Сувенир - Нина Шевчук

по темным улицам, не останавливаясь до самого своего гостевого дома.

Тем же вечером я, на всякий случай, уехала из Ялты, хоть до возвращения в Москву оставалось еще два дня. Их я провела в Евпатории. Купалась, разъезжала на трамваях. И позвонила своему бывшему. Сказал, что встретит меня в аэропорту. Может, подарить ему футболку? Жалко выбрасывать. Она от Dolce & Gabbana. Совсем новая.

Склеп

— Сколько ты вбухал в это дело? В общей сложности?

— Около трехсот тысяч.

Алексей Степанович громко присвистнул, с укоризной глядя на Кирилла. Тот с раздражением махнул левой рукой, мол, сам знаю, что идиот, не сыпь соль на долговые расписки.

— Коньяку хочешь?

— Хочу.

— А ты, Ник?

— Я всегда.

Алексей Степанович с видимым усилием извлек тучное тело из вращающегося кресла и, переваливаясь словно крупный сытый медведь, прошел к шкафчику со стеклянным баром. Его безудержная любовь к сладкому и жирному в последние два года стала на лицо. А также на живот, ягодицы и прочие массивные части тела, которые Морин теперь носил с трудом.

Разлив по трем коньячным бокалам темно-янтарное содержимое миниатюрной бутылочки, он осторожно подал выпивку приятелям.

— Сколько ты сейчас должен?

Прежде, чем ответить, Кирилл щедро отхлебнул из бокала. За один последний месяц он, казалось, постарел лет на десять. Виски припорошила первая седина, а вокруг рта пролегли глубокие морщины, от чего его худое бледное лицо оставалось угрюмым, даже когда он улыбался.

— Восемьдесят тысяч.

— Мне столько за всю жизнь не заработать, — уныло покачал головой Ник. Из всех знакомых и коллег Зотова только Алексей и Кирилл — старые университетские товарищи — знали, что за модной американизированной кличкой скрывалось вовсе не популярное имя Николай, а весьма редкое, можно сказать, экзотическое русское «Никифор». Зотов с детства стыдился своего неординарного имени и представлялся Ником.

— И когда истекает срок?

— Через неделю.

— Ну, предположим, тысяч тридцать я тебе займу. У меня сейчас больше и нет, все остальное в товаре. А где возьмешь остальное?

— Почку продам, — съязвил Кирилл.

— Э, брат, за пятьдесят штук придётся обе продавать.

— Вот и отлично. Все проблемы сразу закончатся.

Последняя фраза была произнесена с такой серьезностью, что Алексей и Никифор переглянулись с беспокойством. Не подумывает ли горе-предприниматель и впрямь наложить на себя руки?

Два года назад в офис небольшой фирмы Кирилла Задорожного пришел гениальный программист с разработкой сетевой компьютерной игры. Кирилл долго взвешивал все за и против, но в итоге не сумел устоять перед перспективой многомиллионных заработков. К тому же, по мнению экспертов, проект казался беспроигрышным вариантом. Кирилл собрал все имевшиеся сбережения и вложил в дело. Через полтора года шестизначная сумма иссякла, и ему пришлось искать инвестиций извне. На тот момент он еще не сомневался в успехе предприятия, так как его фирма уже вела переговоры с крупным зарубежным инвестором. Но заключить договор не удалось, а сроки по возвращению долга поджимали.

— Может быть, в ближайшее время спонсор все-таки найдется, — предположил Ник и взволнованно потер начинающую лысеть голову.

— Слушайте, совсем забыл рассказать, — начал Морин, пытаясь переменить тему. — Тут такое дело, помните Витьку Хлявича?

— Твой кореш по боулингу?

— Именно. Так вот, последние пару месяцев он пропал из виду. Звоню, говорит — болеет. Вчера вечером встречаю его в боулинге, как всегда, с тройкой шлюх. Он на баб очень слаб. Казанова недоделанный, — Алексей почесал уже полностью сформировавшийся второй подбородок. — Заквасили мы хорошо, он и стал болтать. Мол два месяца не появлялся, лечился в какой-то крутой клинике. После амурной болезни потерял мужскую силу.

— Жаль, что ее нельзя продать тысяч за восемьдесят, — вздохнул Кирилл. Приятели хихикнули.

— Так вот, говорит, у каких врачей только не побывал, бабла выкинул — просто караул. Дохлый номер. А тут на днях какой-то товарищ присоветовал ему обраться к одной бабке.

— Опять ты со своим сверхъестественным бредом, Леха, — Кирилл скептически сощурился и допил коньяк.

— Да подожди ты. Бабка эта живет тут недалеко, в Укромном. Он к ней, значит, приехал, говорит, даже перепугался малеха. У бабки глаза красные, прикинь?

— Альбиноска что ли?

— Ну, вроде того. Она ему сказала, что где-то в Пустошевском лесу есть склеп.

— Леша, может, напишешь рассказ в детский журнал?

— Не перебивай, — Морин увлекся и явно верил в то, что рассказывал. — В общем, нужно прийти к этому склепу, зайти в него и произнести свое желание вслух. Но так, чтобы никто не слышал.

Никифор вдруг прыснул со смеху.

— Ты чего?

— Представляешь, стоит Витек посреди гробов и говорит: «Хочу, чтобы мой хрен стоял! Трах-тибидох-тибидох!» — еле выговорил он, продолжая тихо конвульсивно смеяться. — А угадайте, откуда он вырвал три волоска, чтобы магия заработала?

— Ты вот ржешь, а у него в тот же день встал, понял? Он ни хрена не верил, а вечером ни с того ни с сего все в норму пришло, — горячо протестовал Морин.

— И с чего ты вдруг об этом сейчас вспомнил? — спросил Кирилл, ни разу не улыбнувшийся шуткам Ника.

— Чего? — Морин на несколько секунд погрузился в свои мысли. — Думаю, может, мне тоже съездить?

— У тебя, видно, шоколадные конфеты в желудке забродили. Ты теперь, как лось, который наелся прелых листьев и одурел.

Кирилл резко встал. Он сильно похудел за последние дни и костюм буквально висел на нем.

— Ладно, мужики. Страдайте фигней дальше без меня. Я поехал домой.

Задорожный пожал руки обоим приятелям и вышел из кабинета, опустив голову.

— Может с ним поехать? — предложил Никифор.

— Не надо. Видишь, ему сейчас все на нервы действует. Пусть сам побудет. А ты что, помирился со своей змеей?

— Не-а, — Ник встал с дивана, на котором полулежал все это время. — Я еще себе налью? — он указал на булку с остатками коньяка.

— Валяй.

— Завтра пойду составлять заявление на развод.

— Да ты что, Никифор, это уже третий раз!

— Не называй меня Никифор!

— Да хоть Никодим. Все ты никак не остановишься.

— Все было бы по-другому, если бы Аленка тогда за меня пошла, — мечтательно заключил Ник.

— Ладно, кончай ныть. Мне еще поработать надо, так что, проваливай. Приходи вечером в «Капитаны». Угощаю.

— Хорошо.

— В девять за нашим столиком.

На том приятели и распрощались.

В разогретом летним зноем Пустошевском лесу пахло хвоей. Алексею пришлось пройти не меньше километра, прежде чем в просвете между деревьями показался невысокий холм. Именно его и искал тучный путник. Дорогой светло-бежевый костюм странно и нелепо выделялся на фоне лесного пейзажа. Будто в огромное блюдо с салатом из зеленых и желтых