Сестры Шред - Бетси Лернер

– Родственник. – На Марка произвел впечатление мой вопрос. – Мало кто знает такие вещи.

– Я же фанат науки. Ну, бывший фанат.

Я тут же выложила, что знала, о вулканизации – процессе, который не дает резине затвердевать на холоде и плавиться на жаре, – и подытожила:

– Это было гениально.

– Но когда дело дошло до патентов, он оказался полным профаном. Умер без гроша в кармане и столько же оставил семье. – Марк объяснил, что нынешняя компания по производству шин сохранила в названии фамилию их предка, но уже давно не является семейным бизнесом. – Мои дед и отец стали патентными поверенными!

– Ты тоже?

– В общем, да, я юрист, адвокат.

– Ух ты.

– Это совсем не то, что показывают по телику.

– У тебя хорошо получается?

– Да, не хочу хвастаться, но у меня получается.

– Как думаешь почему?

Он замер на несколько секунд, а потом ответил:

– Потому что я умею быть упоротым мудилой.

Я поняла, что это было сказано для смеха, но форма его подбородка и идеально подстриженные ногти подтверждали правду этих слов.

– Шучу, – пояснил Марк. – Как бы.

– Это хорошо, – кивнула я. – Себя нужно знать.

Мы пошли к станции метро. Небо темнело, воздух стал прохладнее. Марк взглянул на часы и сказал, что ему нужно возвращаться в офис, он работает над важным делом и, вероятно, опять просидит до утра. Но мы еще полчаса посидели на скамейке на Юнион-сквер, и он вспомнил, что одна его бывшая одноклассница работает в крупном издательстве. Он сказал, что позвонит ей; и может быть, она согласится провести со мной собеседование. Мы обменялись номерами телефонов.

Прошло пять дней, а звонка от Марка все не было. Я набрала Киру посоветоваться. Она заверила, что он позвонит.

– Мужчины любят нас помучить.

– Уже почти неделя прошла, – хныкала я. – Может, мне ему позвонить?

– Ни в коем случае. Выбрось его номер, если такое сильное искушение.

Через восемь дней Марк позвонил.

– А, привет, – произнесла я слегка рассеянно, пытаясь скрыть волнение.

Оказывается, Марк поговорил со своей подругой Кортни, и она согласилась со мной встретиться. Новость была очень приятной, но я была немного расстроена, что он связался со мной лишь по этому поводу. А потом Марк спросил, люблю ли я суши.

Кортни взяла меня под свое крылышко. Она была самой молодой из старших редакторов издательства «Роджерс и Роджерс». У нее был талант подписывать контракты с будущими знаменитостями, когда их карьера только начиналась. Кортни носила мужскую рубашку на пуговицах, дизайнерские джинсы, украшения из крупных жемчужин и бельгийские босоножки и выглядела намного старше своих двадцати девяти лет – этакая смесь Мэй Уэст и Кэтлин Тернер из «Жара тела».

Мы встретились в уличном кафе рядом с ее офисом. Она отпускала замечания в адрес проходивших мимо бизнесменов и курьеров – причем в равной степени – с точки зрения их пригодности для секса. Они с Марком учились в одной школе, пришли на выпускной как друзья, но потом их пути разошлись и пересеклись снова уже в Нью-Йорке.

– Он слишком занят для меня, – посетовала она. – Черт возьми, я сама слишком занята для него. Ненавижу этот город!

Потом я узнала, что у Кортни имеются свои места – рестораны, где она на короткой ноге с метрдотелями и официантами.

– Ключ к успеху – это возможность заказать классный столик! – рассмеялась она. Затем она обратилась к моему резюме. – А ты у нас, оказывается, умничка!

Я попыталась возражать.

– Нет-нет, это хорошо. Нам как раз нужен редактор в отдел науки.

Через несколько дней мне позвонила секретарша директора издательства и пригласила на собеседование. Я примерила перед зеркалом чулки и купленный мамой костюм. Потом сняла все это и надела мини-юбку, колготки и ботинки от «Док Мартенс». Очки в тонкой металлической оправе я сменила на массивные в стиле Бадди Холли. Кортни назвала их «шик ботаника», и это было одобрение. Вспомнился совет Эллен: идя на прослушивание, уверяй себя, что ты получишь эту роль. Всю дорогу в метро я репетировала свои реплики.

Из офиса директора открывался потрясающий вид на Манхэттен. Вся стена была заставлена книгами, шкафчик за письменным столом завален рукописями. На нем висели фотографии, изображавшие семью директора на Карибах, судя по цвету воды, а также на лыжной прогулке на Западе, судя по цвету неба. Директор оказался высоким, сутулым, с проседью в густой шевелюре. Его обручальное кольцо едва держалось на суставе пальца. Положив ноги на стоявший между нами журнальный столик, босс предложил мне диетической колы и поведал, что ищет редактора научной литературы:

– Но только научно-популярной, которая хорошо продается. Сухое академическое дерьмо нам не требуется. Я бы свой лучший зуб отдал за нового Карла Сагана.

Сама-то я читала почти исключительно научные книги, по учебе и для себя. Я поделилась соображениями, почему одни из них стали популярными, а другие – нет.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – кивнул директор, затем спросил: – Шред… Какое происхождение у этой фамилии?

– Наша семья смешанного происхождения. В основном немецкого.

Он спросил, не боюсь ли я переработок, пояснив, что редакторы занимаются чтением и в свободное от работы время. Я ответила, что проводила в лаборатории по двенадцать часов в день. Босс поинтересовался, почему я бросила аспирантуру.

– Научная работа не для меня, – сказала я. – Не могу больше жарить мышиные мозги.

– Ха! – воскликнул он, хлопнув в ладоши. Потом спросил, где я росла, училась и кем хочу стать, когда вырасту. Последний вопрос я оставила без ответа, на что босс благосклонно отреагировал: – На этот вопрос я еще и сам для себя не ответил! – Затем он встал, давая понять, что собеседование окончено.

Я была готова к тому, что он скажет: было приятно познакомиться, мы вам позвоним и все такое. Но чем-то я привлекла его внимание, и напоследок он спросил:

– Почему я должен поставить на тебя, Эми Шред?

– Я – хорошая кандидатура.

– Хороший ответ.

Я вышла из офиса с должностью младшего редактора, маленькой зарплатой, медицинской страховкой, маленьким кабинетом без окон, а кроме того, обрела новую подругу в лице Кортни. А еще у меня было второе свидание с Марком.

11

– Она сейчас в Калифорнии. – В папином голосе слышалась надежда.

С тех пор, как Олли сбежала из Нью-Хейвена, от перспективной пекарни и от мамы, прошел почти год. Теперь она жила в Лос-Анджелесе с кинопродюсером.

– Похоже, он солидный человек, – добавил отец.

– А как же деньги, которые она украла?

– Пышка, это моя проблема.

– Серьезно?

– Может быть, съездишь