Во всем виноват Колобок - Сергей Романюта

Такова в общих чертах была алкогольная обстановка и диспозиция на просторах этой деревни. Что происходит по этому поводу в других деревнях, сказать не могу потому что не знаю, да и не интересуюсь.

Безусловно постоянным и наверное самым желанным клиентом для Манюни являлся Ванюня. Их наверное так и прозвали в деревне, как сказочно-былинных Ивана да Марью, только применительно к конкретной местности и характеру их взаимоотношений. Уж очень похоже, что Ванюня сумел разглядеть внутренний мир самогонной королевы, а она разглядела его внутренний мир.

Время от времени товарно-денежные отношения между ними приобретали характер товарно-неизвестно каких. То зайдет Ванюня к Манюне и уже через пару минут выходит довольный, получив желаемое.

А бывало что зайдет и тоже выходит довольный, но выходит не через пару минут, а минут этак через тридцать-сорок а то и через час. Что и в каком количестве он получал за столь длительное время, остается только предполагать и догадываться. Но недремлющие деревенские глаза и очи, мало озабочены достоверностью и незыблемостью доказательной базы. Для них важна и первична душевная составляющая происходящего, причем их душевная составляющая.

Разумеется, и Манюня и Ванюня никому и никогда не рассказывают о своих взаимоотношениях, каким бы они ни были, да оно и не надо, потому что переубедить кого-то в чем либо да еще в деревне, просто невозможно. С расспросами не пристают и на том спасибо.

Надо хоть своим подсказать, а если иностранцам, то за деньги, и за большие деньги. Ведущим аналитикам всех разведок и контрразведок мира, надо приезжать в эту деревню и: учиться, учиться, и еще раз учиться.

Итак, ничего не предвещало бури, а воздух если и сгущался, то сгущался незаметно для его сгущавших.

– Саш, я так думаю, Манюня в самогонку дурман-траву какую-то подсыпает, не иначе. – Ванюня не давал себе скучать в ожидании стопок и соленых огурчиков, которые в исполнении дяди Саши, были очень даже недурны. Вот ведь, вроде бы нормальный мужик, а огурцы делает так, что любая баба позавидует.

– Значит Ванек, ты и есть самый первый одурманенный, Дуремар, одним словом.

– А ты?

– А что я? Я уж вслед за тобой и неизвестно в каком десятке. Ты ж у Манюни почитай каждый день самогонку берешь. – дядя Саша поставил на стол две рюмки и тарелку с огурцами.

– Не, не каждый. Позавчера не брал, в город ездил. Представляешь, на улице столько народу шляется… Когда работают? Непонятно.

– А может они тоже на пенсии.

– Что прямо-таки все? Вряд ли. Ну ладно, давай задегустируем обед из двух блюд. На первое самогонка, на второе огурцы. Они чокнулись, выдохнули, выпили и захрустели «вторым блюдом».

– Хороша зараза. И что она такое в нее добавляет? Молодец баба, прямо-таки самогонная волшебница. – Ванюня разлил по второй. – Ну давай еще по одной а там и перекурить можно.

– Поехали. – они выпили. Дядя Саша захрустел огурцом, а Ванюня с удовольствием закурил. – Вот и женись на волшебнице-то самогонной, в самый раз тебе жена. Из себя видная, хозяйка хорошая, а уж про самогонку и все остальное ты лучше меня знаешь. Ты ж еще молодой, тебе жениться надо. Без бабы плохо, по себе знаю.

– А сам-то что не женишься? Или сил осталось только на то, чтобы других с пути истинного сбивать? – засмеялся Ванюня. Стоит сказать что этот разговор у них был, так сказать, дежурным и с небольшими импровизациями повторялся при каждой их встрече за столом, по поводу и без него.

– Сил-то у меня хватает, с тобой могу поделиться. – дядя Саша говорил правду. Не смотря на преклонный возраст, был он статен и могуч как дуб и выглядел лет на десять-пятнадцать моложе. – Я то уже старый, помирать скоро. Да и за кого выходить, за вертихвостку какую-нибудь? Так ей дом нужен а не я. Такая в могилу-то побыстрее и спровадит. Так что поживу-ка я один, да и привык уже.

– Ага, тебя значит спровадит, а меня не спровадит получается?

– Тебя скорее от других баб отвадит. Ну а спровадит, если ты не успокоишься, и то, не иначе, как под горячую руку.

– Да уж, что-что, а рука у нее действительно горячая. – Ванюня было, то ли замечтался, то ли еще что, но быстро опомнился. – Неча разговоры разговаривать, давай еще по одной. – Вот ведь баба. Наверняка в школе на двойки училась а какую самогонку вкусную делает. Ей бы производство самогонное организовать, миллионами бы ворочала.

– Не, не получится, депутаты с олигархами не дадут. – тема для разговора о кровопивцах и дармоедах появилась как ей и было положено, после третьей, точно также, как и «за тех, кто в море» и не потому, что была такой уж злободневной, а потому что больше-то особо и разговаривать было не о чем.

Но сегодня видимо звезды закапризничали и расположились у себя на небе как-то не так, как им было положено располагаться в этом случае, потому что разговор свернул можно даже сказать в неожиданную сторону.

– Саш, а вот интересно, еще какой-нибудь народ водку на травах настаивает или только наши додумались? – Ванюня разлил еще по одной.

– Не знаю Вань, наверное. Раз уж Манюня додумалась, то и другие наверняка смогли. Не грей, поехали. Это надо у Ботаника спросить, он все знает.

– Кстати, А где он? Я ему «Примы» принес, целую пачку.

– Не знаю Вань, шляется где-то, как обычно. Был бы неподалеку, уже все сигареты у тебя «выцыганил».

Несправедливо и непростительно будет не рассказать о том, кто такой Ботаник. Хозяйство дяди Саши невелико и немудрено. Помимо огорода есть у него и живность в наличии: кур, поросенка по кличке Октябренок, потому что жизнь очередного носителя пятачка и этого имени, как правило, обрывалась аккурат на октябрьские праздники и козла по кличке, а справедливее будет сказать, по имени Ботаник.

С виду это обыкновенный и ничем не примечательный козел: четыре ноги, рога, борода и наглый взгляд. Если судить только по этим признакам, то ничем особенным от других своих как деревенских, так и в масштабах страны сородичей, Ботаник не отличается, но это если разве что на первый взгляд. Ну ходит сам по себе, а не пасется на лугу, привязанным к колышку, такое тоже встречается, хоть и не так часто. И точно также, как и от других козлов, толку от него было никакого, тем более что коз дядя Саша не держит, а потому, подобно своему хозяину, Ботаник – холостяк, что впрочем не мешает ему время от времени навещать представительниц прекрасного пола среди себе подобных.

Ни для кого не секрет, что козы и козлы, в частности, все без исключения, любят бумагу и с удовольствием ее поедают. Ботаник не был исключением и точно также съедал всю бумагу, которая ему попадалась. Но, в том то и дело, что он предпочитал бумаге вообще – газеты, книги и журналы. Столь своеобразное пристрастие Ботаника хоть и звучало фантастически, но на самом деле объяснялось довольно-таки просто – прежде чем съесть газету или журнал, он их прочитывал, причем от корки до корки. Да, не удивляйтесь, Ботаник умел читать и делал это с большим удовольствием.

По словам все знающих жителей деревни, виной всему были однажды пролетавшие мимо инопланетяне. Они увидели Ботаника, правда тогда еще не Ботаника, а обыкновенного деревенского козла неизвестной породы, который стоял перед неведомо каким образом попавшей на стену автобусной остановки афишей и приноравливался, как бы ему эту самую афишу слопать. То, что было написано на этой афише, его совершенно не интересовало, потому что он даже не подозревал о существовании букв и слов и уж тем более, что их можно на чем-то писать.

Может из жалости, может быть из озорства, а скорее всего от нечего делать, инопланетяне просканировали тогда еще не Ботаника, а обычного козла Борьку и заглянув вглубь его темной и невежественной натуры, научили читать и говорить. Так и стал козел Борька Ботаником. И хотя уже будучи прекрасно осведомленным о двух основных значениях слова «ботаник», все равно, считал, что назвали его так только потому, что он травоядный. А вот жители деревни на этот счет придерживались другого мнения что, впрочем, не мешало другому, в смысле, мнению.

По первости, народ от него шарахался и чуть-ли не падал в обморок, но со временем попривыкли. Говорящий попугай первые полчаса тоже в диковинку, а потом вроде бы как и ничего, вроде бы так и должно быть. Так и с Ботаником, поудивлялись, некоторые даже дяде Саше пытались жаловаться на то, что Ботаник к ним с разговорами приставал. На что дядя Саша и посоветовал, мол, если понимает человеческую речь, то, если послать куда подальше тоже поймет, а обидится-не обидится, тут уж неизвестно.

Правда из-за нежданно-негаданно обретенного дара чуть было не пошел Ботаник по «скользкой дорожке.» Дело в том, что ведомый жаждой общения, пару раз попадал он в компании выпивавших мужиков. Те с радостью его угощали, а что, бесплатный цирк с доставкой на дом, но вот как раз домой после этого Ботаник возвращался еле-еле, даже на четырех ногах. За это был он в первый раз дядей Сашей отруган на чем свет стоит, а второй раз отлуплен, причем, судя по тому, что после этого стал трезвенником, отлуплен основательно и со знанием дела. Единственное к чему Ботаник так и остался неравнодушен, так это к сигаретам и очень сокрушался, что дядя Саша некурящий. Поэтому приходящим в гости мужикам, Ботаник был всегда рад, а особенно был рад приходу Ванюни, который иногда приносил ему целую пачку сигарет «Прима». Сигареты Ботаник не курил а тоже съедал, правда съедал не читая, наверное потому, что читать на них было нечего, ну разве что название.