Золотая клетка - Юй Сы

девушка смотрела на бескрайние белые просторы, на голые деревья, на редких птиц и чувствовала, что за стенами Линьаня все вокруг дышит неведомой ей свободой.

Повозка императрицы, окруженная гвардейцами, двигалась медленно. Редкие прохожие, завидев знамя, тут же падали на колени по бокам дороги. Императрица украдкой выглядывала через занавеску, смотря на их теплые тулупы и сухие бородатые лица, на худые бока их волов и лошадей, тянущих телеги. Она видела, как они рассматривают ее экипаж и ее гвардейцев, наверняка мечтая увидеть, как она выглядит. Мин Сянь думала: что же тут интересного? Ведь она самая обычная марионетка на троне, гораздо больший интерес представляло бы лицо министра Вэя или великого советника…

На полпути гвардейцы неожиданно затормозили, послышались какие-то разговоры.

– Капитан Ду, что-то случилось? – спросила она, нахмурившись и отодвигая занавеску. Однако внезапно встретилась глазами с великим советником и прикусила язык. Вот уж действительно стоило упомянуть Цао Цао, и он тут как тут[48].

– Ваше Величество, – кивнул Шан Юй, впиваясь в нее глазами. – Вы направляетесь в императорскую усыпальницу?

– Верно. Что ты здесь делаешь? – спросила недовольно императрица. Как будто он вечно следит за ней…

– Выезжал на охоту, – не обращая внимания на ее недружелюбный тон, отозвался мужчина. Словно бы в доказательство он махнул рукой на вторую лошадь, которую вел его слуга – через круп была переброшена туша кабана. Мин Сянь только сейчас заметила, что за спиной у советника колчан со стрелами.

– Поздравляю с успешной охотой, – бросила равнодушно Мин Сянь, отпуская занавеску и откидываясь на сиденье. У нее не было ни малейшего желания продолжать беседу, однако Шан Юй явно решил так просто не сдаваться. Он подъехал вплотную и приоткрыл занавеску, впуская морозный воздух в повозку.

– Ваше Величество, могу ли я сопровождать вас на прогулке? – спросил он, улыбаясь, но его взгляд оставался жестким и напряженным.

– Нет, – просто отозвалась Мин Сянь. Затем, подумав, что это прозвучало грубо, она смягчилась. – Великий советник, должно быть, устал с охоты. Вам следует вернуться и поскорее переодеться. На охоте всегда велика опасность сопреть и подхватить простуду.

– Я никогда не заболеваю так легко, – криво улыбнувшись, отозвался Шан Юй.

– В таком случае отвезите вашего кабана в свое поместье поскорее. Мясо станет жестким, если его вовремя не разделать, – заявила Мин Сянь. Она как будто вжалась в противоположную стенку повозки, желая, чтобы тот поскорее уехал. Улыбающееся лицо Шан Юя смотрело на нее через окно.

Наконец он вздохнул, понимая, что императрица непреклонна:

– Что ж, прошу у Вашего Величества прощения за беспокойство и задержку в дороге. – Он выпрямился в седле, отвесил поклон, которого Мин Сянь уже не увидела, и пришпорил коня, удаляясь прочь. Топот копыт замер вдалеке, и повозка императрицы уже вновь тронулась в путь, но неприятное чувство, поселившееся в душе Мин Сянь – то самое, что мигом заставило ее пожалеть об отвергнутом предложении, – не проходило, пока она не прибыла в пункт назначения. Императрица не переставала вздыхать, и знай об этом Шан Юй, он бы непременно обрадовался.

* * *

Императрица сидела в павильоне у пруда, держа в руках пиалу с чаем. Было морозно, поэтому Чжоу Су приказал принести еще парочку жаровен.

– Ваше Величество всегда боялись холода, еще с детства, – улыбнулась женщина, сидящая по другую сторону от стола с вэйци[49]. Ее тонкие белые пальцы как раз положили новый камень на доску. Мин Сянь нахмурилась, глядя на расположение камней.

– Матушка Шуан[50], вы загнали меня[51] в угол, – она мягко улыбнулась, отставляя пиалу и беря в руки камень.

Женщина напротив нее тихо рассмеялась. Несмотря на то что ей было уже больше сорока лет, ее лицо ничуть не подурнело, лучась добротой и спокойствием, а родинка в уголке глаза не потеряла своей привлекательности.

– Ваше Величество перехваливает эту монахиню. – Она смотрела на доску, следя за действиями императрицы. – Ведь вас учил играть в вэйци сам великий наставник, а я лишь самоучка.

– Матушка Шуан достигла немалых успехов самостоятельно, – похвалила ее Мин Сянь, наконец опуская камень на место. На ее лице было редкое спокойное и открытое выражение лица человека, которому комфортно и приятно в компании другого. Сейчас она не изображала никого, ничего не боялась и на миг позабыла о грузе, что лежит на ее плечах. Знакомое добродушное лицо вселяло в нее новые силы и уверенность в себе. – Как ваша жизнь? – спросила она мягко. – Всего ли в достатке? Получили ли вы мои подарки к Празднику весны? – Мин Сянь вмиг стала похожа на прежнего ребенка, и это заставило бывшую наложницу Шуан, ныне послушницу в храме при императорской усыпальнице, улыбнуться от воспоминаний. Она накрыла ее ладонь своей.

– Со мной все хорошо, не беспокойтесь. – Сердце Мин Сянь сжалось от потаенной грусти в глубине ее глаз. – Ваша каллиграфия немало улучшилась. – Она выпрямилась, отпуская ее ладонь и беря в руки белый камень.

– Благодарю, – отозвалась Мин Сянь. Когда монахиня наконец положила камень на доску, выражение ее лица стало напряженным. – Признаю свое поражение, – усмехнулась она.

– Вы позволили мне выиграть, – легко рассмеялась женщина. – Вам стоит возвращаться, уже темнеет, а путь неблизкий.

– Позвольте мне еще выпить одну пиалу этого великолепного чая, – отозвалась Мин Сянь.

– Чай в усыпальнице совершенно не так хорош, как в императорском дворце, – рассмеялась та.

А здесь, где спокойныБезбрежные воды Ханьшуя,Я с другом прощаюсьДо новой, негаданной встречи…[52]

– тихо продекламировала императрица, и глаза бывшей наложницы Шуан наполнились еще большим теплом и грустью.

* * *

Утреннее собрание началось как обычно – Мин Сянь заняла свое место, чиновники отбили приветственные поклоны и поднялись после ее позволения. Императрица с трудом подавляла зевоту – после нескольких дней отдыха ей было ужасно тяжело просыпаться столь рано, а перспектива отправиться к матушке после собрания еще больше омрачала ее утро. Видеть этих старых проходимцев ей также не хотелось.

– Есть ли у дражайших подданных доклады? – спросила она, оглядывая зал. Министры перекинулись взглядами.

– Ваше Величество. – Вперед выступил Фу Пи. За праздники он как будто еще больше подряхлел – казалось, что он скоро рассыплется. – Восстановление Министерства обрядов идет полным ходом.

– Это прекрасные новости, – отозвалась Мин Сянь. – Скоро министр Цао сможет вернуться к себе и перестанет стеснять министра Лю.

– Что вы, Ваше Величество! – Лю Цзиньцин тут же выступил вперед, склоняясь в поклоне. – Для меня только в радость принимать у себя таких гостей.

– Хм, – хмыкнула императрица. – Мы рады, что наши придворные работают в такой гармонии.

– Рады служить императрице! – прозвучало громогласное.

– Донесение! – Неожиданно в дверях зала утренних собраний показался человек – гонец в доспехах, его лицо покрывал слой пыли и пота.

Министры тут же расступились, становясь на свои места. Шан Юй подался чуть вперед, когда гонец подбежал к тому месту, где