Право на нас - Марина Анатольевна Кистяева

class="p">- Я готова, - сказала Тоня, подходя к своему «шоферу». Хотя этот мужчина в дорогом черном пальто был кем угодно, но явно не шафером.

- Отлично, садись. До свидания, Нина.

-До свидания, Валерий Дмитриевич.

Тоня обняла маму.

- Мам, мне беспокоиться?

- Ты о чем? - её Нина Михайловна нахмурилась, заглядывая в лицо дочери.

- Он пялится на тебя.

- Не придумывай.

- Я серьезно.

- Ты лучше про себя думай, малыш. И, пожалуйста. Ради Бога, береги себя и будь умничкой.

Они обе понимали, что не все зависит от неё. Мама на этой недели тоже порывалась обратиться в полицию, её остановила Тоня.

Не надо полицейских. Хватит их с неё. Они ничем не помогут, лишь усугубят ситуацию.

Нервы помотают, посмеются, а потом ещё и от Варанова счастье прилетит. Например, снова заберет маму и Кнопку на выходные. Или ещё что похлеще будет.

Валерий Дмитриевич распахнул перед Тоней дверь авто. Она поспешно нырнула в теплый салон и тотчас сжала руки в кулаки. Только не плакать! Пореветь она потом успеет. Маму расстраивать не стоило. Они обе держались из последних сил.

На этот раз дорога показалась менее длинной. Тоня несколько раз ловила на себе мужской взгляд.

Сегодня они не разговаривали. То, что ей над

Она не верила, что будет сюда ездить полгода. Это целая жизнь! И за полгода они привыкнут с Богданом друг к другу. Тоня не хотела никаких привязанностей.

Она дышать свободно хотела!

Богдан - тоже... Он из-за неё под следствием.

Чувство долга снова полоснуло по душе.

Ничего... Ничего, они обязательно справятся и разрулят ситуацию.

Отец Богдана непростой человек, он ему поможет. Не зря же он обозначил себя.

Перед ней снова распахнули дверь и помогли достать сумку.

Тоня затопталась на месте. Как же не хотелось идти! Серые стены и колючая проволока на кого угодно навеют тоску.

- Все хорошо, Тоня?

Она пожала плечами. Какое хорошо! Он сейчас серьезно? Как будто не знал, что ездит она сюда не на добровольных началах.

- Кстати, Валерий Дмитриевич, - Тоня не смогла себе отказать в небольшой шалости. - У моей мамы есть мужчина.

Если она думала, что уколола его или что внезапно оказалась на одном поле игры, она глубоко ошибалась.

В глазах мужчины что-то промелькнуло. Злость, раздражение? Удивление? Эмоция была настолько быстро, что Тоня не успела рассмотреть. А жаль.

-Ты уверена?

А вот теперь в его голосе слышалась ирония.

Причем, ничем не прикрытая.

Тоня даже на мгновение опешила.

- Конечно! Дядя Толя!

- Тогда что ты тут делаешь?

Тоня остановилась, как вкопанная.

- В смысле?

- В прямом.

Она открыла рот, чтобы дать ответ.

И поняла, что ей нечего сказать.

- Очень умно, - буркнула девушка, непонятно кем больше недовольная - своей детской выходкой или тем, как знатно и ловко её поставили на место.

- Вот и не пытайся укусить взрослых дядь молочными зубами.

Но что-то изменилось в его голосе.

Дальше снова коридор, улица, отдельное здание и снова коридор.

- Вы за мной в воскресенье приедете? - Тоня вцепилась в переданную ей сумку и выжидающе посмотрела на Валерия Дмитриевича.

-Да.

- Во сколько?

- А во сколько надо?

Отчего-то мужчина сжал губы плотнее.

- Чем раньше, тем лучше, - не стала она юлить.

Ответ ему не понравился.

- К шестнадцати часам будь готова.

-Ладно.

Конвоир постучал в дверь, точно тот, кто находился мог что-то решать - пусть их или нет.

Дверь противно скрипнула металлом, и Тоня смело шагнула в комнату, не забыв нацепить улыбку. Сегодня должно быть иначе.

Она даже не успела сообразить, что происходит.

Увидела лишь, как к ней приближается высокая широкоплечая фигура.

Богдан...

Да, конечно, это был он.

Но он как-то слишком стремительно на неё надвигался. Она даже «привет» не успела сказать.

Он оказался рядом. Нажимом руки захлопнул за ней дверь. Тоня оказалась между этой самой дверью и им. От его фигуры веяло агрессией. Точнее, от него.

Она не успела даже голову увернуть. И, соответственно, увернуться самой. Он сжал её, выдернул сумку и с грохотом кинув последнюю на пол. А потом поцеловал Тоню.

Зажал в тисках своих рук, тела, стены и набросился на её прохладные с мороза губы. Девушка испуганно пискнула. Не о такой встрече она думала! Богдан действовал напористо, не оставляя ей шанса. Он целовал её жадно, оглушая своими прикосновениями. Своим напором! Он едва не расплющивал её о стену. Его руки контролировали её действия. Одной рукой он сжимал её за талию, второй обхватил затылок, не позволяя увернуться.

Тоня приказала себе расслабиться. Пусть уже поцелует и отстанет.

Он же отстанет, правда?

Может, при других обстоятельствах и не будь в её жизни Артамонова, она и взглянула на Дарова иначе. Сначала, как на друга. На парня, с которым можно погулять, сходить в кафе или в киношку.

Или нет...

Она бы просто отдыхала. Ходила в кафешку и кино с Варей.

Её раздражал сам факт, что все вокруг считают, что ей нужен парень. Что она просто обязана его иметь. Не Артамонов, так кто-то другой. Даров, например.

Не хочет она отношений. Никаких. Ни с кем.

Богдан оторвался от неё и хрипло выдохнул:

- А теперь можешь врезать мне по роже.

Глава 18.

В прошлые выходные перед уходом она его так и не поцеловала. Мазнула по щеке и чудом скрылась за дверью.

Нормально, да?

Он едва её не перехватил, не остановил. Тормознул себя в последний момент.

Его накрыло после того, как закрылась за ней дверь, и он остался в долбанном одиночестве. Один на один с мыслями, что не давали расслабиться ни на минутку. Они, точно тараканы, лезли из всех щелей. Богдан чем только не занимался, чтобы ушатать себя до состояния полного нестояния.

Не помогало.

Падал на шконку, прикрывал глаза и её видел.

Тоню... Рыжую заразу, что все нервы ему сделала за пару дней.

А ещё сколько таких выходных предстояло?

Была мысль отказаться. Сказать, чтобы не пускали её нахер к нему. Но он хотел её видеть! В том-то и дело. Хотел.

До чертиков, до скрежета в зубах.

Ему пятерка светит! А он о ней думает.

О том, с кем она будет... Кому будет улыбаться, с кем на свидание пойдет. Кому позволит к себе в трусики себе залезть и девственность отдаст.

Особенно последнее...

Даров зациклился на этом. Снова и снова в голове прокручивал сцену,