Пещера Тимура - Наталья Низамудинова

– «Доброе утро, товарищи!» – приветливо-бодрый голос диктора из «спидолы» наполняет беззаботным счастьем маленький островок оазиса, среди бесконечных, пышущих зноем, Агалыкских гор. Низкий баритон задорно разносится из приемника: – «Выйду на улицу, гляну на село – девки гуляют и мне – весело!»

Пашка, стоя по колено в воде, хлопает ладонями по зеркалу озера, поднимая фонтан бриллиантовых брызг и самозабвенно вторит певцу тоненьким писклявым голоском: – «Девки гуляют – и мне весело!!»

Лерочка, тихонько улыбаясь, кивает головой подругам: —

– Гляньте-ка, «ему весело» от того, что «девки гуляют»…

Потом запела Пугачиха: – «Я так хочу, чтобы лето не кончалось…»

Сашка лежит на полотенце с прикрытыми глазами. Сквозь мокрые ресницы видно пронзительно-синее небо, окруженное ярко-желтыми горами.

Было всего 11 часов утра… Впереди – целый день, теплый вечер, прохладная ночь с костром, а завтра – ЕЩЕ такой же день… И никуда не надо торопиться… И лето в Узбекистане длинное-длинное…, бесконечное…

В понедельник, как и предсказывал Коля, Рашид поорал на всех товароведов – вообще, на каждого – в частности, конечно, досталось и Ане. Но ругань была больше профилактической, беззлобной, потому, что в субботу починили городской холодильник, мясо – списали, все виновники этого ЧП тоже получили по порции взбучки, на том скандал и закончился – из «Партии» никого не исключили, с работы – не выгнали, в тюрьму – не посадили. Буря улеглась.

Сашка

Сашка всегда бежала на работу с радостью. Бежала – потому, что опаздывала, с радостью – потому, что любила свою профессию архитектора, коллектив молодых проектировщиков, елочки перед фасадом «Гражданстроя», широкие лестницы, светлые, просторные кабинеты с аккуратными рядами чертежных столов и, самое главное, – творческий процесс появления нового проекта! – Получив задание на проектирование, прежде всего надо было определить функции строения, т.е. выяснить необходимые условия, при которых обитателям этого здания будет удобно там жить, работать, или отдыхать – в зависимости от того, что это будет за сооружение – жилой дом, предприятие, или, скажем, – санаторий. Потом – просчитать его мощность т.е. – определить количество воды, тепла, света, лестниц, лифтов, сан. узлов и т. д. Затем все это разместить – прикинуть план, набросать разрезы и, наконец, сформировать общий вид, объем здания. Следующий этап – разработка фасадов, который наверняка потребует переделку планов, а затем, естественно – и разрезов… Этот процесс длинный, кропотливый и необыкновенно захватывающий! Спорили до хрипоты, доказывая, что дверь необходимо передвинуть на 30см., а высоту окна увеличить – на 15см. Здесь каждая мелочь была важна для достижения гармонии в пропорциях. Иногда, вдруг, приходила шикарная идея, а иногда творчество «топталось» на одном месте, раздражая неясными образами…

Сашка проработала в «Гражданстрое» уже 7 лет и считалась хорошим архитектором. Ее муж – Костик, был инженером АСУ (автоматическая система управления) на швейной фабрике им. Клары Цеткин. Сашка подсознательно ревновала его – ведь фабрика была набита сплошным бабьем! Но он каждый вечер поджидал ее после работы (Сашка специально мешкала с выходом, подкрашивая губы, протирая обувь, или наводя порядок на рабочем столе). Фабрика находилась совсем рядом, в 5-ти минутах ходьбы от проектного института. Они возвращались всегда вместе, иногда заходили в кафешку и пили пиво с «косточками» (соленые абрикосовые косточки, жареные в золе). Это неторопливое возвращение домой наполняло их теплым, романтическим счастьем. Правда, иногда и, слава Богу, все реже, у Сашки больно покалывало старое воспоминание о Венгрии, Гордищевой и того пьяного дня рождения… Но Сашка мужественно гнала его от себя и держа Костика под руку, крепче прижималась к его плечу.

Впервые она увидела его на Новый Год. Справляли у нее. Народу было! Человек 40! Они с Анькой тогда задумали устроить настоящее торжество, по-взрослому, всем классом! Но тут вдруг обнаружился неприятный факт – в классе-то было всего 4 мальчика и 19 девочек! Для праздника такого масштаба необходимо, чтоб мальчиков было примерно в 5 раз больше!

– Что же делать? – Анька беспомощно хлопала густыми, пушистыми ресницами.

– Искать фраеров! – коротко отчеканила Сашка (надо отметить, что «фраер» в 60-тые годы на тогдашнем жаргоне означало – «жених», а производное от него – «фраериться» – подразумевало «прихорашиваться», модно одеваться, или – выглядеть шикарно)

– Но где?

– Надо подумать…

– Да что тут придумаешь? На улице к незнакомым, что ли подваливать?: – «Не хотите ли с нами Новый Год справить?»

– Надо сначала у наших пацанов спросить, какие у них есть друзья, ведь должны же у них быть какие-то товарищи?

– Логично…

– У тех друзей – тоже должны быть какие-то знакомые, и так далее! Так можно будет набрать их даже больше, чем нас, девченок!

– Ну ты уж хватила! – недоверчиво пробормотала Аня.

– А что?! – Сашку уже «понесло». – Сейчас позвоним Жорке, пусть ищет. Вильке и Сашке завтра в школе дадим «комсомольское поручение», а «Егорушка» и так уже сам спрашивал – можно ли ему друга привести с собой? Да можно! И не – одного!! Все будет тип-топ!!

Аня вырвала листок из тетради и начала составлять список.

А через несколько дней «вылезла» новая неприятность – некоторых девочек родители не отпускали на всю ночь. Сашка с Аней взяли с собой «Егорушку» и отправились по адресам уговаривать «предков» («Егорушка» был положительный, басовитый, большой, немногословный – скорее от робости, чем от уверенности в себе. Своим спокойным, серьезным тоном, он действовал как-то убедительно на взрослых).

Двоих – Райку и Галку – «отмазали» без особого напряга, а с Розкой – пришлось «попотеть»…

Розка Амборцумян – армянка. Ее родители категорично считали, что девушке неприлично ночевать вне дома!

– Но это же – Новый Год! Спать никто не будет! – ныла Розка

– Всо равно – нэ пайдещь!

– Пайдещь! – вдруг взорвалась Розка, непроизвольно повторяя акцент матери, хотя в школе всегда говорила на правильном русском…

– Нэ пайдещь!! – в один голос заорали отец и мать.

– Пайдещь!!! – взвизгнула Розка и топнула ногой.

Тут Сашка дипломатичненько, почти заискивающе проворковала:

– Ну, Тигран Петросович, ведь мои родители будут с нами всю ночь. Хотите? – Тоже приходите, им будет веселее с Вами! Нам нечего скрывать от взрослых, потому, что ничего плохого просто не может быть!

– Наконец повисла нерешительная пауза. Не давая Розкиным родичам снова перейти в «отказуху», Сашка продолжала:

– У нас телефон есть, Роза может звонить Вам хоть каждый час!

– Нет… Пойти-то мы, конечно не сможем, к нам родные придут…

– Ну, Айшет Сергеевна, ну – пожалуйста? – продолжала сюсюкать Сашка, приятно улыбаясь.

– Тигран Петросович, родители всего класса доверяют своим детям. Неужели Вы не доверяете своей дочери? – как-то обиженно «выступил» «Егорушка».

Розкины «предки» пристыжено молчали, хлопая огромными черными глазищами…

– А Роза платье сама себе сшила! Покажи, Роз? – не давая родичам опомниться, Сашка вновь поспешила заполнить паузу.

Розка метнулась в соседнюю комнату и через минуту вышла в розовом платье с ужасной огромной искусственной розой на поясе! Сашка онемела от такого кошмара! – Роза – в ядовито-розовом платье – с розой на животе!! Сдерживаемый смех полез наружу через вытаращенные глаза в виде слез… Анька, извинившись, выскочила в коридор, а «Егорушка» смущенно кашлянул…

Родители посчитали, что цветок очень не скромен и потребовали его убрать!

Розка – ни в какую!!! Сашка тихонько ущипнула ее и шепнула:

– Соглашайся на все! А то – не пустят!

Розка вдруг сообразила, что ей уже РАЗРЕШИЛИ идти на этот долгожданный, почти недосягаемый праздник и с поспешной покорностью оторвала безвкусное украшение…

Потом, позже, Анька сшила из белой кисеи платье-накидку, которая хорошенько приглушила яркий цвет, и придало наряду трогательную, почти ангельскую нежность, а Сашка соорудила из старой белой кожаной сумки – «сжатый», или «мятый», короче – наимоднейший широкий пояс! И Розка благодарно похорошела…

После того, как «девичий вопрос» был решен, Анька приперла «Айдес» – тяжаленный катушечный магнитофон, килограммов 15, наверное.

– На фига? У меня же есть такой! Ты что, забыла? – удивилась Сшка.

– Не-е-т, не забыла. Мы сейчас с тобой перепишем все записи. На одну кассету – «балдежные», медленные, а на другую – быстрые, чтоб танцевать до упаду! И в разных комнатах поставим! Кто хочет балдеть – пожалуйста туда, а кто – веселиться – сюда, под елочку! Во, классно будет!!