Великая Отечественная Война (1941–1945) - Николай Потапов

Гитлер. Для вас, Гальдер, это некоторая расслабленность, а для нас это поражение, это позор на весь мир! Вселенский позор! Я только недавно заявил на весь мир, что война с русскими подходит к завершению, что нами взят крупный город на Волге — Сталинград, что Россия разрезана на две изолированные друг от друга части, что наши доблестные войска заняли весь юг России, заняли Кавказские горы, водрузили на вершине Эльбруса немецкие флаги, что мы подошли к бакинской нефти и уже десятки тысяч специалистов едут туда из Германии, чтобы организовать добычу и отправку нефти в наши города, и что стратегическая инициатива прочно находится в наших руках, и что с Россией в ближайшие дни будет покончено! А теперь что я должен сказать немецкому народу, всему миру? Что я болтун, что абсолютно ничего не знаю о происходящем на фронте, что я никудышный руководитель страны, бездарный главнокомандующий?!

Гальдер. Так никто не думает, мой фюрер.

Гитлер. За преступную халатность и провалы в работе Генерального штаба я освобождаю вас, Гальдер, от должности начальника Генерального штаба и вместо вас назначаю генерала Цейтцлера. Фельдмаршал Лист, за провал операций на Южном фронте и неспособность руководить крупными силами войск я освобождаю вас от должности командующего группой армий «Юг» и лишаю вас воинского звания «фельдмаршал». Кейтель, сорвите с него погоны фельдмаршала.

Кейтель подходит к Листу, снимает с него погоны.

Гитлер. Всеми войсками на Южном фронте командовать буду я сам. Нам надо срочно создать крупную подвижную группировку войск для прорыва обороны русских и выводу наших войск из окружения. Эта группировка будет именоваться «Дон», и командовать ею я назначаю фельдмаршала Манштейна. Вам ясно, фельдмаршал Манштейн?

Манштейн. Ясно, мой фюрер. Я готов выполнить любое ваше задание.

Гитлер. Вы должны сформировать группу армий «Дон» в самое короткое время.

Манштейн. Вас понял, мой фюрер. Задание будет выполнено.

Гитлер. Цейтцлер, всех разведчиков в Генеральном штабе, в штабах армий и воинских частях Южного фронта разжаловать в рядовые, отдать под суд. Вам ясно, генерал Цейтцлер?

Цейтцлер. Ясно, мой фюрер. Ваше приказание будет выполнено.

Гитлер. Все свободны.

Все уходят. Гитлер в сильном возбуждении ходит по кабинету.

Какой позор! Какой позор! Русские окружили почти все наши войска на Южном фронте!.. Какой позор!..

В кабинете Сталин, Василевский.

Сталин. Как обстоят дела у Манштейна?

Василевский. Группировке войск Манштейна удалось продвинуться на 60 километров… И нашими войсками он был остановлен.

Сталин. До Сталинграда оставалось всего 40 километров?

Василевский. Да. Но подошли наши механизированные и танковые соединения, группировку немцев окружили, часть уничтожили, а 60 тысяч человек взяли в плен.

Сталин. Это хорошо. Обстановка была напряженной. Если бы они достигли Сталинграда и соединились с 6-й армией Паулюса, все могло кардинально измениться в пользу немцев, и положение наших войск в этом районе резко бы ухудшилось. Мы могли потерять Сталинград и осложнить обстановку на Волге: перевозка грузов по ней была бы затруднена или вообще прекратилась. Немцы бы установили на берегу артиллерию и уничтожали бы наши корабли.

Василевский. Все это могло повлиять на исход войны не в нашу пользу.

Сталин. Надо отметить и поощрить все наши соединения, которые сражались против Манштейна. Они проявили мужество и стойкость. Подготовьте приказ о поощрении, я подпишу его.

Василевский. Приказ такой подготовим, товарищ Сталин. Они этого заслуживают.

Сталин. Я просмотрел план «Кольцо», который составили в штабе Воронова по уничтожению окруженных в Сталинграде немецких войск, и у меня есть много замечаний.

Василевский. Товарищ Сталин, Воронов уже прибыл. Находится в приемной.

Сталин. Пусть заходит. Вы тоже оставайтесь. Послушаем его вместе.

Василевский. Вас понял.

Приглашает Воронова. Входит Воронов.

Воронов. Здравия желаю, товарищ Сталин!

Сталин. Здравствуйте. Садитесь. (Воронов садится.) Товарищ Воронов, я просмотрел план «Кольцо», и у меня есть ряд замечаний.

Воронов. Слушаю вас, товарищ Сталин.

Сталин. Основной недостаток плана заключается в том, что главные и вспомогательные удары наших войск идут в разные стороны и нигде не смыкаются, что делает сомнительным успех операции. По мнению Ставки, главной вашей задачей на первом этапе операции должно быть отсечение и уничтожение западной группировки окруженных войск противника, а другой удар направить навстречу главному удару и сомкнуть оба удара в районе станции Карповская. Наряду с этим следовало бы организовать удар 66-й армии через Орловку в направлении поселка Красный Октябрь, а навстречу этому — удар 62-й армии с тем, чтобы оба удара сомкнуть и отсечь таким образом заводской район от основной группировки противника. Я обязываю вас план переделать с учетом моих замечаний. Что касается сроков начала операции, намеченных вами, Ставка утверждает. Операцию по первому этапу закончить в течение 5–6 дней после ее начала. План операции по второму этапу представьте через Генштаб к 9 января, учитывая при этом результаты по первому этапу.

Воронов. Товарищ Сталин, приступить к выполнению операции «Кольцо» в утвержденные вами сроки не представляется возможным из-за опоздания на 4–5 суток прибытия в места отгрузки эшелонов с пополнением и транспорта с боеприпасами. Наш составленный план был нарушен также внеочередным пропуском эшелонов и транспортов для левого крыла фронта. Товарищ Рокоссовский просит начало операции «Кольцо» перенести на 4 дня. Все расчеты проверены мною лично.

Сталин. Вы там дождетесь, вас и Рокоссовского немцы возьмут в плен. Вы не соображаете, что можно, а что нельзя. Нам нужно поскорее покончить с окруженной группировкой, а вы умышленно затягиваете.

Воронов. Мы просим начать операцию «Кольцо» не шестого, а десятого января.

Сталин (сердито). Хорошо, утверждается.

В штабной комнате сидят Паулюс и его заместитель Грот.

Паулюс. Сегодня в Германии праздничный день — десятилетие прихода Гитлера к власти.

Грот. Да, 20 января — это важное событие в жизни германского народа.

Паулюс. Я послал ему телеграмму (читает): «По случаю годовщины взятия вами власти 6-я армия приветствует своего фюрера. Над Сталинградом еще развевается флаг со свастикой. Пусть наша борьба будет нынешним и будущим поколениям примером того, что не следует капитулировать даже в безнадежном положении. Тогда Германия победит. Хайль, мой фюрер!». И получил ответ: «Мой генерал-полковник Паулюс! Уже теперь весь немецкий народ в глубоком волнении смотрит на этот город. Как всегда, в мировой истории и эта жертва будет не напрасной. Только сейчас германская нация начинает осознавать всю тяжесть этой борьбы и то, что она принесет тягчайшие жертвы. Мысленно я всегда с вами и нашими солдатами. В знак выдающихся ваших заслуг перед армией и германским народом я присваиваю вам, Фридрих Паулюс, высшее воинское звание генерал-фельдмаршал. Ваш Адольф Гитлер».

Грот. О, это замечательно. Поздравляю вас с высшим воинским званием, генерал-фельдмаршал.

Паулюс. Спасибо, друг, спасибо.

Грот. Только удастся ли нам продержаться здесь до прихода помощи? Ведь группа армий «Дон» Манштейна разбита, а другой помощи пока ждать неоткуда.

Паулюс. Это верно. Мы же хотели пробиваться из города навстречу Манштейну, но Гитлер нам запретил это делать. Что ж, будем по-прежнему сопротивляться, удерживать свои позиции в городе.

Грот. Настроение в частях ужасное, моральный дух солдат, офицеров упал так низко, что многие поговаривают о сдаче в плен.

Паулюс. Я понимаю, положение наше тяжелое, можно сказать, безнадежное. И люди это понимают. Нас ждет поражение и смерть в бою или сдача в плен. Погибнуть в боях смертью героев, а не смертью малодушных трусов. Я подготовил обращение к войскам. Послушай. (Читает.) «За последнее время русские неоднократно пытались вступить в переговоры с нашей армией и с подчиненными ей частями. Их цель вполне ясна — путем обещаний о сохранении жизни при сдаче в плен надломить нашу волю к сопротивлению. Мы все знаем, что грозит нам, если армия прекратит сопротивление: нас ждет верная смерть либо от вражеской пули, либо от голода и страданий в позорном сибирском плену. Но одно точно: кто сдается в плен, тот никогда больше не увидит своих близких. У нас есть только один выход: бороться до последнего патрона, несмотря на усиливающиеся холода и голод. Поэтому всякие попытки вести переговоры с русскими следует отклонять, оставлять без ответа. Мы будем и в дальнейшем твердо надеяться на помощь, которая находится уже на пути к нам. Командующий Паулюс». Ну, как?