или нет?

Жан Лу (со смехом): Наверное, все. Хотя… У меня очень мало свободного времени. Я дорого заплатил бы, чтобы провести с вами неделю, как в юности. Но что было, того не вернуть.

Мод: Да, что прошло, то прошло, в том числе молодость, так ведь?

Жан Лу: Ты права. Мод, дорогая, я отмахал сегодня пятьсот километров и очень хочу спать. Так что пойду к себе, а завтра отвезу вас обедать, и мы отпразднуем встречу. Я заглянул в Мишленовский гид[9] — в десяти километрах отсюда есть трехзвездочный ресторан. Как вам предложение?

Мод: Отличная идея, я согласна.

Жан Лу обнимает всех и выходит. Долгое молчание. Все прячут глаза.

Эдмон (покашливая): Да, наш Жан Лу неплохо выглядит.

Луи: С этим не поспоришь.

Эдмон: Нет, вы только представьте себе — «Кофинель»! Мой шурин занимается финансами, он только об этом и говорил… еще месяца три назад. Это самая крупная во Франции строительная фирма и…

Мод: Эдмон, замолчите. Мне плевать на «Кофинель».

Эдмон: Но вы же хотели купить акции, говорили…

Мод: Боже мой! Эдмон, замолчите, умоляю. (Обращается к Луи.) Луи, что произошло?

Луи: Ничего особенного — прошло двадцать лет.

Анри: Да, время меняет людей.

Сильвиана: Он, наверное, помнит, что я была компаньонкой, — за весь вечер ни слова мне не сказал.

Эдмон: Не думаю, дорогая Сильвиана. Жан Лу… э-э-э… немного изменился, но все равно остался прекрасным человеком. Я бы даже сказал, что он очень мил и вежлив, особенно учитывая его положение.

Луи: А что, владелец «Кофинеля» может вытирать ноги о людей?

Эдмон: Нет, но такое случается довольно часто.

Анри: О боже, всюду деньги, какой ужас… Когда я вижу юных бездельников, которые шатаются по городу с тремя франками в кармане, курят гашиш и не думают о работе, мне хочется бросить все и последовать за ними.

Луи: Да, покуривая эвкалиптовые сигареты и время от времени останавливаясь в хорошей гостинице. Нет, старина, это уже не для нас. Нам хочется провести остаток жизни в комфорте или в позолоченной нищете. А еще вот что я скажу: к тридцати пяти годам человек понимает, что упустил нечто важное — любовную историю, амбициозный проект, возможность осознать себя. И потом это растет как снежный ком.

Мод: Луи, налей мне еще выпить!

Луи: Это второй бокал за десять минут. Ты скоро меня переплюнешь.

Мод: Замолчи и наливай. (Быстро выпивает.) Дорогие мои, я пью за нашу молодость, образцовые жизни и славное прошлое. Я пью за наши детские мечты, природную глупость и бесконечные унижения. Я пью за нашу смерть, которая, надеюсь, не заставит себя долго ждать, я пью…

Луи: Прекрати, пожалуйста.

Анри: Да, перестань.

Эдмон: Ненавижу, когда говорят о моей смерти.

Луи: Забавно, чем меньше удовольствия человек получает от жизни, тем больше боится смерти.

Анри (мечтательно): Потому что мы, любители наслаждений, порой видим смерть очень близко, но нам плевать на нее. Например, в постели с женщиной.

Луи: Или на дне бутылки. Интересно, где может увидеть смерть владелец «Кофинеля»?

Мод (пьяным голосом): Вы бредите, мы все бредим… Мы несчастные психи, которые собрались, чтобы вместе нести бред. Да, Луи, алкоголь — это восхитительно. Только что меня бил озноб, теперь мне жарко. Было плохо, стало хорошо. Я снова могу дышать полной грудью. Жизнь в панике отступает передо мной. Налей еще…