Сестры Шред - Бетси Лернер

– Не благодари, что я приехала, и все такое.

– Не волнуйся, – ответила Олли и еще раз окунулась.

– Добро пожаловать в ряды, вернее, в ряд редакторов! – Кортни представила меня коллегам – довольно разношерстной группе людей, кабинеты которых располагались в ряд вдоль северной стены здания. При каждом офисе была кабинка для помощника, обычно недавнего выпускника, надеющегося подняться по служебной лестнице. По словам Кортни, помощник редактора Фиона, проработавшая в этой должности три года, была обижена, что меня взяли сразу редактором. Когда редактор, с которой она работала, ушла в декретный отпуск, а затем решила не возвращаться, Фиона ожидала повышения. Она была элегантной, квалифицированной, играла в софтбол в команде издательства и получила ученую степень по искусствоведению в Хаверфорде. Кортни посоветовала быть с ней осторожной.

– Пригласи ее на ланч и умасли как-нибудь…

– Это что, обязательно?

– Своди ее в какое-нибудь хорошее заведение.

Я послушалась, предложив Фионе самой выбрать ресторан. Та заказала столик в «Майклз», где собирались медиамагнаты, капитаны индустрии и знаменитости из списка «Б». В день нашего ланча Фиона пришла на работу в накрахмаленном костюме в обтяжку, на каблуках и с жемчугом. Если она хотела поставить меня в неловкое положение, то ей это удалось. Должно быть, в своей уже привычной мини-юбке и ботинках я казалась ее ассистенткой. Она оглядела ресторан в поисках известных людей и указала несколько ведущих новостей, редакторов журналов и стареющих актеров сцены.

– Откуда ты все это знаешь? – удивилась я.

– Такие вещи просто знаешь.

Официант спросил, что мы будем пить, и я хотела сказать, что нас устроит вода из-под крана, но Фиона решила, что мы предпочитаем «Перье» с лаймом. Она заказала самое дорогое блюдо – соль меньер. Ближе к концу ланча она поделилась своими планами на ближайшие пять лет.

– К тридцати годам я планирую стать старшим редактором, выйти замуж, завести одного ребенка, второго чуть попозже. Мы, вероятно, переедем в Вестчестер или Монтклер и купим свой первый дом.

– Вы помолвлены?

– Договоренность есть, – уверенно произнесла она. – А какой у тебя план на ближайшие пять лет?

– У меня и на ближайшие пять минут плана нет, – пошутила я.

– Работы я не боюсь, – сказала Фиона, – главное, чтобы ее ценили.

– Так бывает не всегда.

Все в ней, включая ее ярко-розовый органайзер из лакированной кожи, вызывало у меня отвращение. Я пыталась представить себе, что будет, если жизнь схватит Фиону своими жестокими руками и ударит по голове ее первым домом.

У двери моего кабинета прикрепили табличку с моим именем, доставлявшую мне невероятное удовольствие каждый раз, когда я переступала порог. Разговоры с редакторами тоже доставляли удовольствие. Мне нравилось слушать, как они продвигают свои проекты, изучать деловую сторону издательского дела. Спустившись с горних высот науки, я решила, что это и есть реальный мир. Кортни научила меня, к каким агентам лучше обращаться, как составить коммерческое предложение и как редактировать даже самых упрямых авторов: «Засыпь их комплиментами, и они присмиреют».

Если Кортни не обхаживала какого-нибудь писателя или не обедала с агентом, мы встречались в корпоративной столовой. Она занимала место за столиком у окна. «Садись!» – говорила она, и я с радостью подчинялась. Во время первого же ланча она рассказала про свой неудачный школьный роман, который кончился тем, что она за месяц до выпуска забеременела.

– Не слишком много информации? – Кортни смущенно рассмеялась.

– Нет-нет.

– Я болтушка, – произнесла она таким тоном, каким называют свой знак зодиака. В день, когда Кортни предстояло делать аборт, бойфренд Дэнни отвез ее в клинику, сунул в руку две сотни грязных мятых купюр (чаевые с работы в гольф-клубе) и смылся. Она-то думала, что он останется с ней, и уже плакала, когда подходила к двери.

– И тут появляется эта тварь, сует мне в лицо фотографию плода на пуповине и каркает: «Не убивай своего ребенка!»

Кортни сказала, что приняла эту женщину за старую ведьму, которая сейчас потащит ее в ад на сковородку. Женщина заслонила ей дверь и снова сунула ей в лицо снимок эмбриона – плавающего в жидкости маленького инопланетянина с огромной головой. Кортни старалась не смотреть на крохотные ручки с пятью пальцами, похожие на крошечные полупрозрачные перчатки. Охранник распахнул перед ней дверь и попросил женщину покинуть помещение.

– Ужас какой, – ахнула я.

– Да, говенная история…

– Очень тебе сочувствую.

– Теперь ты знаешь мой секрет! – торжественно объявила Кортни. – Так что с этих пор ты официально моя лучшая подруга, редактор Эми.

Почти все выходные мы с Кортни проводили вместе. Мы ходили на распродажи образцов одежды, где она рылась в вешалках с тряпьем в поисках дизайнерской кофты или платья. Кортни уговаривала меня сделать, наконец, маникюр и педикюр. Я долго отказывалась. Я никогда не красила ногти.

– Сделай одолжение, составь мне компанию, – настаивала Кортни.

Пока сотрудница скребла мне пятки, подрезала кутикулы и массировала руки, переплетя свои пальцы с моими, я не находила себе места от неловкости.

– Расслабься, – посоветовала Кортни. – Надо же иногда побаловать себя.

Постепенно у нас вошло в привычку встречаться там субботним утром: такие две королевы на маникюрных тронах, с рукописями на коленях, сидят, сплетничают о коллегах и строят планы. Иногда Кортни готовила ужин дома, свою фирменную запеканку из тунца с посыпкой из картофельных чипсов. Как-то раз она призналась, что первые месяцы после аборта и перед поступлением в колледж – она называла это время «Темными веками» – ей хотелось броситься с крыши многоэтажки. Но тут же добавила, что всерьез не собиралась этого делать, потому что прыгать с крыши эгоистично, ведь так можно убить ни в чем не повинных прохожих.

Кроме того, Кортни хотела знать все новости о наших с Марком отношениях. «Ну, рассказывай!» – говорила она, постучав вилкой по тарелке.

Мы с Марком за это время несколько раз вместе ужинали и тусовались в Ист-Виллидж. Однажды он пригласил меня к себе, и мы целомудренно посмотрели кино, попили вина и поели доставленной еды, сидя на разных концах дивана, после чего он проводил меня до лестничной площадки. Неловкие секунды ожидания лифта показались мне долгими и напряженными. Но мне хотелось, чтобы Марк сделал первый шаг. Когда он не поцеловал меня, я стала бояться, что он хочет, чтобы мы остались друзьями.

– Ты ему нравишься, – не сомневалась Кортни.

– Ты с ним разговаривала?

– Нет. Я бы тебе сказала.

– Тогда почему ты так думаешь?

– Просто чувствую, – ответила Кортни все так же уверенно.

– Он, наверное, встречается с другими девушками… – предположила я. – В смысле, кто ему запретит.

– Он просто по уши