Сломанная корона. Паганини - Полина Чех

Однако не долго мы грелись – объявили, что браслеты наконец-то начали выдавать, и толпа относит нас ближе к белоснежной палатке. Как селедки в банке, ей богу. Даже в метро в час пик не так тесно.

Девушка, Маша, с которой я пришла, хватает меня за руку, чтобы я не пропала. Обычно я не люблю, когда ко мне прикасаются малознакомые мне люди, но какое уж личное пространство в такой толкучке.

Показываю свой билет и получаю браслет зеленого цвета, и мы с Машей несемся в сторону входа. Она, за счет своего карликовского роста, умело и нахально протискивается сквозь массу людей и тащит меня за собой. По пути кидая извиняющиеся взгляды, я оказываюсь прямо перед охраной. Подняв правую руку с браслетом, зажатую в кулаке, наконец-то получаю доступ внутрь.

Тут уже немало народу собралось.

Боже, как же жарко внутри!

Уже порядком пожалев, что не согласилась с Машей сбегать за водой, встаю с левого края сцены, позади пары разгоряченных фанаток. До чего они несдержанные! Еще до начала концерта обещают, что будут усиленно отбиваться от тех, кто попробует пролезть вперед, и репетируют отклонение назад, если вдруг начнется давка. Что же, в какой-то мере это разумно, но все же, на мой взгляд, чересчур. Неужели нельзя быть чуть более толерантными? Мы же все тут просто пришли послушать волшебную музыку.

Маша встает позади меня и кладет голову на мое плечо. Вот это я понимаю, познакомились пару часов назад!.. Не сказала бы, что мне удобно, но все же решила немного потерпеть – тем более, с ростом этой девушки, иных вариантов, кроме как цепляться за кого-то, чтобы увидеть происходящее на сцене, не найти.

У меня ускоренно бьется сердце от того, что через несколько минут я их наконец-то увижу Форестов вживую. Это было просто невероятно! Все-таки одна из моих любимых русских групп! И почему я раньше не додумалась прийти на их концерт?

Проходит минут тридцать с того момента, как нас запустили внутрь. Группы, что неудивительно, на сцене все нет. В зале недовольство, потому что невероятно душно, и многие потихоньку начинают уставать стоять.

Я поднимаю телефон с фронтальной камерой, чтобы посмотреть, что твориться позади.

Ничего себе.

Там до самой стены люди битком стоят!

И вот наконец-то выключают фоном играющую музыку и гасят свет.

Толпа вокруг меня начинает кричать, и я понимаю, что тоже кричу. Мой голос утопает во всеобщем вожделенном зове.

Бой барабанов, сгенерированный с мерцающим светом софитов. Звуки клавиш, так мягко разбавляющих атмосферу. Затем переливы струн соло-гитары, басы…

И этот голос.

Я с первых же слов узнаю песню. «Самолеты врезаются в здания». Они начали с моей самой любимой!

Маша уже открыла крышку объектива и во всю снимает пятерых ребят, а я словно очарованная смотрю на них и не могу оторваться на настройки камеры. Сине-красная гамма света делает их похожих на неких инопланетян, только что сошедших с корабля и принесших звучание, доселе землянам неизвестное. Я замечаю, что басист (не помню, как его зовут) играет гораздо бодрее, чем во многих других группах, на которые я ходила. Симпатичный клавишник Женя с мелированными золотистыми волосами забавно хмурится и высовывает язык на бок, когда играет высокие ноты.

Но крепче всего мой взгляд приковывается к солисту. У меня всегда была сильная слабость к парням с потрясающими голосами. Но здесь завораживало не только звучание.

То, как он двигается, как плывет с гитарой по сцене, вскидывает руку, которая скорее танцует по струнам, чем бьет по ним… Для Леши словно вокруг ничего и никого не существует – только музыка. Он даже не общается почти с залом – толпу заводил Женя, заставляет ее прыгать, кричать и поднимать руки.

И толпа действительно кричит. Этот хор мог бы посоревноваться с колонками в громкости звучания. Но даже сквозь сотни голосов я могу различить один. Лешин.

Он почти не открывает глаз, только иногда, чтобы взяться за микрофон рукой, оторвавшись от струн гитары, или же подсмотреть какой-нибудь нужный лад – а по большей части он словно не замечает толпы, ничего не видящим взглядом устремившись в дальнюю стену, или вовсе отгораживался от мира, закрывшись стенкой своих век.

Когда Леша тянет гласные, он как-то комично натягивает нижнюю губу наверх, чтобы она скрывала его зубы – странная гримаса, но она будто бы вписывалась в весь образ человека, далекого от нашего мира, в котором важен твой внешний вид.

Вовсе не визуальная составляющая мира его волновала.

А чистый звук.

Именно это меня в нем привлекло: его отдача собственному делу. Эта самозабвенность. Такое чувство, будто я нашла тот самый третий элемент, на который можно смотреть вечно, помимо огня и воды.

После пяти или шести песен Леша улыбаясь громогласно крикнул в микрофон:

– Спасибо, люди, вы лучшие!

Толпа вокруг ревет, взрывается аплодисментами. А я настолько заворожена, что даже не сразу додумалась пошевелиться, и мои хлопки получаются заторможенным эхом всего остального буйства. Однако внутри меня кипит кровь, должно быть, щеки раскраснелись. Что же, драйва на их концертах не занимать!

Еще песне на третьей меня засосало вперед, и теперь я стою у самого края ограждения, в первом ряду. Тут уж эмоции бьют через край!

Леша снимает микрофон со стойки и подходит к краю сцены, что люди встречают с крайним восторгом. Сразу руки тянутся в его сторону, и он со смехом отбивает несколько «пять».

– Ого, да тут даже парни есть! – смеется Леша, обшаривая взглядом толпу. – Эй, вот ты, в зеленой майке, поможешь мне? – он останавливается у правого края, глядя в упор на парня в первом ряду.

У того от изумления брови взлетают вверх.

– Поможешь? – спрашивает еще раз Леша, и парень, как китайский болванчик, начинает кивать. – Давай, залезай на сцену! Давайте поддержим паренька! – кричит Леша, и толпа взрывается.

Вокруг я сразу слышу недовольные крики фанаток, из серии: «Почему он парня вытянул, гей что ли?», «Я хочу быть на месте этого паренька!», «Пусть только попробует слезть, мы его растерзаем!». Бросаю на них злой взгляд, а потом устремляюсь обратно к сцене. Можно подумать, что будь там одна из них, ее бы ненавидели и завидовали ей меньше.

– Сфотографируешь нас? – улыбается Леша, давая в руки парню, вылезшему на сцену, свой телефон.

Он жестами подзывает остальных ребят из группы к себе, и они встают прямо перед толпой, чтобы сделать фотографию в Instagram. Что же, звездности оскаровского селфи им не достичь, но это не мешает девчонкам за спинами парней начать визжать.

Я смеюсь и тоже поднимаю руки наверх по просьбе Жени.

– Как тебя зовут? – спрашивает Леша у парня, который фотографировал.

– Артем, – отвечает тот, когда ему дают микрофон.

– Хочешь почувствовать себя рок-музыкантом, Артем? Тогда пой вместе с нами следующую песню прямо со сцены! Согласен?

– ДА!

Представляю, что сейчас чувствует тот парень. У меня бы крышу снесло!

– Но мне кажется, тебе не хватает партнера… – будто бы задумавшись, протягивает Леша. – Или партнерши…

И на этих словах толпа образует ультразвуковой шторм.

Леша снова идет по сцене и проходит мимо меня. Дойдя до края, он разворачивается, идет обратно к центру… И останавливается напротив меня.

Его глаза встречаются вместе с моими, и сердце спотыкается на паре ударов. Слышу крики вокруг, но они остаются где-то за стенками того канала, который возникает между нашими взглядами. Кажется будто все происходит крайне медленно, или не происходит вообще. Не со мной, по крайней мере.

Я почти различаю звук собственного дыхания.

Он протягивает мне руку и шевелит губами. Моя голова гудит и отказывается соображать о том, что происходит. Меня поглощает море эмоций и их обладателей вокруг. И как любой утопающий, я схватилась за единственную видимую соломинку – его руку, испещренную синими венами и розовыми царапинами.

Его ладонь мягкая, но подушечки пальцев твердые от металлических струн. Наверное, дома он часто играет без медиатора. На безымянном пальце серебряный перстень с черным камнем. Леша надежно держит меня, пока я забираюсь на сцену. И почему-то каждый раз, когда я поднимаю на него глаза, наши взгляды пересекаются, словно он и не сводит свои расширенные зрачки с моего лица.

– Как тебя зовут? – спрашивает Леша.

– Арина… – ошалело выдавливаю я.

– Давайте скажем привет Арине! – кричит Леша в зал, который будто надрессированный лев ревет в ответ на команду. – У тебя очень красивое платье! – Я смотрю вниз, словно вижу его впервые. Черное коктейльное платье с длинным шлейфом, который я чуть прицепила сбоку, чтобы не таскался по полу. – Ты что, какая-то королева? – если бы он так добро не улыбался, я бы сочла это за ехидную шутку. Но его искреннее веселье, читавшееся в глазах, не дает мне усомниться в его светлых намерениях.