Внуки Тантала - Кеннет Дун

прибыл в эти края в 1830-х годах и занялся фермерством. Неизвестно, из какой он происходил семьи и были ли у него деньги, во всяком случае, достаточно, чтобы приобрести у правительства Мексиканской республики небольшой участок земли под ранчо. Также непонятно, почему Торн остановил свой выбор именно на этой местности – в то время граждане США, обосновавшиеся в Калифорнии, предпочитали селиться поближе к Орегону или Неваде, то есть держаться родных границ. К тому же Торн на дух не переносил «калифорниос» – местных жителей испанского происхождения. Возможно, ему приглянулся живописный пейзаж и плодородная почва. Во всяком случае, он купил ранчо на большом отдалении от существовавших в то время населенных пунктов. Не исключено, что таким образом Торн скрывался в Мексике от преступлений, совершенных в США.

Тем не менее, Люшиус Торн был ярым американским патриотом. Когда началась война США и Мексики, он едва ли не в одиночку захватил администрацию Темекулы и провозгласил весь район территорией Соединенных Штатов. Во всяком случае, именно такова официальная легенда, которую знает каждый житель Ноубла.

Впрочем, бунт Торна оказался неудачным. Жители Темекулы изгнали его из города, а потом и сожгли ранчо. В результате он был вынужден покинуть Риверсайд и отправился на север. Про Люшиуса Торна быстро забыли, но спустя пару лет он вернулся. И не просто так. Теперь Торн был баснословно богат. Он стал одним из первых счастливчиков, кому удалось наткнуться на крупную золотую жилу в Калифорнии. Он привез с собой целую армию головорезов и не пожалел времени и денег, чтобы насилием, угрозами и подкупом разорить и выгнать из Темекулы всех, кто его обидел.

Первое, что сделал Торн, вернувшись домой – скупил все земли в окрестностях своего ранчо, а на месте разоренного дома начал строить неприступную крепость. Похоже, он всерьез собирался вести боевые действия с мексиканцами. К счастью, война закончилась раньше, и в 1850 году Верхняя Калифорния стала 31-м штатом США. Именно этот год можно считать отправной точкой истории Ноубла.

Первыми жителями города стали те самые головорезы, которых Торн привез для создания собственной маленькой армии. Конечно, многие из них покинули долину, но некоторые решили осесть и остепениться. На деньги Люшиуса Торна были построены первые дома, церковь, он охотно давал взаймы своим соратникам и предоставлял в пользование землю. Вскоре слух о городе, где можно быстро открыть свое дело и встать на ноги, распространился за пределы Риверсайда, и в Ноубл начали прибывать новые поселенцы.

Торн радовался, как растет его город, где он был главным правителем и благодетелем. Правда, чтобы поселиться там, нужно было соблюдать некоторые условия. Например, жители города могли быть только белыми европейцами: испанцам, азиатам, евреям и неграм в этом было отказано (за исключением слуг). Естественно, эти самые слуги не могли посещать те же заведения, что и их хозяева, в магазинах их обслуживали из задних дверей, и даже выходить на улицы города они имели права только в определенные часы. Всем жителям Ноубла предписывалась суровая трезвость, набожность и моральный образ жизни. Нарушителей могли жестоко наказать – этим занимались личные охранники Торна, которые чувствовали себя в Ноубле все более вольготно. Для них даже делались существенные поблажки в суровом городском кодексе: например, ближайший помощник Торна Ефраим Клогг держал единственный салун в Ноубле, вход в который был разрешен только «блюстителям морали».

Не удивительно, что во время Гражданской войны Торн был едва ли не единственным жителем Риверсайда, который выступил на стороне Конфедерации. Он даже хотел послать свой личный боевой отряд на помощь армии южан, но то ли его «солдаты» не выразили особого энтузиазма, то ли Торн сам передумал, испугавшись остаться без охраны. Хотя он несколько раз ездил в Сакраменто и Лос-Анджелес и даже в соседние штаты, пытаясь с помощью денег набрать добровольцев для войны с северянами.

Известно, что во время одного из своих вояжей Торн познакомился с генералом Форрестом14 и заразился от него идеями общества Ку-Клус-Клан. Нет подтверждений, что Люшиус Торн официально состоял в организации и занимал в ней какую-то должность, но после завершения Гражданской войны он стал наводить в Ноубле поистине «клановские» порядки.

Его приспешники, среди которых появились и бывшие солдаты южан, теперь наводили страх на весь город, практиковали ночные охоты на черное и мексиканское население, провинившихся граждан могли прилюдно вывалять в дегте и перьях или высечь плетьми. Возмущенные граждане жаловались в полицию, но Торну всегда удавалось откупиться. Он не знал, что час возмездия неумолимо приближается.

Надо сказать, что после войны изменилась не только жизнь Ноубла, но и жизнь самого Люшиуса Торна. В 60-х годах он наконец женился, а когда ему перевалило за 50 лет, на свет появился долгожданный первенец и наследник – его нарекли Корнелиусом. Спустя год родилась его сестра Патриция.

О жене Люшиуса практически ничего не известно. Он привез ее откуда-то из своих агитаторских вояжей и по сути заточил в замке. Во всяком случае, миссис Торн никогда не появлялась в городе, а словоохотливые слуги рассказывали, что ей запрещено даже покидать отведенные ей покои в доме. Однажды тихо и незаметно для всех женщина умерла. Не менее сурово Торн относился и к собственным детям. Воспитывая из Корнелиуса «настоящего белого мужчину», он нередко прибегал к физическим наказаниям. Рассказывая о том, что отец вытворял с маленькой Патрицией, даже самые преданные слуги Торнов менялись в лице.

Особым разочарованием старика стало то, что, когда он отослал сына в военное училище, его вскоре отчислили оттуда по причине плохого здоровья. После этого Торн срывался на юном Корнелиусе по малейшему поводу, хотя скорее всего, здоровье мальчика было подорвано как раз плохим обращением в детстве. По слухам, отец часто запирал детей в подвале своей башни, оставляя на несколько дней без света и пищи.

Наконец, в 1877 году терпению жителей Ноубла пришел конец. Они разработали целый план, чтобы захватить Торна и подвергнуть его соответствующему наказанию. Сейчас, конечно, в этом не признается никто из потомков и нынешних обитателей, но по словам, оброненным в случайных беседах, можно понять, что в заговоре против Торна участвовал весь город – иначе им было не выстоять. Кто-то обеспечивал алиби, кто-то раздобыл все нужные материалы, кто-то отвлекал головорезов, засевших в салуне. А самый главный отряд подстерег Люшиуса Торна во время его поездки в город и обездвижил охрану. Затем горожане схватили самого диктатора, вымазали его в дегте и перьях, отвезли в горы и бросили там.

Клогг и его подельники, узнав о происшествии,