Гэсэр - Бурятский эпос

ЧАСТЬ 2

Болезнь дочери Солнца Наран-Гохон

В эти дни у Наран-Дулана,У противника мглы и тумана,В доме Солнца-богатыря,Побеждавшего черную ночь,Вырастала сама заря,Вырастала красавица дочь.

А в руках у Атай-УланаДвадцать два было страшных дурманаИ двенадцать волшебных сил.Эти силы он в дело пустил,И, рожденная Солнцем царевна,Стала чахнуть Наран-Гохон,Стала кашлять она каждодневно…Дочь три года уже больна,—Нет у Солнца-отца лекарства,Нет спасенья от колдунаИз Восточного государства!

…В стародавнем рукописаньеИзначальных, первых временБыло грозное предсказанье:Коль погибнет Наран-Гохон,То восточные сорок четыреНебожителя власть своюУтвердят в заоблачном миреНад пятьюдесятью пятьюХрабрецами Западной части —И не будет конца этой власти.

Храбрецы — пятьдесят и пять —Стали девушку врачевать,Но старанья были впустую —Не смогли исцелить больную.Не умея царевну спасти,Не найдя к исцеленью пути,Пятьдесят и пять лекарей —Небожителей-богатырей —Обратились к той, что былаИх верховною госпожой,Обладавшей мудрой душой,Чашей разума и добра,Сотворенной из серебра,—К бабушке Манзан-Гурмэ.

Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться,Бабушка Манзан-ГурмэЗаглянула в книгу священную.То, что нужно, найдя сперва,Охватила мыслью вселеннуюИ такие сказала слова:

«На северо-западеВерхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Где никто не видал очага,Вьется жаворонок Азарга.На груди — древних букв серебро,Тонко вывело буквы перо,И сверкает на солнце спина —Золотые на ней письмена.Если поймана будет птица,Сразу девушка исцелится:Приложите к спине спиной,И к груди — другой стороной, —Возвратите здоровье больной!»

Восседая, сказала сказИ, привстав, отдала приказБабушка Манзан-Гурмэ,Чтоб явился к ней в тот же часБез других храбрецов, один,Богатырь, чей отец — Хурмас,Средний сын его, красный сын,Удалец Бухэ-Бэлигтэ.И старуха богатыряПохвалила за послушаньеИ поведала предсказанье,Слово истины говоря:

«Коль погибнет Наран-Гохон,То погаснет, зайдет заря.Над пятьюдесятью пятьюХрабрецами в Западной шириСтанут властвовать сорок четыреВластелина Восточных небес.Если ж выздоровеет царевнаИ возрадуется душевно,То заря будет ярко сиять.Храбрецы — пятьдесят и пять,—Исполины Западной части,Обретут желанное счастье.Надо Солнцем рожденную дочьИсцелить — и низвергнуть ночь,Чтоб избавить нас от напасти.Наступил испытанья час.Воин, выслушай мой наказ.

На северо-западеВерхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Вьется тот, кто спасет от врага:Белый жаворонок Азарга.На груди — древних букв серебро,Тонко вывело буквы перо,И сверкает на солнце спина —Золотые на ней письмена.Если поймана будет птица,То Наран-Гохон исцелится,Но должна быть птица живой.Ты ее не срази стрелой,Целься в жаворонка умело,Постарайся, чтобы в глазкиНаконечника птица влетела,А когда совершишь это дело,Мы приложим к царевне больнойЭту птицу — к спине спиной,И к груди — другой стороной.Только так, при этом условье,Возвратится к царевне здоровье».

Поучала среднего внукаБабка мудрая и седая,И нелегкой была наука.Удивляясь, недоумевая,Вопросил Бухэ-Бэлигтэ:

«Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться!Я, охотясь, по небу мчался,Обошел и леса и луга,Но ни разу не повстречалсяС белым жаворонком Азарга.Где находится эта птица?Где летает и где гнездится?»И от бабки он слышит наказ:«У отца спроси, говорит,Пусть ответит тебе Хурмас».

Средний сын, красноцветный воин,Словом бабки своей расстроен,Задает Хурмасу вопрос.Тот подумал и произнес:«В молодые, смелые годыИ позднее, в зрелые годы,Эту птицу встречал я порою —Там, где ночь расстается с зарею,На северо-западе Верхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Белый жаворонок трепетал.Я серебряные читалНа груди его письмена,Мне сверкала его спина —Золотые на ней письмена.Вместе с ним трепетал я, читая,Открывалась мне то золотая,То серебряная страница.Но исчезла с тех пор эта птица,Не встречал я ее нигде…»

Средний сын, Бухэ-Бэлигтэ,В путь-дорогу решил отправиться,Птицу жаворонка поймать,Чтобы вылечилась красавица.Он достал свой лук и колчан,Поскакал, сквозь рассветный туман,На отцовском гнедом конеК неизведанной стороне.

Белый жаворонок исцеляет дочь Солнца

Конь Бэльгэн, скакун удалой,Между небом летел и землей,Там, где дали густеют и меркнут,То как белка мелькал, то как беркут.Вдруг замедлил он бег торопливый,Будто сразу почуял усталость:Там, где с ночью заря расставалась,Где дрожали ее переливы,На северо-западе Верхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Белый жаворонок трепетал,Трепетал-напевал, взлетая,Наизусть две страницы читая:На спине у него — золотаяИ серебряная — на груди.Погляди, богатырь, погляди,Эта птица не просто ловится:То былинкой она становится,То, в пылинку величиной,В синеве пропадает сквозной.Но ее изловить готовитсяСын Хурмаса, Бухэ-Бэлигтэ.

Богатырь, свой стан наклоня,На развилке дорог небесныхОстанавливает коня.Он у предков помощи просит:Вызывая сверканье огня,Он заклятие произноситНад хангайской черной стрелой.Вызывая тяжелый дым,Над ее опереньем густымПричитание произносит:Пусть, пернатая, счастье приносит,Пусть стрела как следует прянет,Но чудесную птицу не ранит,Чтоб живым трепетанием телоТрепетало, чтобы в глазкиНаконечника птица влетела!

Принялся богатырь за дело.Он пустил из лука стрелу.Поднялась стрела, засвистела,И пронзила она облака.«У стрелы быстрота — от стрелка,У коня — от его седока».Так подумал он, выжидая…Засвистела стрела Хангая,Возвратилась назад стрелаИ, охотника радуя смелого,В наконечнике принеслаПтицу — жаворонка белого,Невредимого и целого!

Сын Хурмаса, Бухэ-Бэлигтэ,Средний сын, что был краснолик,Утверждает: «Я цели достиг!»Восклицает: «Сделано дело!»На отцовском гнедом конеДо родного домчался предела.Вот и коновязь золотая.Вот и бабка Манзан-ГурмэВозвышается, восседая,С чашей разума и добра,Сотворенной из серебра,—Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться!Богатырь пред ней предстает,Молча бабке своей подаетПтицу — жаворонка белого,Невредимого и целого!

Бабушка Манзан-Гурмэ,За старанье благодаря,Похвалила богатыря.

А затем от недуга-врагаБелым жаворонком АзаргаНачала царевну лечить.С дивной птицей, дарующей милость,Над Наран-Гохон наклонилась,Приложила к спине спиной,И к груди — другой стороной.Белый жаворонок АзаргаИсцеленье приносит больной,Будто всасывает в себяЯд болезни ее затяжной.Перестала кашлять царевна,Поправляется каждодневно:День за днем и за ночью ночьКрепнет Солнца юная дочь,А болезнь убирается прочь!

И седая Манзан-ГурмэВесела всей великой душой,Рада радостью самой большой,Птицу — жаворонка Азарга,Благодарная, освятилаДолговечным своим молокомИ на волю, ввысь отпустила,И увидели все кругом,Что царевна юная сноваВесела, красива, здорова,Что на Западном небе опятьХрабрецы — пятьдесят и пять —Стали радостно жить-поживать,А воители неба ВостокаСтали западным издалёкаБитвой-местью грозить-угрожать.

Хан-Хурмас отправляется на охоту