Право на нас - Марина Анатольевна Кистяева

где Рыжая лежит на широкой кровати с разведенными ногами. А он между ними и смотрит прямо на её розовую плоть.

Пиздец какой-то.

Богдан каждый день принимал холодный душ. У него скоро мозоли на ладонях будут! И... дни считал.

Чтобы её увидеть...

Он, как помешался. Никогда ничего подобного с ним не происходило. Что за херня?.. Ему о себе думать надо, о том, куда двигаться дальше.

К нему приходил адвокат. Спрашивал, рассказывал о линии поведении в суде. Один раз вскользь намекнул, что, может, и суда не будет. Есть вариант договориться. И дальше... Термины, вопросы, расклады.

Есть вариант... Главное, прозвучало.

Но так... Для затравки.

Этот Бестов хорошо знал свое дело. Просто, сволочь, отлично!

И Богдан его понял. Услышал.

Это, значит, принять предложения Вараного.

Отца...

И иметь возможность развивать отношения с Рыжей.

Не здесь, где он заперт в четырех стенах. То, что она к нему приезжала - это херня. А остальные пять дней? Что она делала?

Ему разрешили звонить пацанам. От них Богдан знал, что Олень больше её не трогал и вроде как забрал документы из универа. Отлично. Пусть валит из города. Потому что у него к нему тоже будут вопросы, как только он выйдет.

А он, сука, выйдет! Он не будет сидеть!

Его штормило, разматывало изо дня в день. То он готов был пойти на условия Варанова, то мысленно слал его далеко и надолго.

И снова возвращался к Тоне.

Приезжала бы она к нему, если бы отец не постарался? Нет, конечно. В суде бы на неё посмотрел и всё.

Потом забыла, как звать. Вспоминала бы иногда между делом. Что где-то там на зоне сидит парень, который её от ублюдков защитил. И всё. Бога не тешил иллюзиями. Жизнь, сука, сложная штука. Тут тебе нет белых и черных полос. Они все серо-буро-малиновые. А иногда и красного оттенка.

Он всю башку сломал, как вести себя с Рыжей. Какую тактику выбрать. Дальше с ней фильмы по телефону смотреть? Ему привезли небольшую плазму.

Ок. Хорошо, посмотрят. А в процессе что делать? Лежать бревнами? Сидеть истуканами? Жрать? Пить? Что-о?

Дальше будет снова ночь. И снова ему вести себя, как гребаный джентльмен? Не целовать, не трогать. Дышать в её сторону через раз.

А хо-хо не ха-ха?

Богдан пытался смотреть на ситуацию с другой стороны. С её. Тоня же не глупая девочка, должна понимать, что он не железный. И что когда девушка - красивая молодая девушка -приезжает к не менее молодому и здоровому лбу, то физиологии не избежать!

Плюс они в замкнутом пространстве. Шаг влево, шаг вправо - стена. Не может Тонька быть настолько наивной!

Наступила пятница. Сегодня она к нему приедет! Он не находил себе места. Снова и снова смотрел на часы.

Ну же! Где она?

Где она, черт бы вас всех побрал?

Четыре... пять... шесть часов уже!

А восемнадцать пятнадцать дверь противно скрипнула и в комнату вошла Тоня.

Ноги Богдана сами понесли его к ней. Прижать её к себе, вдолбить её тело в себя. Почувствовать её мягкость... Её нежность. Нырнуть в неё.

И взять! Себе, сука, присвоить!

Что он и сделал. Набросился на её губы, не дав ей и слова сказать.

Потом отходить не спешил. Подобрался, ожидая её реакции.

Если сейчас губы снова вытрет... Пиздец всем будет.

Тоня растерянно моргнула.

- Дурак, - выдохнула негромко и обошла его, волоча за собой ещё одну долбанную сумку. Одной мало было! Ну девчонки...

- То есть по роже не будет? - уточнил Богдан, скрещивая руки на груди.

- О твою рожу... то есть лицо ладонь отшибешь.

Она пыталась шутить, и это было чертовски хорошо. Он бы даже сказал охрененно.

Сумку Тоня поставила на кровать.

- А где моя... Ну, которая вторая?

- Под кроватью.

Внезапно Богдан замер в легком предчувствии. Ну, давай, Рыжуля, нагнись, посвети своей попкой мне.

На Тоне была короткая куртка. Не лучший выбор для зимы. Но для передвижения на машине сойдет.

Поэтому, да, давай-ка нагибайся!

Или кто-то наверху услышал его посылы или Тоня потеряла бдительность. А, может, от его «приветствия» не могла отойти.

Пофиг. Важно другое - она потянулась за сумкой, выставив попку кверху.

В паху мгновенно прострельнуло, член дернулся. Благо одет Богдан был в свободные спортивные штаны. Под ними - такие же свободные боксеры. Как знал, сука.

Да и знал он, что у него стояк будет, чего уж.

Ничего удивительного, что Богдан сделал шаг вперед.

Ещё немного и он точно пристроится к попке Тони.

Внезапно Тоня как-то глухо ахнула и схватилась за спину. Прямо как старушка.

-Ты чего? - мгновенно напрягся Богдан.

- Спина.

- Да что спина, Тонь?! - он не заметил, как повысил голос.

- Спина, - снова промычала Тоня, разгибаясь и оборачиваясь.

Дарова как током шибануло. Потому что в глазах девчонки он увидел слезы. И они враз его дезориентировали.

Что там мужики говорили про бабские слезы? Что эта хрень прошивает насквозь?

Богдан видел много женских слез, и в основном они его трогали вскользь. Он помогал плачущим, стараясь минимизировать их страдания.

Но слезы боли Тони... Это нечто!

У него самого дрогнули руки, и живот странно потянуло.

- У тебя больные почки? В чем дело?

- Почки?

Тоне, наконец, удается распрямиться и посмотреть на него без влаги в глазах.

- Ну да. Отчего тогда так спину свело?

Он не дождался ответа. У него внутри всё горело. Какого... Он и помыслить не мог, что у Тони проблемы со здоровьем. А они запросто могли быть! Это он здоровый, как бык! А она нежная и хрупкая.

- Дай помассирую, - резко проговорил он, и прежде чем она успела понять в чем дело, Богдан уже стащил с неё куртку, кинул прямо на стол, а Тоню развернул к себе спиной и задрал кофту, обнажая полоску белоснежной кожи.

- Богдан! - взвизгнула девчонка, пытаясь вырваться из его рук.

Но куда!

- Стой смирно. А лучше ложись.

Не успела Тоня повторно возразить, как он максимально аккуратно, не замечая легкой дрожи в собственных руках, подхватил её за талию и уложил на кровать.

Он проходил курсы так называемого массажа. На самом деле их учили воздействовать на точки. Где нажать, как вырубить... Как сделать так, чтобы человека скрутило, и он выл от нестерпимой боли.

Умел и расслаблять.

Но почему руки дрогнули?

Даров, соберись! К черту...

Тоня