Родительская тетрадь - Ольга Старушко

Буквально через пару дней после того позора в сражение с флагманами турецкого флота, пленившими капитана и команду «Рафаила», вступил прославивший своё имя и русский флот бриг «Меркурий» под командованием Александра Казарского. За их противостоянием с палубы турецкого корабля наблюдал капитан Стройников, командир «Рафаила», а до того – «Меркурия».

А ведь оба корабля были заложены и спущены на воду в севастопольском Адмиралтействе. Более того! Их созданием руководил один и тот же корабельный мастер, Иван Яковлевич Осминин, полковник корпуса корабельных инженеров.

На реконструированном Матросском бульваре теперь есть не только первый в Севастополе памятник, сооружённый в честь подвига «Меркурия» под водительством Казарского, но и памятный знак, дающий представление о реальном соотношении сил в той схватке: тридцатиметровый бриг против двух линкоров турецкого флота, трёхдечного «Селимие» и двухдечного «Реал-бея». Количеством орудийных стволов они превосходили его в одиннадцать раз, не говоря уже об огневой мощи. Кстати, на «Меркурии» стояли 18 каронад системы Гаскойна.

Команда брига настолько не желала спустить Андреевский флаг перед противником, что приколотила его к гафелю гвоздями.

В мае 2020 года спуску на воду «Меркурия» исполнилось ровно два века. Есть проект воссоздания брига, но на эту тему с начала года не было слышно ни звука.

«Рафаил» сошёл со стапелей восемь лет спустя и был первым крупным кораблём, построенным в Севастополе. Некоторые историки флота полагают, что к моменту Синопского сражения турки уже разобрали «Рафаил», и имя «Фазли-Аллах» носил другой корабль их флота, он-то и сгорел в 1853-м. Но к моменту позорной сдачи фрегат прослужил всего год. Никаких повреждений в русско-турецкой войне 1828–1829 годов не получал – в отличие от «Меркурия», который на ремонт в Адмиралтейство добрался чудом, точнее – благодаря самоотверженности экипажа и капитана.

А ведь корпус «Меркурия» из крымского дуба ещё послужил в конце Крымской войны основой для плавучего моста через рейд, по которому защитники города уходили на Северную сторону.

Иван Яковлевич строил на совесть, и вряд ли за четверть века «Рафаил» мог утратить прочность настолько, что был пущен турками на слом.

…Порох крюйт-камер сух…

Перед морским сражением рядом с погребом для боеприпасов и пороха (крюйт-камерой, располагавшейся ниже ватерлинии) клали заряженный пистолет: последний оставшийся в живых должен был выстрелом вызвать взрыв, чтобы корабль не достался врагу целым. До сдачи в плен «Рафаила» турки если и получали в своё расположение русские корабли, то только обгоревшие и с пробоинами от взрыва. После подвига «Меркурия» по царскому указу в гербы офицеров, принимавших участие в бою, было добавлено изображение тульского пистолета, лежавшего наготове в ходе многочасового сражения.

…Два капудан-паши…

В Османской империии титул флотского военачальника с конца XVI века (аналог звания адмирала и должности командующего флотом).

…вспыхнул двенадцатый год…

Крёстный Саши Казарского увёз его в Николаев, в Черноморское штурманское училище, в 1811 году из Витебской губернии, где располагалось имение отца – Дубровно. На прощание Иван Кузьмич Казарский сказал сыну классическую фразу обнищавших дворян, отправлявших детей в неведомое: «Честное имя, Саша, – это единственное, что оставлю тебе в наследство». Чистая правда: кроме родового имени от отца, погибшего при наступлении войск Наполеона, когда усадьба была разграблена и сожжена, осталось только старинное охотничье ружьё. А любимая младшая сестра Казарского Матрёна, спасаясь от насильников-французов, бросилась с обрыва в реку. Во флот гардемарин Казарский был записан в 1813 году.

Баллада о парусах

В первой линии при обороне Севастополя осенью 1854 года затоплены пять линейных кораблей и два фрегата: «Уриил», «Три святителя», «Силистрия», «Селафаил», «Варна», «Сизополь» и «Флора». После Балаклавской бури (см. «Воздаяние») строй, расшатанный штормом, укрепили купеческим кораблём «Гавриил» и корветом «Пилад». А в феврале 1855 года во второй линии затопления, где и был позже установлен знаменитый памятник, на дно ушли корабли «Двенадцать апостолов», «Ростислав», «Святослав» и фрегаты «Кагул», «Месемврия», «Мидия». Остатки флота были уничтожены при отступлении из города после занятия французами Малахова кургана: «Императрица Мария», «Париж», «Великий князь Константин», «Храбрый», «Ягудиил», «Чесма», «Кулевчи»…

Замыкает список кораблей, затопленных Черноморским флотом во время Крымской войны, пароходофрегат «Владимир».

В 1853 году, незадолго до Синопа, состоялось первое морское сражение боевых парусных кораблей с паровыми двигателями. Победителем в этой дуэли с турецким «Перваз-Бахри» (любят турки хвастливые имена, в переводе это означает «Владыка морей», но тут имя не очень-то помогло) и был «Владимир». Сражение состоялось на траверзе Пендераклии: в том самом месте, где за 24 года до того бился с турками «Меркурий». Турки теперь называют этот город Эрегли, но изначально греческое поселение (затем римское и византийское) носило имя Геракла: Гераклея Понтийская. А ведь Севастополь тоже расположен на полуострове, который называется Гераклейским.

Захваченный в итоге артиллерийского поединка турецкий корабль отбуксировали в Севастополь и ввели затем в строй Черноморского флота. Переименовали в «Корнилова». Когда орудия с затопленных парусников при обороне Севастополя уже стояли на суше, а корабли корпусами преградили вход в бухту флоту коалиции, защитников города продолжали поддерживать артиллерийским огнём пароходофрегаты «Владимир» и «Херсонес». Огонь с «Владимира» помог отразить наступление неприятеля и в день первой бомбардировки города в октябре 1854-го, когда на Малаховом кургане Владимир Корнилов был смертельно ранен.

Командовал пароходофрегатом в бою 1853 года Григорий Иванович Бутаков. Его наградят за пленение хвастливого «владыки морей» орденом Святого Георгия четвёртой степени и произведут в капитаны второго ранга. Современники отмечали хладнокровие Бутакова во время августовской бомбардировки 1855 года и последнего штурма: поддерживая левый фланг сражающихся до последнего защитников Севастополя, он отдавал команды, стоя на палубе, когда вокруг свистели неприятельские ядра. Бутаков увеличивал дальность стрельбы орудий, имевших малые углы возвышения, создавая «Владимиру» крен. Он же первым использовал корректировку орудийного огня с берега, чтобы поражать корабельными орудиями цели вне видимости экипажа, вражескую артиллерию на закрытых склонах высот. Усовершенствовал орудийные станки. Позже его труд «Новые основания пароходной тактики» на много лет вперёд определит основы боя броненосных судов. При оставлении нашими войсками Южной стороны в последние дни августа Бутаков скомандовал затопить пароходофрегаты, чтобы они не достались врагу.

…Везут французы колокол туманный в Нотр-Дам…

Лишь накануне Первой мировой войны, 6 декабря 1913 года, трёхсотпудовый Херсонесский колокол был возвращен в Севастополь – спустя много лет после окончания Крымской войны и его похищения. Отлит он в 1776 году из трофейных пушек, захваченных у неприятеля во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов, и был установлен в Херсонесском монастыре (см. также «Дядя»).

Французы вывезли колокол в Париж, и спустя долгие годы