Право на нас - Марина Анатольевна Кистяева

посыпятся.

И ещё... Она вообще в курсе, куда пялится?! И взгляда не отводит! Какого!..

- Так, Тонь. В туалет хочешь?

-Я?..

- Да, ты! Я сейчас займу душ! И надолго.

Да-а, надолго.

Она быстро-быстро замотала головой, отчего рыжие пряди яркими змеями заструились по подушки. Он ещё, сука, и романтик! Зашибись.

- Нет.

Она покраснела и ещё сильнее вцепилась в подушку.

Кажется, поняла.

Ну и похер.

Богдан от души саданул дверью. Внутри всё кипело, бушевало, мозги напрочь выносило. Он сжал пах. Бляяять...

Запираться Богдан и не думал. Быстро разделся и под воду. Вода пошла холодной, отчего он зашипел. Но если он рассчитывал, что охладившись, остынет, то сильно заблуждался.

Его точно с цепи спустили. Он с силой сжал член. Вперед, назад. Снова вперед.

Тоня-яяя...

Рыжая заноза. Да что же ты, гадина, из головы не выходишь? Засела основательно. Ещё как. И не только в голове, кажется.

Влип он в неё. Сильно. Влюбился, как последний идиот.

И сердце рвалось, тужилось. Ещё верило. Может, получится... Его будет.

Если он, конечно, по этапу не пойдет...

Богдан уперся башкой в кафель, заработав активнее рукой.

Нихера!... Никуда он не пойдет. Не сядет он. Ясно?! Не сядет!

И рыжую своей назовет. И целку ей порвет.

Она сама его примет. Всего.

На кровати ждать его будет. Попочкой кверху...

...или на колени перед ним опустится...

Ты же опустишься, Тонь?

И снизу будешь смотреть, рот приоткрывая...

Суббота и воскресенье прошли в аналогичном режиме. Фильмы по телефону, сон, еда. Короткие разговоры.

Иногда атмосфера сглаживалась, и они могли о чем-то нейтральном поговорить. Тоня старательно поддерживала разговор. Даже чересчур. Зато он узнал, как погиб её отец, как они жили последние годы. Про Артамонова тоже язык чесался спросить, но Богдан воздержался.

Взорвется же. Хуже обоим будет.

Им два дня простоять и ночь продержаться.

Спали снова в том же положении. На этот раз Тоня уже не егозила. Нырнула к нему под руку, закинула ногу на бедро. Тотчас поняв, что с последним погорячилась, прошептала:

- Я не специально.

Богдан закрыл глаза.

Не специально... Конечно! Только ему от этого не легче.

Утром был тот же каменный стояк. Даже хуже.

В воскресенье после обеда Тоня всё чаще начала смотреть на дверь. Ждала...

Что её выпустят. Он бы тоже ждал.

Тогда почему в грудине скребет? Ребра точно ломают...

Настроения не было от слова совсем. Зато Тоня того и гляди улыбаться начнет.

Он её не винил. Нормальная реакция нормального человека.

Но как же, сука, ему было тошно...

И вот в дверь постучали, сообщив, что через десять минут за Антониной придут.

Богдан сжал кулаки. Всё... Уходит она.

- Твой отец... Варанов, - начала Тоня, застыв над раскрытой сумку. Потом перевела взгляд на Богдана. Он сидел за столом, положив предплечья на столешницу.

Тоня как-то странно растерялась.

- Что Варанов?

Девчонка повернулась к нему и заправила рыжую прядь за ухо. Снова коса и снова какая-то растрепанная немного.

Черт.-

Он не мог воспринимать её волосы адекватно.

Её саму - тоже.

Пусть уже валит, наконец-то!

- Он сказал, что я буду к тебе приезжать каждые выходные.

Что-о-о?

У Богдана округлились глаза. Он не смог скрыть своего удивления.

- Ты не знал? - уже более тише уточнила Тоня, переступая с ноги на ногу.

- Нет.

Каждые выходные...

Это что за подъебон такой?

Серьезно. Две ночи - куда не шло. Но потом... Он не каменный! У него и так все мышцы трещат!

Тогда почему адреналин в башку ударил? В самый висок...

- Ну вот теперь знай. Поэтому я, думаю, может, не брать сумку. Я могу её здесь оставить?

- Оставляй, - на автомате ответил Бога, а у самого другие мысли шпарили.

Приедет! Ещё!

Тоня кивнула.

-Ладно.

Помялась и повернулась к нему спиной.

Всё...

Она уже стояла у двери. Сейчас уйдет... Ее заберут у него! На неделю! Нет, на пять дней! Или больше?..

В груди Богдана сдетонировало.

- Подожди.

Он резко встал из-за стола и за считанные секунды оказался рядом с девчонкой. Та толком не успела понять, что происходит. Глазищами лишь захлопала.

А он к ней.

Близко. И как дикий зверь аромат её ягодный в себя втянул.

- Поцелуй меня.

- Что? - ошарашенно выдохнула Тоня.

А что ты хотела, маленькая...

Он, конечно, сука, джентльмен! И выдержал эти выходные, а что будет в следующие?

Их как в клетке схлестнули. Чтобы выбора не было...

Ему-то точно не оставляли. Нет, выбор всегда есть, но что останется в итоге?

А Тоня здесь. Рядом. Стоит глазищами своими недоверчиво смотрит.

Не верит тому, что слышит?

А зря. Он далеко не белый и не пушистый.

Он голодный сукин сын.

Глава 16.

«Выйди, поговорим».

Сообщение от Артамона не вызвало восторга у Тони.

Можно и надо послать его нахер. Даже заигнорить. Но Тоня с удивлением отметила, что уже отвечает.

«Сейчас».

Она это серьезно?

Кажется, да.

Сегодня - среда. В универе они не виделись, он не приходил. А она... Она пыталась учиться и не думать про предстоящие выходные. И суд. Дату ещё не назначили, по крайней мере, её в качестве свидетеля больше не приглашали.

Друзья Богдана, за что она им была бесконечно благодарна, опекали её. В прямом смысле. Сначала их незримое присутствие воспринималось дико. Кто-то постоянно на горизонте был. И если к ней подходили, сразу направлялся в её сторону.

Связываться с «армейскими» не решались. Мало того, что студенты уверовали, что они на самом деле воевали, так каким-то образом прошел слух, что Богдан связан с Барановым.

Последнее оказалось самым весомым аргументом.

Преподаватели, конечно, оказались не в восторге, что новоиспеченного студента «закрыли». И даже поговаривали об исключении Богдана, но... На разговорах дело и закончилось.

Тоня вышла в коридор.

- Мам...

-Да.

-Артамонов приехал. Я выйду поговорить.

Мама медленно кивнула.

- Я на кухне буду.

Артамонов стоял, уперевшись о «камри». Увидев выходящую Тоню, бросил сигарету в снег и затушил её.

- Привет.

Тоня тоже поздоровалась в ответ.

Как же это странно - видеть Димку после случившегося, выходить к нему. Ещё неделю назад она бы ни за что не вышла. А сейчас?.. Сейчас её жизнь разделилась на «до» и «после».

При виде парня она больше не испытывала ни страха, ни желания укрыться.

- Пошли во двор. В машину не сяду.

Артамонов даже не пытаясь оспорить её слова.

Во дворе был небольшой навес, где