Новая приманка для ловушек - Эрл Гарднер

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что ее не могли напечатать в Хачите, – ответил я и вышел.

Глава 2

Квартира, которую я снял, была не совсем такой, какую бы мне хотелось. Она находилась в многоквартирном доме, но на каждом из трех этажей стояла телефонная кабина. Мебель была старая, чуть заплесневелая. Коридоры плохо проветривались, и в них постоянно стоял запах вареной капусты.

С машиной повезло больше. По случаю я действительно сделал хорошую покупку, и за сумму меньшую, чем стоимость сборника стенографических отчетов заседаний парламента.

Я написал письмо с моим новым адресом в бокс 685, приехал в редакцию газеты и передал его. В письме я сообщал номер моего телефона на третьем этаже и время, когда я буду по этому номеру: в десять часов вечера или в одиннадцать следующего утра. Я подписался своим настоящим именем, Дональд Лэм, подозревая, что кто-нибудь захочет посмотреть мои водительские права, а у меня не было времени достать комплект фальшивых документов.

С другой стороны, основное условие для хорошего детектива – это не дать своему имени и адресу оказаться в телефонной книге. Если кто-нибудь и попытается найти там мое имя, то ему явно не повезет. Если будут искать по сыскным агентствам, то найдут «Кул и Лэм» и обнаружат мою фамилию, но в городе множество частных сыскных агентств…

Я не стал ждать звонка в десять, пошел домой и лег спать. На следующее утро в одиннадцать я был уже в коридоре и, когда зазвонил телефон, сразу поднял трубку. Четкий деловой женский голос спросил:

– Мистер Лэм?

– Да.

– Это вы ответили на наше объявление в…

– Да, об аварии.

– Вы можете помочь нам связаться со свидетелем?

Я понизил голос, будто старался удержать разговор в тайне:

– Получу ли я вознаграждение?

– Если вы внимательно прочитали объявление, то должны были заметить, что это возможно при условии, если вы представите свидетеля и он даст необходимые показания, о которых там говорится.

– Думаю, вы получили клиента, – ответил я.

– Клиента?

– Ну, – поспешно объяснил я, – я хочу сказать, что, наверное, я смогу… Нельзя ли нам встретиться с глазу на глаз?

– Очень хорошо, мистер Лэм. Где вы находитесь?

Я дал адрес.

– Ровно в двенадцать тридцать сегодня днем вы придете в Монаднок-Билдинг, комната 1624. Входите и садитесь. Я постараюсь побыстрее увидеться с вами. Не опаздывайте – точно в двенадцать тридцать.

– Я буду, – пообещал я и положил трубку.

Я подъехал на своей подержанной машине к стоянке около того места, куда позднее должен был направиться, и немного огляделся.

Монаднок-Билдинг – одно из старейших административных зданий города. Лифты немного дребезжали, плитка на полу была неровной, газетный киоск имел очень неопрятный вид: сигареты, сигары, книжки в бумажной обложке были в беспорядке смешаны, журналы – или выставлены на полках, или свалены в кучу на полу. Освещение было довольно плохое.

Я не решился заранее подняться наверх и осмотреться, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь из лифтеров запомнил, что я заходил раньше. Я пошел обратно, немного погулял, возвратился ровно в двадцать три минуты первого и поднялся на лифте на шестнадцатый этаж. Комната 1624 оказалась конторой, на двери которой было полдюжины разных табличек. Ни одно название мне не было знакомо.

Я вошел, женщина за столом привычно улыбнулась и вручила мне карточку:

– Пожалуйста, впишите ваше имя, адрес и по какому вы делу.

Я написал имя и адрес своей подставной квартиры и слова «в ответ на объявление».

– О да, мистер Лэм, – сказала женщина за столом. – Кажется, вам назначена встреча на двенадцать тридцать. – Она посмотрела на часы, улыбнулась и добавила: – На моих – еще пять минут.

Я кивнул.

– Вы не возражаете посидеть здесь и подождать, мистер Лэм?

– Конечно.

Я просидел примерно три минуты, как вдруг входная дверь открылась и в комнату прошла молодая женщина лет двадцати. Она остановилась и осмотрелась вокруг. Пауза была сделана не для того, чтобы оглядеться, а скорее для того, чтобы решить, идти ли дальше или развернуться и уйти.

Женщина за столом улыбнулась той же дежурной улыбкой.

– Добрый день, – сказала она.

Девушка расправила плечи и подошла к столу. Женщина протянула ей одну из карточек:

– Пожалуйста, впишите свое имя, адрес и по какому вы вопросу.

Я наблюдал, как девушка заполняет карточку. Потом женщина за столом сказала:

– О да, мисс Крестон, вам назначено время двенадцать сорок пять. Вы пришли раньше… Слишком рано.

Девушка нервно рассмеялась:

– Да, я… я не очень хорошо знаю город и не хотела опоздать, я…

– Ну хорошо, вы не возражаете посидеть и подождать или можете прийти немного позже?

– О, я посижу и подожду.

Девушка направилась к стулу рядом со мной, но затем передумала, повернулась и села напротив меня.

У меня было несколько минут, чтобы рассмотреть ее. Больше в этой комнате смотреть было не на что, разве только на стол и на стулья у каждой стены.

Комната была похожа на приемную врача, но без столиков с журналами – ничего, кроме двух рядов стульев и секретарши за столом, в ней не было.

Я оглядел мисс Крестон. У нее были изящные ноги, волнистые каштановые волосы, и она явно нервничала.

Хороший детектив должен разбираться в женской одежде, но я в этой области нуждался в длительном инструктаже.

На девушке была одежда, которую можно отнести к деловому стилю или одежде для путешествий. Выглядела одежда так, будто путешествовали в ней довольно много. Исчезла былая свежесть материала, который, как я догадался, стоил когда-то довольно дорого. Однако одета она была со вкусом: длинное пальто такого же серого цвета, что и костюм под ним, удачное дополнение – ярко-красный шарфик; туфли из змеиной кожи в тон шляпе с перчатками.

Я заметил, что девушка проявляет ко мне определенный интерес. Казалось, что она видит во мне источник возможной неприятности. Время от времени мисс Крестон настороженно посматривала в мою сторону.

Дверь во внутренний коридор отворилась, и девушка нервно вскочила. Учтивый человек с портфелем в руках сказал:

– В 12-А все готово, мисс Смит.

Женщина за столом кивнула, улыбнулась, подняла трубку и что-то сказала, но я не расслышал.

Человек, у которого в 12-А было все готово, удалился, и дверь мягко закрылась за ним. Женщина за столом обратилась ко мне:

– Вы можете пройти на условленную встречу, мистер Лэм.

Потом она сделала паузу, улыбнулась девушке и сказала:

– Всего несколько минут, мисс Крестон.

– Спасибо, я подожду, – ответила девушка.

Я подошел к столу. Секретарша вручила мне листок бумаги и сказала:

– Третья комната справа.

Я взглянул на листок. На нем стоял номер 12-А. Открыв дверь третьей комнаты, я вошел в небольшой коридор, в котором было шесть дверей – по три с каждой стороны. Последней справа была дверь комнаты 12-А. Я открыл ее. Крупный смуглолицый мужчина с жирными волосами рассматривал меня такими же холодными строгими глазами, как у Берты Кул.

– Мистер Лэм? – спросил он.

– Да.

– Садитесь.

В небольшом кабинете находились внутренний телефон, стол с вращающимся креслом, два обычных стула, несколько картин. Больше ничего не было.

Человек за столом представился:

– Меня зовут Родней Харнер, мистер Лэм. Я очень рад вас видеть. Вы пишете, что читали наше объявление в газете.

– Да.

– И вы можете рассказать нам о свидетеле происшествия?

– Точно.

– Расскажите о нем подробнее.

– Я его знаю.

Харнер улыбнулся:

– Естественно.

Должен сказать, что мистер Родней Харнер был человеком внушительных размеров. Особенно бросались в глаза здоровенные руки, лежащие перед ним.

Я спросил:

– Обещано вознаграждение?

– Обещано, – ответил он, – а пока я должен объяснить вам кое-что, чтобы потом между нами не было непонимания.

Харнер нагнулся, открыл чемоданчик, вынул карту, расстелил ее на столе, потом достал две игрушечные машинки и поставил их на карту. Это была масштабная схема перекрестка Гилтон-стрит и Крэншоу-стрит. Улицы были специально помечены.

– Ну вот, – сказал Харнер, – эта машина – «Форд Гэлакси», ехавшая по Гилтон-стрит. Кстати, на этой улице стоит светофор, мистер Лэм. Итак, «Кадиллак» ехал по Крэншоу-стрит, а «Форд» – на большой скорости по Гилтон-стрит. Когда «Форд» приблизился к перекрестку, на светофоре со стороны Гилтон-стрит горел желтый, и водитель, видимо, сделал отчаянную попытку проскочить до того, как зажжется красный. Но, когда он подъехал, красный уже загорелся, а у «Форда» была слишком большая скорость. Он не смог остановиться, оказался на перекрестке и ударил «Кадиллак».

Я молчал.

Харнер передвинул машинку, которая обозначала «Кадиллак», ехавший по Крэншоу-стрит.

– Вот, – сказал он, – «Кадиллак», который подъехал к перекрестку. Там была еще одна машина. Она стояла в правом ряду. «Кадиллак» был в левом, и водитель уже собирался остановиться на красный. Но зажегся зеленый, и «Кадиллак» въехал на перекресток.