Самый лучший пионер: Том второй - Павел Смолин

если государство решило, что песни и книги оцениваются именно так, кто я такой, чтобы с ним спорить? Напротив — в этом я вижу план старших товарищей!

— Какой план? — любопытно поерзала на стуле Варвара Ильинична.

— Прозвучит жутко нескромно, но, возможно, писатели и композиторы у нас считаются особо совестливыми людьми, поэтому страна сгружает им побольше монетарной массы — для того, чтобы мы могли помогать окружающим! У меня есть тридцать тысяч рублей, которые мне совершенно некуда потратить, и я бы очень хотел закупить на них что-то хорошее для нашей школы.

— А все, что ты говорил до этого… — сделала в воздухе жест директриса.

— Я бы очень не хотел, чтобы вам попало, — честно признался я. — Ни вам, ни тем, кто выше — чего это, мол, работу так плохо поставили, что приходится с ребенка деньги брать? Поэтому я к вам и пришел — посоветоваться, а не приехал на нагруженном спортинвентарем ЗиЛе.

— Разве у нас плохой инвентарь? — удивленно подняла бровь Варвара Ильинична.

— Как у всех, — пожал я плечами. — Очень даже достойный — уверен, натурально миллиарды детей по всему миру учатся в несоизмеримо более ужасных условиях. Но мне тут Игорь — одноклассник наш — перед физкультурой (освобождение мне сняли после визита и демонстрации «корочек» в детской поликлинике) новую пару протягивает и говорит «бери, Сережа, ты у нас писатель!», а сам уцелевшие из двух старых пар надевает — а там одна лыжа короче другой на три аж сантиметра, и Игорь упал и больно ударился коленкой. Получается — пострадал ради моего комфорта, такая забота жутко приятна, но… — поводил в воздухе руками, и, изобразив на лице беспомощность, спросил директрису. — Вы же понимаете, Варвара Ильинична?

— Понимаю, Сережа! — с умиленной улыбкой кивнула директор. — Игорю мы грамоту выдадим на следующей линейке. А лыжи… — задумчиво откинулась в кресле и покрутила карандашик в пальцах.

— Геннадий Петрович тоже хороший, справедливый, инвентаря не жалеет! — уточнил я.

— Мы все очень гордимся таким замечательным физруком, — кивнула директор и решила переложить проблему на старших товарищей. — Надо в ГорОНО идти. Но тридцать тысяч мы не освоим — сразу говорю.

— Масштабируем на другие школы района, — нашел я выход.

Детдома это замечательно, но это весь день убивать на туда-сюда съездить, как бы цинично не звучало, а тут можно просто дать денег на радость знакомым, что немаловажно, ребятам.

— Хорошо, тогда после уроков…

— Не выйдет, Варвара Ильинична, извините пожалуйста — мне с Эдуардом Николаевичем Хилем после обеда на студию Гостелерадио нужно, песни помогать записывать. Он за мной сюда заедет, отпросить у вас.

Секретарь от этакой новости покраснела щечками.

— Сам Эдуард Николаевич! — обрадовалась и директор. — А завтра?

— А завтра и послезавтра то же самое. И потом побегать придется. Клянусь — оценки не пострадают!

— Оценки твои у нас никаких опасений не вызывают, — отмахнулась директор. — Тогда поедем прямо сейчас?

— Я согласен, мама дома — ее вызвоним, у нее и машина есть, свозит, — одобрил я.

— Тогда иди на уроки, Танюш, — улыбнулась моей подружке Варвара Ильинична. — Конфет возьми, ребят угостишь.

— Спасибо! До свидания! — Таня ссыпала конфеты из блюдечка в портфель и покинула кабинет.

— Еще, если можно, я бы не хотел, чтобы кто-то знал. Сами понимаете — такие деньги у ребенка, у несознательных граждан плохое может зашевелиться.

— Это — правильно, Сережа, — похвалила директриса и спросила. — А ты, говорят, с двумя девочками гуляешь?

— «Гуляю» я с одной — с Саякой Микото из спецшколы.

Это с углубленным изучением английского, а не то, что все подумали.

— … А у Тани вы же знаете какая дома ситуация чудовищная. Я просто в меру сил о ней забочусь и оберегаю детскую психику от травм.

— Добрый ты мальчик, Сережа, — умиленно вздохнула секретарь. — Сейчас маме твоей позвоним.

Когда она позвонила, раздался звонок, мы допили чай, немного поговорили «о творческих планах», мы с директором оделись и пошли садиться в семейный «Москвич».

— Здравствуйте! — поздоровались дамы, и кратко введенная в курс дела по телефону мама повезла нас к ГорОНО.

— Мог бы и со мной сначала поговорить! — упрекнула она меня.

— Ты же все равно добрые дела согласна делать в любое время дня и ночи, — пожал я плечами.

— Вот и как на него злиться, Варвара Ильинична? — шутливо пожаловалась мама.

— Сережа у вас — огромный молодец, и сердиться на него совершенно не за что, — похвалила меня директор.

— Так что ты там придумал? — попросила родительница подробностей.

Пока я рассказывал о планах краткосрочных и долгосрочных, мы успели доехать до знакомого здания ГорОНО.

— Не сидится же тебе спокойно, — шутливо вздохнула мама, и мы пошли решать проблему избыточной монетарной массы.

Степанида Ивановна по совершенно неведомой мне причине лишилась приписки И.О., став здесь самой главной, и моментально нас приняла, попросив пяток человек в коридоре подождать. Извините, товарищи, но график вдруг стал очень плотным.

— …Вот, значит, как, меценатством хочешь заняться, — подытожила глава Московского образования.

— Меценатство — это когда на искусство денег дают, а у нас о культуре государство заботится в полной мере. Просто хочу, чтобы ребятам стало чуть приятнее жить.

— Падения на физкультуре можно и нужно рассматривать как полезный жизненный урок, — влезла с «полезным» замечанием секретарь Степаниды Ивановны.

— Это так, — кивнул я. — Но если у меня есть много лишних денег, в магазине — лыжи, а в школах их все время не хватает — это же деревяшка, сколько не выделяй, все равно сломается! — почему бы мне не завезти в школы нового инвентаря, и, может быть, какое-нибудь оборудование? Даже странно — живем в самой человечной стране, а проблемы такие, что мы с вами сейчас сидим и думаем, как бы чего не вышло.

Женщины стыдливо спрятали глаза.

— В наших законах нигде не сказано, что образовательным учреждениям нельзя дарить подарки, — продолжил я. — Главное — чтобы никому из-за меня не влетело, а о моем участии знало как можно меньше народа — перед ребятами неловко будет.

— Неловко ему будет! — умиленно вздохнула Степанида Ивановна. — Давайте вместе заявление сочинять.

Сочинилось