Сестры Шред - Бетси Лернер

– Ну вот, теперь я в курсе.

– Я не хотел сделать тебе больно, Шред.

– А мне не больно, – произнесла я злее, чем хотела, пытаясь переварить эту новость.

Джош перевернул свою чашечку вверх дном и подвигал ее по стойке бара, как в игре в наперстки. Я не хотела выглядеть жалкой и в каком-то плане была даже рада за него. Я давно поняла, что мы, в общем-то, не пара. Потом мы, как полагается в таких случаях, поклялись остаться друзьями. Джош осторожно снял с меня очки, как будто собирался поцеловать, но вместо этого подышал на линзы и тщательно их протер.

Шумихи от моего официального увольнения из института было не больше, чем при аннулировании кредитной карты. На следующий день, вечером, чтобы ни с кем не пересечься, я отправилась в лабораторию, чтобы забрать свои вещи и сдать удостоверение и ключ-карту. Из лаборатории доносились знакомые звуки ночной жизни, возня и царапанье. На пластиковом стуле сидел и спал, откинув голову и раскрыв рот, студент-старшекурсник Джек, обязанностью которого было чистить клетки, кормить и поить грызунов. Когда я вошла, он вскочил и извинился, сказав, что просто на секунду закрыл глаза:

– Прошу прощения, очень, очень извиняюсь.

– Все в порядке. Я и сама пару раз так засыпала, – слабо улыбнулась я.

– Спасибо! Спасибо!

– Без проблем.

– Мне никак нельзя потерять эту работу.

Тогда я поняла, что он боится меня как надсмотрщицы, злой стервы с недотрахом.

– Можешь расслабиться, я никому не скажу.

– Благодарю.

– Не за что.

– Это правда, что ты уходишь? – поинтересовался Джек. Я не знала, что слух о моем уходе уже пронесся по лаборатории: Великая Эми Шред снялась со своего насеста. Я убеждала себя, что мне все равно, кто об этом узнает и какой будет официальная формулировка, но теперь, разговаривая с Джеком, я до конца осознала, что отказываюсь от всего, над чем работала. Мне больше нечего было терять.

– А тебе какое дело? – спросила я немного кокетливо.

Он провел пальцами по своим волосам, они легли в точности на прежнее место. Будь на моем месте Кира, они с Джеком уже занимались бы сексом прямо на полу лаборатории, под одобрительные вопли крыс и мышей в клетках, как под щелканье пальцев доктора Саймона и его сотрудников.

Я собрала свои вещи в приготовленную коробку. Все они аккуратно в ней разместились: лабораторный халат, защитные очки, тетради. Я забрала табличку со своим именем, электрический чайник и кружку с изображением Марии Кюри – подарок Джоша.

– Помочь? – предложил Джек, заходя вслед за мной в лифт.

– Не надо, спасибо.

– Точно? – Он все-таки забрал у меня из рук коробку. – Не хочешь выпить пива?

– С тобой?

– Я так понимаю, это – «да».

Выпив немного в местной забегаловке, мы отправились к нему домой и начали целоваться. Джек достал нераспечатанную упаковку презервативов.

– Смотрю, ты часто ими пользуешься.

Он протянул мне упаковку.

– Открой, пожалуйста, у меня ногтей нет.

Трусы его выглядели на три размера больше, чем нужно, ноги казались худыми, как палки, грудь впалой. Но ему удалось надеть презерватив и снять с меня очки, пока я расстегивала лифчик и стягивала трусики. «Так вот что я упустила, – сказала я себе, – глупые, неуклюжие, полупьяные ночные встречи с парнями из колледжа». Я быстро поняла, что на самом деле у меня больше опыта, чем у него, и помогла ему успокоиться. Потом мы повторили. На этот раз Джек был более уверен в себе, да и я почувствовала себя свободнее, смелее.

– Ты восхитительная, Шред, – пробормотал он и уснул.

Я ушла из его комнаты, забрав все, что осталось от моей прежней жизни. Мне не терпелось позвонить Кире. Она уверяла, что после ухода Джоша мне нужно как можно скорее позаниматься сексом с кем-нибудь другим; мол, это единственный способ покончить с отношениями. Мне это казалось нелепым, но в чем-то она оказалась права. Мы встретились на нашей любимой скамейке в Риверсайд-парке, и я за рогаликами и кофе рассказала, как провела ночь.

– Ты совратила Лаборанта! – торжественно произнесла Кира, подняв бумажный стаканчик кофе в честь этого события.

10

Олли заявилась в мамину квартиру с ковриком для йоги и рюкзаком. Маме в то время было под пятьдесят; она жила в небольшой квартире с двумя спальнями и уверяла, что ей там нравится, хотя выглядела по большей части одинокой и ранимой. Впрочем, не мне судить о таких вещах: я тоже «находилась в поиске», хотя со времени ухода Джоша прошло уже несколько месяцев.

Все, что Олли рассказала маме про себя – что она жила в Денвере с врачом-натуропатом и ушла от него, когда он стал уж слишком серьезным.

– А может, это он ее прогнал? – предположила я в телефонном разговоре.

– Ну, – ответила мама, – думаю, мы этого никогда не узнаем.

– Значит, она теперь живет у тебя?

– Временно.

– Ты вроде бы говорила, что никогда не пустишь ее в дом.

– Это временно, Эми, – было сказано тоном, означавшим конец обсуждения.

Вскоре после этого Олли по маминому настоянию сходила к стоматологу, дерматологу и гинекологу.

По итогам похода она сообщила только, что у нее нет кариеса, а мать обрадовалась так, словно дочь получила медаль Филдса[18]. Она повела Олли по магазинам покупать ей одежду и смолчала, увидев у дочери новые татуировки: молнию на колене, розу на плече и символ карточных пик на пояснице. За эти годы наша мать не то чтобы стала мягче, но что-то в ней изменилось. После потери постоянного спарринг-партнера боевой дух в ней несколько угас.

Олли очень понравилась лечебная косметика фирмы «Клиник», одобренная дерматологами, в светло-зеленой упаковке. На маму эта продукция тоже произвела впечатление, и она охотно закупилась на двоих в магазине «Сакс». Они получили в подарок кейс с миниатюрными пробниками, который Олли отложила для меня, вспомнив, как я люблю такие вещицы.

– Видишь, она стала заботливой! – Маме хотелось, чтобы я разделила ее фантазию, будто Вселенная вернула нам некую новую, улучшенную версию Олли, которая не причинит нам вреда и не огорчит.

Олли взялась приучать маму к здоровому питанию, готовила ей тофу, темпе, хумус и зеленый чай.

– Я еще не привыкла к такой еде, – призналась мама, но заверила меня, что благодаря диете Олли из зелени и бобовых чувствует себя другим человеком.

Олли устроилась на неполный рабочий день печь хлеб в магазине здорового питания в Нью-Хейвене, и ее булочки из дрожжевого теста пользовались большим спросом.