Сломанная корона. Паганини - Полина Чех

– И ты меня прости. Я и так слишком взвинчена в последнее время, а тут ты еще на больное место надавил.

– Видела фотографии его новой? – догадался мужчина.

Я с вызовом зыркнула на него, предупреждая о том, чтобы Леня не переходил черту.

– Еще раз извини. Не нам его осуждать.

– То есть как это?!

– Тебе напомнить о том, что было в туре пять лет назад?

Уютный номер в гостинице Краснодара. Я валялась на кровати и листала какую-то районную газету, в которой удосужились написать про группу небольшую заметку. Сейчас это кажется не особо важным, но на тот момент счастье и гордость распирали меня. Ребята как раз были на выступлении, а потом собирались пойти в какой-нибудь клуб. Я отказалась, сославшись на головную боль – мне не хотелось никуда идти, тем более, что порядком подустала от парней, и без того проводила с ними сутки напролет.

Поэтому я точно не ждала никого раньше двух-трех часов ночи.

Но вот открылась дверь, и в комнату зашел Леня. Мы всегда были с ним намного ближе, чем с остальными Форестами (за исключением Леши, конечно), поэтому меня даже не удивило столь позднее его появление на моем пороге.

– О, ты уже вернулся? Тут про вас кое-что написали, – я показала ему газету.

– Валяй, – улыбнулся Волк и сел рядом со мной на кровать.

Я начала читать, а Леня едва-едва касаясь принялся гладить меня по ногам. У меня внутри все перевернулось, но я старалась не подавать виду, как можно более непринужденно озвучивая заметку.

Затем его пальцы переместились с икр на бедра. Я дернулась, и он замер. Продолжила читать. Тут он залез руками под мою шелковую ночнушку.

Я пыталась его образумить. Отбивалась. Но, как я потом решила, недостаточно рьяно. Мне стало так хорошо, что через некоторое время на нас уже и вовсе не было одежды, а он продолжал ласкать мое тело. Наслаждение заглушило благоразумие.

В ту ночь мы переспали, и я до сих пор себя виню за это. Леше мы не рассказали, но решили, что будет лучше, если Леня уйдет из группы.

И на следующий день Волк вышел прогуляться и не вернулся.

18 марта

Волк подошел к столу, взял мою чистую тетрадь, раскрытую на новой странице и пролистал. Для него она была пуста, но только не для меня. Эту тетрадь и ручку к ней подарил мне Леша. Я писала в ней особыми чернилами, которые видно только в утра-фиолетовом свете. Мой муж сказал, что эти слова будут недоступны для теней, что так они не увидят моих мыслей, моего дневника.

Сегодня я позволила Лене остаться, потому что уже не было сил сражаться с моими врагами в одиночку. А от его присутствия они немного отступали, хотя иногда я замечала их мерцающие глаза, презрительно следящие за каждым моим движением.

Леня взял черную гитару, стоящую в углу. Она Лешина, но он редко вывозил ее куда-либо на концерты, этот инструмент скорее принадлежность дома. И сейчас ее в руки брал другой мужчина.

Хотя Волк басист, я знала, что он не плохо играл и на шестиструнке. Даже сочинял свое.

Мужчина начал наигрывать очень грустную мелодию.

– Как ты сочиняешь музыку? Просто сколько я не следила за Лешей, никак не могла понять, как он это делает.

Волк улыбнулся, и его серые глаза посветлели.

– Знаешь, сейчас скажу одну вещь… Вообще, я в это не верю, но говорят, что в мире должен быть только один парень и одна девушка, предназначенные друг для друга, только так и никак иначе. Не думаю, что это правда, но вот что касается музыки… Мне кажется, что определенное стихотворение можно наложить именно на эту тему, эту мелодию. Вообще, похоже на процесс приготовления пищи: нужно собрать все ингредиенты вместе, добавить изюминку, все перемешать, а потом еще позаботиться о том, чтобы вкус никому не приелся.

– Да, но сам процесс? Как готовить?

– Есть три варианта. Можно купить ингредиенты в магазине – то есть, перенять у кого-то идею, или же слегка ее изменить. Хотя, это даже не всегда «купить», скорее даже своровать. Есть второй вариант: когда ты сидишь перед холодильником, пытаясь придумать, чтобы сварганить из уже имеющегося в твоем распоряжении, когда ты долго мусолишь какую-то мелодию у себя в голове или подбираешь стихотворения не по смыслу, а с помощью рифм, мол, что рифмуется, от того и отталкиваться нужно. А есть третий вариант. Когда ты сам растишь все на своей грядке, а потом готовишь. Причем удобряет твои овощи вдохновение.

– А если удобрение просроченное?

– Тогда вырубаешь появившиеся сорняки и создаешь конфетку.

Я откинулась на диван и взяла в руки зайчика – подарок от мамы, он со мной еще с детства. Казалось бы, столько лет прошло, а он даже не потемнел от времени. Все такой же, каким я его помню, когда утром на шестой день рождения открыла глаза, а передо мной это огромное пушистое нечто, в полтора раза больше меня.

Конец ознакомительного фрагмента.