Родительская тетрадь - Ольга Старушко

он был обнаружен на звоннице собора Парижской Богоматери. Много лет над французской столицей раздавался его голос, пока в 1913 году Пуанкаре после многочисленных обращений российского посла во Франции не вернул колокол на родину, в Херсонес, где его подняли на звонницу Владимирского собора.

Херсонесский колокол не только призывал на службу монахов, он служил звуковым маяком: в тумане его звон предупреждал корабли, находящиеся в море, о близости скалистого берега.

Когда в 1925 году Херсонесский монастырь закрыли и сняли все колокола, один установили на берегу для звона в ненастную погоду. Им оказался тот самый, вернувшийся из Франции. Узнали его по изображениям на боках (с одной стороны святой Николай, с другой – неизвестный святой, стоящий на луне) и по тексту, который уже тогда читался не полностью: «сей колокол… вылит… святого Николая Чудотворца в Таганроге из турецкой артиллерии весом… пуд… 1776 года месяца августа… числа».

Колокол пережил гражданскую войну и Вторую героическую оборону Севастополя, следы от пуль и осколков на его медных боках свидетельствуют о тех годах. Но всё же уцелел и по-прежнему возвышался на крутом берегу. В 60-е годы XX века его лишили языка, и колокол замолчал надолго.

Вновь он смог зазвучать лишь 5 мая 2002 года, во время первой Пасхальной службы в восстановленном Владимирском соборе.

…ушли его товарищи по доскам через рейд…

Почти километровый (960 метров) плавучий мост через воды главной бухты для отхода защитников Севастополя на Северную сторону сооружали с 14 июля по 15 августа 1855 года сто плотников и сто моряков при помощи сапёров и ополченцев, строительством руководил генерал-лейтенант Бухмейер. После окончания переправы мост из 86 плотов был разведён. Детально впечатления от перехода русских войск через рейд 27 августа описал в «Севастопольских рассказах» Лев Толстой.

…икона «Трёх святителей» всё держит на плаву…

Линейный корабль «Три святителя», участник Синопского сражения, был затоплен у входа на Севастопольский рейд для заграждения входа в бухту. В днище прорубили отверстия, но корабль так медленно уходил под воду, что по нему пришлось сделать 27 орудийных выстрелов. Есть легенда, что затонуть кораблю не давала забытая на нём икона. Лишь после того, как её забрали, линкор сам пошёл ко дну.

…где крест над Братским кладбищем…

Братское кладбище на Северной стороне Севастополя в районе Куриной балки, основанное ещё по инициативе Корнилова 21 сентября 1854 года, – одно из самых крупных захоронений участников Крымской войны: 472 общие могилы безымянных нижних чинов и 130 именных офицерских. Всего тут, по разным оценкам, упокоились от 18 до 50 тысяч защитников Севастополя. Первоначально именовалось Петропавловским, в честь святых Петра и Павла, а Братским кладбищем его назвал Эдуард Иванович Тотлебен, руководитель военно-инженерных работ в первую оборону (см. также «Мекензи» и «Дядя»). Свято-Никольская церковь на холме имеет необычную пирамидальную форму, олицетворяя вечность, и увенчана семиметровым крестом из диорита.

…играет ветер парусом фрегата «Херсонес».

Учебный трёхмачтовый фрегат «Херсонес», названный так по окончании строительства на Гданьской судоверфи в честь тысячелетия крещения Руси, обрёл вторую жизнь в Севастополе.

Он был отреставрирован после возвращения Крыма, встав на ремонт в исторический Лазаревский док Севморзавода. Сейчас корабль с полным прямым парусным вооружением – учебная база Севастопольского филиала Государственного морского университета имени адмирала Ф. Ф. Ушакова, курсанты проходят на нём практику.

«Херсонес» под всеми 26 парусами на севастопольском рейде – не только украшение военно-морских парадов, но и символ сохранённых традиций мореплавания: с 1997 года ни один парусник в мире не повторил его достижения, когда корабль без помощи двигателя смог пройти пролив Дрейка, обогнув мыс Горн.

Воздаяние

Знаменитую бурю 14 ноября 1854 года, накрывшую с юга и юго-запада побережье Крыма от Фороса до Евпатории, союзная коалиция после подсчёта потерь приравняла к проигранному сражению. В числе очевидцев был знаменитый английский художник Вильям Симпсон, создавший литографию «Шторм в Балаклавской бухте». Гавань стала эпицентром трагедии не только для британцев и их французских союзников.

Название той войны «Нулевая Мировая», которым оперируют многие историки, могут подтвердить слова американского коммерсанта Джорджа Френсиса Трейна. Фрахт британцами гражданских судов из США, как казалось вначале, сулил не просто поживу, а настоящую золотую жилу: «Я насчитал около пятисот судов под флагами чуть ли не всех западных держав… Совсем рядом стояли три превосходных творения северных судостроительных верфей; на их бизань-мачтах был поднят французский триколор, но на грот-мачтах развевался наш звездно-полосатый стяг. Затмив своим сдержанным величием гордый 100-пушечный Naроlеоn III французов и могучий Agamemnon англичан, наш Great Republic казался настоящим флагманом союзного флота. Great Republic капитана Лаймбюрнера, Queen of Clippers капитана Зерега и Моnаrсh of the Sea капитана Гарднера были ошвартованы по соседству; никогда прежде не испытывал я такой гордости за родину, как при виде этих величественных клиперов из Нью-Йорка».

Считается, что катастрофа в Балаклавской бухте послужила причиной создания метеорологической службы во Франции. В Севастополе наблюдения за погодой велись с 1808 года, и сто один год спустя, в 1909-м, именно 14 ноября метеостанция обрела постоянное место на Павловском мысу.

А в годы Советской власти ради поисков одной из самых знаменитых жертв Балаклавской бури и был основан ЭПРОН. Британский транспорт Prince, которому позже молва присвоила название «Чёрного принца», действительно доставил как раз накануне шторма нечто весьма ценное. На вес золота по тем временам. Вход в главную бухту Севастополя был уже перекрыт первой линией затопления кораблей русского флота. План британцев, французов и турок взять город за пару недель сорван. И на Prince погрузили водолазное снаряжение и оборудование, чтобы расчистить вход в Ахтиарскую бухту. Но негостеприимный Понт Эвксинский в союзе с воздушной стихией распорядились иначе. Коалиция потеряла 60 кораблей, 27 из которых были выброшены на берег.

И ещё о символах времён античности, когда Чёрное море именовалось Понтом Эвксинским. Сюда, в Тавриду, перенесла Артемида Ифигению, дочь микенского царя Агамемнона, чтобы та служила таврам – а они добивали чужеземцев, жертв кораблекрушений. На мысе Феолент, рядом с Балаклавой, развалины таврского храма увидел Пушкин в 1820 году, два века назад, во время путешествия по Крыму. Так вот англичанам хватило наглости заявиться в Балаклаву с флагманом флота, который назывался Agamemnon, а командовал им контр-адмирал Эдмунд Лайонс. Из Балаклавской бухты ему вместе с флагманом пришлось спасаться бегством.

…Когда рёв ветра и воды слился в единый чудовищный звук, ярость шторма достигла такой силы, что тела упавших за борт моряков разрывало на куски. Казалось, что Эвр и Нот призвали на помощь порождений своего брата Борея, стаю