Ведьмак (пародия) - Любимая Арагорна

А что, это можно, — ответил ведун, подумав, что развод Нивеллин сможет получить и как-то иначе.

Велерад не стал ждать, пока Геральт решит окончательно: он сгреб ведьмака в охапку и потащил на выход.

Глава 2

…И вот что рассказывают о том, как ловят единорогов: звери сии невинных дев зело любят и лишь их одних близко к себе подпускают. Но беда вся в том, что в дни наши дев таковых уже гораздо менее, чем самих единорогов осталось. Особливо чтоб в романе Сапковского деву праведную найти, на уши встать надо. А потому берут ловцы деву старую и привязывают ее в лесу. Единорог же как ее заметит, так сразу бодать бежит. Тут ему и конец приходит…

По дороге ведьмак и Велерад сообразили на двоих чистотелу и стали закадычными друзьями. Но чистотела было мало, и они поехали к Фолтесту за пивом. Ехать было весело; приятели орали песни пьяными голосами, а ведьмак пугал своей белесой физиономией прохожих, громко хлопая жабрами. Пару раз они останавливались, и Геральт отходил в кусты метать икру — брали свое белладонна и аконит с будильниками. Но ведьмак не беспокоился: к вечеру действие элексиров должно было пройти, и его чувства и внешность вновь становились чувствами и внешностью обычного человека. Так вот, обнявшись и напевая, градоправитель Стужни и Геральт ввалились в специальную горницу Фолтестова дворца, предназначенную для приема важных гостей разного сословья.

Во, — вещал Велерад, — Приехали, значит! Даже если ты и не согласен идти на упырицу, пожрать здесь можно знаменито. Только ты мечи в гардероб не сдавай — упрут.

Хорошо, — ответил Геральт.

Слушай, ведьмак, и это вот этим мечом ты, значит, всяку нечисть изничтожаешь?

Нет. Этот для людей, для нечисти — серебряный.

А-а-а… А третий тебе зачем?

А третий для членов движения «Черные пантеры», неонацистов и тому подобного — иногда и их заказывают. Этих уже даже серебряный не берет.

Слушай, ведун, кстати, по поводу «пантер» и прочей экзотики… У нас тут тип из-за Гор Амелл завелся.

Ты шутишь? Как его сюда занесло-то?

А хрен его знает! — Велерад поскреб затылок под богатой шапкой, — Понимаешь, та еще история! Приперся намедни во дворец старикан один — труха сыплется. И к королю: я, мол, могу такое зелье сварить, что упырица как его увидит, выпить захочет, как выпьет — уснет, а проснется через 5 лет прекрасной принцессой. Ну, Фолтесту нашему мозги запудрить даже такой сморчок в состоянии. Самогонщик старый! Король, значит, уши развесил, аж корона дыбом:-«Давай,»-говорит, — «Вари.»

«И сварю,»-отвечает сморчок, — «Только мне для энтого предприятия кой-чего надо.»

«И чего ж тебе,»-спрашивает Фолтест, — «Чародею, надо?» «Молодого папоротника, уши осла, издохшего в пятницу, алмаз со страусиное яйцо размером и порядочного строительного подрядчика из Страны Вечножгучего Солнца.» Ну, Фолтест его чуть не повесил. «Ты,»-орет, — «Сдурел?! Папоротник с ушами я тебе достану, и даже алмаз как-нибудь… Но чтобы честного ихнего подрядчика, да ты чего, издеваться над королем вздумал?!» Ну, старикан перепугался вусмерть и сам этого подрядчика откуда-то раздобыл. Не знаю уж, где он его, порядочного, откопал, может, в пробирке вывел. Вобщем, зелье старик сварил, подрядчик туда плюнул…

И что? Вышло что-нибудь? — недоверчиво поинтересовался Геральт.

Как бы не так! — заржал Велерад, — У упырицы от зелья сперва расстройство желудка сделалось. К склепу теперь на вездеходе не подъедешь. А потом на нее икота напала. А чтоб заснуть — фигу тебе! Так вот она теперь, подлянка, сутками по лесам шатается и икает. Хоть одно хорошо: все ее за километр слышат и разбегаются. Фолтест с досады совсем взбесился, хотел было тому старому пеньку голову отрубить, да старикан вовремя смылся.

С алмазом, конечно?

Понятное дело. А вечножгучего подрядчика тут оставил. Кому такое добро надобно? У нас ведь еще социализм не построили. Да вон он сидит! Геральт, пошли за их столик; этот тип когда у него настроение хорошее, забесплатно пивом угощает.

И они направились к столу у камина, за которым сидело несколько старичков-чародеев и здоровенный мужик в трусах в цветочек с большой золотой цепью на шее. Мордаха Велерада приняла льстиво-хитрющее выражение:

Здорово, ископаемые! — радостно заорал он, — И тебе, Буба, привет ото всей души!

Дашь взаймы 2 орена на выпивку?

Хорошо, — устало ответил мужик с цепью, — А ты мне верни те 48, которые раньше взаймы брал. Тоже на выпивку.

Злотая цепь на дубе том! — огрызнулся Велерад, оскорбленный в лучших чувствах.

Чародейские старички были уже весьма под мухой, поэтому прошамкали что-то невразумительное. Порядочный подрядчик Буба нежно взял двух из них за шиворот и переложил на соседнюю лавку спать дальше, расчистив тем самым место для гостей.

Потом он снова грустно уставился в пространство. Бубин тейп рядом на лавочке орал танцы живота так, что со стен осыпалась штукатурка, но проспиртованные старички никак не реагировали.

Велерад, все еще на что-то надеясь, подсел к труженику, которому нечего терять, кроме своих золотых цепей:

Буба, а вот что ты думаешь, почему упыриха икает? — заговорщицки поинтересовался он, — Энто у нее нервное, али ее какая асфихсия мучит?

Ас… Чего? Асфигсия? — подрядчик с подозрением посмотрел на Велерада, — Не знаю!

Академиев не кончали, Бетховена не читали! — отрезал он на всякий случай, если это подвох. И снова стал внимать танцам живота.

Э-эх, — вздохнул Велерад, — Времена-то пошли! Дурные времена, верно, Геральт?

Нечисти сколько всякой поразвелось! Лешаки, кикиморы так и кишат! На реку пойдешь, одежду на берегу оставишь — русалки живо все карманы обчистят, а то и последние штаны упрут. У меня самого на чердаке домовые завелись, штук шесть. И «Дустом» их пробовал, и нафталином — хоть бы что. Ночами спать невозможно, такой гам наверху. В карты режутся, матерятся. Проигравший у них должен три раза вокруг дома с пучком горящей соломы на заднице обежать. Ты представляешь, Геральт, что это такое? Я все пиво-вино из своего погреба к соседу снес, так они, черти, в чулан залезли, средства для чистки ковров нализались, — градоправитель голодным взглядом посмотрел на подрядчика.

«Дуст» не годится, Велерад, — серьезно ответил Геральт, — Попроси Бубу, чтобы он тебе в своей стране купил такую штуку, которая продается в кондитерском отделе и называется у них «пропиткой для самодельного торта». Вот уж что так клопами пахнет, что… Короче, ею даже токсикоманы брезгуют.

Да, — отозвался вдруг Буба, — Я их тоже не люблю — нечисть эту. Одни шумят, вот как у тебя, другие кусаются… Я только одну ихнюю женщину тихую знаю — Баба-Яга ее зовут. В МИДе сидит, документы у туристов проверяет. Как что не так, сразу ворчит:-«Чую, чую русским духом пахнет!»

Вдруг в кармане цветочных трусов подрядчика что-то запищало, и Буба, ворча, извлек сотовый телефон.

Алле?

Геральт был поражен:

Что это? По этому можно с кем-то разговаривать? И все слышно?!

Нет, но за него можно платить большие деньги и трястись всякий раз, что ты эту дрянь где-то забыл… Алле! Алле!.. Алле!!! Черт…

Геральт и сам не знал, что через год купит себе подобную штуку — «Але, это санэпидемстанция?» «Ведьмак Геральт Ривский слушает! На кого жалуетесь?» «Да вот завелись здесь у нас эти… ну, такие… Потравить бы надо!» «Сейчас выезжаю!»

Тем временем подрядчику, наконец, все же удалось разобрать сквозь хрип голос собеседника. Буба стал что-то коряво записывать; спустя некоторое время он поднял взгляд на ведьмака с градоправителем:

Геральт! Это ты, что ли, Геральт?

Я.

Знаешь такую Йа… Йе… Йонофер из Винегрета?

Йеннифэр из Венгерберга! Ну!

Тут говорят, что Дийкстра собрался ее арестовывать. Она живет… Вот адрес, я записал. Это что, твоя родственница?

Ведьмак рывком вскочил из-за стола, Велерад поспешно отодвинулся, давая ему дорогу. Геральт почти побежал к выходу, шумно задевая мешавшую мебель.

Ты осторожней там, приятель! — крикнул вдогонку градоправитель Стужни, — Говорят, этот мужицкий сын Дийкстра на тебя сильно злой!

Но Геральт не слышал. Уже на выезде из города ведьмака отловила дружина Фолтеста и, невзирая на количество убитых и покалеченных, кое тут же появилось в ее рядах, затолкала в гробницу и заперла там на ночь. Ведьмаку ничего не оставалось, как расколдовать королевскую дочку, предварительно навешав упырице хороших тумаков. Наутро он был уже в седле и во весь опор мчался на помощь чародейке Йеннифер. В округе решили, что Геральт драпанул, дабы Фолтест не женил его на своей дочурке, но истинную причину его поспешного отъезда не знал почти никто.

Глава 3

..И, говорят, нагнулся Крах Ан Крайт, ярл земли Скеллиге, и отковырял он от черно-белой лепешки обсидиановую звезду. А потом поднял грозные очи на рыбачку и вскричал в великом гневе:-«Дура! Из-за тебя мои остолопы залив заасфальтировали!