Рукопись Бэрсара - Елизавета Манова

- Мне, что ли, мира запросить?

- Нет, конечно. Просто, если я получу согласие - ваше и доса Крира, я отправляюсь к Тубару, чтобы заключить перемирие. У меня есть полномочия.

- Господи помилуй, биил Бэрсар! Да ведь старик лютее сигарла! Вы и рта-то не раскроете! Много у меня грехов, а этого на душу не возьму! Как хотите, а я вас на верную смерть не пущу!

- Я уже виделся с Тубаром, славный дос, и ушел живым. Есть дело, которое для меня гораздо трудней, и я осмелюсь просит помощи у вас.

- Ну?

- Я хотел бы, чтобы вы немедленно переговорили обо всем с досом Криром.

- А вы что, боитесь?

- Я ничего не боюсь, - сказал я устало. - Просто я привез грамоту акиха Калата, заверенную акхоном и печатью Совета Благородных, где мне предписывается в случае, если дос Крир признает власть временного правителя и согласится на мир с Лагаром, объявить его главнокомандующим взамен кора Эслана, смещенного приказом акиха, и возвести в подобающее ему достоинство калара Эсфа.

- Да ваш Калат просто грязный торгаш! Неужто он думает купить Крира?

- Покупают только тех, кто продается, - ответил я сухо. - Калат всегда считал доса Крира лучшим из квайрских полководцев. А титул - это отнюдь не плата за признание. Всего лишь возможность командовать, не уязвляясь насмешками высокородных ничтожеств. Кстати, сам аких титула себе не взял, потому что кошку перьями не украсишь. Так вот, славный дос, я прошу вас изложить это все досу Криру как раз для того, чтобы избавить его от встречи со мной, если он сочтет мое предложение недостойным. Надеюсь, в просьбе моей нет ничего оскорбительного для вас лично?

- Простите, биил Бэрсар. Я был неправ. В ваших словах нет ничего оскорбительного и для Крира. Хотите, чтобы я сразу пошел?

- Да, славный дос. Через три дня я уже должен быть в Лагаре.

Он ушел, а опять привалился к стене, подумал о Суил, о Баруфе, а потом вдруг сразу уснул - словно упал в колодец. И сразу - как мне показалось - проснулся.

Голос Угалара:

- Ну, что я тебе говорил?

- Хорош! - ответил другой, незнакомый голос. Биил Бэрсар! - сказал Угалар погромче; я открыл глаза и сразу вскочил.

- Счастлив увидеть вас, славный дос Крир!

- И я вас, биил Бэрсар.

Крир был высок - пожалуй, с меня ростом, только куда плотней; лицо широко, тронутое оспой, властный рот, ум и жестокость в небольших, холодных глазах. Он не тратил времени на поклоны.

- Угалар мне все передал, но у меня есть один-два вопроса. Надеюсь, вы соблаговолите на них ответить?

- К вашим услугам, славный дос.

- Вы - вы доверенное лицо акиха.

- Да.

- Значит, он предлагает мне командование?

- Да, - я уже понял, куда он клонит.

- А разве это не предательство, биил Бэрсар? - с какой-то свирепой нежностью осведомился он.

- Предательство кому? - зря я позволил себе задремать, теперь меня страшно клонило в сон, и голос звучал равнодушно и вяло. - Локих ушел из жизни, не оставив наследника. Единственный претендент на престол - кор Тисулар, тоже мертв. Коры Эслан и Алнаб, как незаконнорожденные, не имеют права наследования. Сейчас единственное законное правительство - Совет Благородных под председательством акиха Калата.

- А кто мне докажет, что это не одна из ловушек Тисулара? - с кровожадной нежностью спросил меня Крир.

- Никто. У меня есть грамоты, но грамоты можно подделать. А новости до вас дойдут дня через два. Я ехал тайными тропами и обогнал всех гонцов. - Тут я все-таки зевнул во весь рот. - Молю о прощении, славные досы. Две ночи не спал.

- А если я все-таки сумею проверить ваши слова?

- У вас есть способ?

- Да. Умелые парни - у них, бывает, и мертвые говорят!

- Что толку меня пугать, славный дос? - с трудом подавив зевок, отозвался я. - Будь я трусом, я бы с Охотником не связался.

Теперь я притворялся: спать мне совсем расхотелось.

- Да, вы - не трус, - все с той же ласковой угрозой заметил Крир, но тот ли вы, за кого себя выдаете? С чего бы вдруг доверенному лицу акиха, наделенному такими правами, прокрадываться ко мне тайно?

- Ради вас, славный дос.

- Объяснитесь!

- Аких верит в вас и возлагает на вас великие надежды, а великому человеку нужно незапятнанное имя. Если вы начнете действовать прежде, чем сюда дойдут вести из столицы, и заключите перемирие до того, как получите из моих рук грамоту на верховное командование, даже самые злобные ваши враги не посмеют сказать, что Калат вас купил.

- Покажите грамоту, - сказал он.

С помощью Угалара я расстегнул панцирь, вытащил из-за пазухи сверток и подал Криру. Он прочел его дважды, внимательно рассмотрел печати и сказал глухо:

- Да, это законный документ. Последний вопрос: вы ведь друг акиха?

- Один из самых старых.

- И ради моего доброго имени он рискует вашей жизнью?

- Я не смогу выиграть войну с Кеватом, а вы сможете.

- Я вам верю, - тихо сказал Крир, и голос его зазвенел. - Я принимаю милость акиха!

- Спасибо, калар Эсфа, - ответил я, и глаза его вспыхнули, а на щеках зажегся румянец.

Я покинул лагерь на рассвете, а в полдень мы добрались до передовых постов Тубара. Тут было проще: узнали к кому, разоружили, и под надежным конвоем отправили в ставку.

Меня Тубар встретил без удивления, поздоровался и спросил, приглядываясь к Эргису:

- Вроде я этого парня видел?

- Осмелюсь напомнить доблестному тавелу, я с вашей милости дважды на Тардан ходил.

- То-то же! Я своих солдат не забываю. Эй, Сот, - крикнул он телохранителю, - возьми парня да угости на славу. И чарочку от меня поднеси!

- А ты вроде постарел, - сказал Тубар с грубоватой заботой. Невесело, чай, пришлось?

- Невесело, ответил я честно.

- И с чем пожаловал?

- С личной грамотой акиха Калата.

- Что?

- Да, доблестный тавел. Пять дней, как Огилар Калат принял звание акиха Квайра и главы Совета Благородных.

- А Господин Квайра?

- Покончил с собой, когда народ захватил наружные ворота дворца.

- Тьфу ты, погань какая? Ох, прости меня, господи! А Тисулар?

- Растерзан на улице народом.

- Нечего сказать, хороших дел натворили!

- Только воспользовались тем, что натворил Тисулар. Квайрцев не так-то легко довести до бунта, но он сумел, как видите. - И я стал рассказывать об ужасе этой зимы: о казнях, арестах и обысках в домах горожан, о непосильных налогах, вымогательстве и грабежах, о безнаказанности кеватцев, о том, как недавно а Квайре явился кеватский отряд и стал наводить порядок в Садане. - С этого и началось, славный тавел, а конец известен.

- Стало быть, могилу он себе сам вырыл? Грех мертвых хаять, а про него доброго не скажешь. Ты что, прямо ко мне?

- Нет, доблестный тавел. По пути заехал в наш лагерь, передал досу Криру грамоту на командование.