Метаморфозы: таракан - Александр Турбин

— Эй, собаки, принимайте этого вонючего урода.

Нет, ну почему сразу вонючего?

Меня уже ждали. По крайней мере, оплеуха, которую я схватил, пытаясь пройти в дверь со второго раза, явно была домашней заготовкой. Так, еще толком не приступив к несению службы, я уже отбил зад о гвардейский сапог и дважды отбил голову. Один раз о дверной косяк, а другой — о чью-то руку. Что характерно, голове досталось в два раза больше. Тенденция мне не понравилась, но в ближайшее время альтернативы не предвиделось.

— Задрипаный какой-то…, - один из постояльцев этого номера люкс скептически протянул, оценивая вектор моего падения.

— Ага, совсем доходяга. Слышь, урод, ты кто? — к разговору подключился еще один мой будущий коллега.

Если насчет доходяги я в принципе был согласен, то уродом я себя даже в данном теле не считал. Напрягся, но оставил глубокомысленную сентенцию без внимания. Поднялся, отряхнулся, после чего получил затрещину повторно. Тут время решило ускориться, и события понеслись стремительно. Развернувшись по направлению к любителю оплеух, не разбираясь, зарядил кому-то в зубы. Послышался хруст. Ушел от пинка сапогом сбоку, попутно прихватив ногу. Рванул на себя. Кто-то улетел вниз, сапог я отправил навстречу воплю сзади. Вопль захлебнулся, но я схватил удар в спину и приложился о двухъярусную кровать. Нырнул на ее нижний уровень — оказалось, что там разместился один из зрителей. Выметаясь с голосящего тела, походя ткнул локтем. Вроде попал, по крайней мере, тело заголосило еще сильнее. Выскочил в проход. Схватил руку, тянущуюся ко мне со второго этажа соседней кровати. С надрывом рванул вниз. Рука упала, за ней устремилась туша ее владельца. Перелезая через тело, почувствовал угрозу сзади и наугад рубанул воздух за спиной. Удар получился отличным, только кроме меня его никто не оценил. Какой-то матерый солдатище умудрился успеть согнуться, пропуская угрозу над собой. Ну а потом кто-то ударил меня в многострадальную голову, и время поползло медленно-медленно. Потому как меня стали тупо бить. Помня правила, что когда тебя бьют ногами, надо беречь голову, кисти рук, живот, почки, не говоря уже о том, что всегда надо беречь особо, я змеей уполз под одну из кроватей. Там все это беречь оказалось проще. К сожалению, разобравшись, что выковырять меня оттуда будет непросто, один из потерпевших с воплем «убью суку» зазвенел металлом, и я понял, что шахматные посиделки откладываются на неопределенный срок. Возможно навсегда. Как говорится, копье в боку, но все остальное уберег.

Счастливый случай зачастую предстает в совершенно неожиданных ипостасях. В этот раз улыбкой судьбы стал грозный рев.

— Прекратить!!

И тут же послышался звук еще одной зуботычины, звон металла по дощатому полу и придушенный сип:

— Простите, сэр.

И более спокойный голос произнес:

— Что здесь творится, сучьи дети?

Если можно назвать спокойным голос, больше всего похожий на рокот разгоняющегося мотоцикла. Жизнь в казарме остановилась, все замерло, температура упала ниже критической отметки. Где те разъяренные мужики, собиравшие посадить меня на железный шип? Где шумно болеющие и ставящие ставки на исход зрители? Где голосящие пострадавшие? Мертвая тишина. Не люди — статуи. Даже товарищ, которого я уронил с верхнего яруса кровати, не имея сил подняться, тихонько пристроился на полу. И только легкое шипение сквозь зубы показывало, что он жив.

Смекнув, что надо пользоваться моментом, я зашевелился под кроватью.

— Это еще кто там? Вы что, в казарму бабу привели? — рявкнул неизвестный сэр, чем нанес мне несмываемое оскорбление. Я ускорился, но залезать под кровать было существенно проще, чем выбираться оттуда — теория мотивации в действии.

— Никак нет, сэр. Это салага туда утек, — нашелся рядовой посмелее. — Зашел в казарму и сразу стал морды бить, а потом сиганул под кровать и доставай его. Может Вы поможете, с Вами мы б его быстро.

— Вылезай! — опять рев. Мотоцикл, пожалуй, слабоват против него будет.

Я вылез. Грязный, весь в ссадинах, готовый вломиться в очередную потасовку и вляпаться в очередную неприятность. Достал меня этот мир уже. Вот нет слов уже как. На одной врожденной интеллигентности держусь.

— Ты кто? — я заскрипел зубами, услышав этот вопрос. Он преследовал меня на протяжении всей моей здешней незавидной карьеры. Спрашивал здоровый чернявый бородатый мужик, побольше Ника размером, в черном траурном камзоле, и в лаптях на кожаных тесемках на босу ногу. Сочетание более чем забавное, но засмеяться почему-то не получилось.

Грубить тоже не хотелось. Грубить было откровенно чревато. Я из всех сил пытался сдерживаться. Тем удивительнее мне было услышать свое же признание:

— Конь в пальто, — не сдержался так сказать.

Глядя в побелевшее лицо чернявого подумалось, что смерть в могиле под каменной плитой была, наверное, не худшим вариантом.

— Что?

А потом, неожиданно успокоившись, осмотрев мою представительную персону, он спросил:

— Имя твое назови, клоун.

Я мгновение поразмышлял, обижаться ли мне на стиль обращения, но решив, что это еще не самое страшное на сегодня, решил не заморачиваться и ответил:

— Мор.

— Мор, сэр — поправил меня здоровяк. Прозвучало это сильно и авторитетно, спорить было сложно. Все-таки грубая сила вносит свои поправки в манеру поведения, добавляет вежливости. Прикинул ради интереса, что было бы, садани я его по зубам. Решил, что его зубам мои потуги вряд ли повредят, а вот руку после этого могу и не собрать.

— Мор, сэр, — покладисто согласился я.

— Это тебя вместо Рольфа прислали? Уроды, просил же человека дать, нет опять обезьяну. Как будто своих мало. Ладно. Мором ты был в прошлой жизни. А сейчас ты — Клоун.

Очередная смена имени меня не затронула абсолютно. Запал угас. И вообще, перенос явно сказался на моей психике негативно, таким нервным и вспыльчивым раньше не был.

— За тобой, вроде, приходить из дворца будут? Эй, обезьяны, три дня этого задохлика беречь, чтоб больше ни ссадины, ни царапины. А иначе, в каком виде его к Высшим во дворец отводить будут? Если что, с меня спросят. А потом я приду к вам. И спрошу. И тот, кто не утерпит и решит с ним разобраться — пусть лучше сам в землю закапывается.

Он повернулся ко мне.

— Кто морду бил?

Только после этого вопроса понял, почему болит челюсть. Попали все-таки.

— Без понятия, сэр.

— Точно Клоун. Так, Туз, ты старший по казарме. Ты, урод, допустил — тебе и исправлять. Идешь к лекарю, берешь бинты и лично делаешь ему примочки. А я приду и проверю.