Четвёртый Рим (СИ) - Клеймёнов Василий

Поблагодарив охранника Сергей направился к лифту.

Ему не долго пришлось стоять у порога злополучной квартиры. Её хозяин действительно ждал его. Стоило Сергею протянуть руку к кнопке звонка, как экран-глазок загорелся и дверь открылась автоматически.

Квартира четы Ильиных состояла из двух этажей, каждый из которых мог вместить до трёх однокомнатных каморок черни, к которой принадлежал Сергей.

В квартире играла «Лебединое озеро» Чайковского, а посреди весьма обширной гостиницы дирижировал руками сам Михаил Александрович. Сергей знал господина Ильина не слишком хорошо, но достаточно, чтобы удивиться его любви к классической музыке. А впрочем чего удивляться? Выходцам из местного ОПГ всегда нравилось корчить из себя утончённых аристократов даже больше старой знати.

Ильин, казалось, находился в состоянии транса, всем своим видом демонстрировал увлечение музыкой, но Сергей за десять лет научился отличать ложь от правды. Искренность от лицемерия и дешёвой показухи.

— Вижу муштра пошла тебе на пользу. — Михаил Александрович наконец-то обратил на него внимание — Научился хорошим манерам. Щенок больше не тявкает без разрешения старших. Похвально.

Сергей молчал, не мигая разглядывая своего «благодетеля». Десять лет назад он был…уже в талии. Но кроме веса, он не изменился внешне. Маленькие глазки глубоко посажены на вытянутом лице, отчего Михаил Ильин напоминал жирную крысу. Коей и являлся.

— Ну что молчишь?

— Так вы сами хвалили меня за то, что я не открываю рот без разрешения — глухо произнёс Сергей.

Михаил рассмеялся.

— Да говори, разрешаю — он взмахнул рукой, и вся комната от мебели до плиток пола и стен рассыпалась в серый бурлящий песок. Через секунду Сергей и Михаил стояли посреди улья насекомых. Микронидов.

— Нано-технологии доступны только избранным — самодовольно произнёс хозяин дома — Менять реальность вокруг по щелчку пальцев, оставляя рвани возможность лишь довольствоваться голографическими иллюзиями. Ты кстати, что предпочитаешь? Свою родную дыру?

По команде рой микронидов преобразовал квартиру в знакомое место. Сырые, покрытые плесенью стены, тесная комната без кухни и жесткая раскладушка. Конечно — это не была конкретно квартира Сергея, но у низших сословий, живущих не в общежитии, однокомнатные берлоги не сильно отличаются друг от друга.

— Или что-то другое? Выбирай, я сегодня щедрый.

— Я польщён — ответил Сергей без сарказма — Но давайте лучше, как было.

Квартира вновь приобрела стандартный европейский вид, с двумя этажами и богато украшенной гостиной. Михаил Александрович, жестом пригласил Сергея сесть на диван.

— Я налью нам выпить, подозреваю, что этот разговор лучше вести со смоченным горлом.

— Спасибо.

Ильин достал из бара бутылку коньяка и разлив в рюмки, дал одну Сергею.

— Ну и? — спросил Ильин — Какого это быть героем?

Сергей лишь грустно усмехнулся.

— Вы серьёзно, Михаил Александрович?

— Понимаю твоё состояние. Вернувшись, единственным выжившим из той злополучной экспедиции, ты, должно быть, рассчитывал на парад в свою честь, толпу фанатов и Свету, бросающуюся в твои объятья?

При упоминании столь важного для него имени, Сергей заметно напрягся. Ради неё он и был здесь. Ради неё любезничал с человеком, которого в душе ненавидел. Но лучше пока самому не поднимать эту тему. Пусть разговор сам приведёт туда куда нужно.

— Ну может не такую помпёзную, но хотя-бы чуть больше уважения — пожал плечами Сергей — Репортаж из новостей, церемония награждения…

— А чем тебе не угодили? — спрашивал Ильин, но уже знал ответ — Я сам не присутствовал, но через каналы связи получил инфу, что тебе вручили грамотку с автографом Хозяина и нехилую денежную премию.

— Меня принял плешивый бюрократ в душном кабинете, который, вроде как, сам является помощником секретаря Великого Благодетеля. Меня даже на улице не узнают. А из новостных лент, мне уделили только две строчки в веб-газете. Да и хрен с ними, тщеславие не мой грех. Не за этим я вообще вернулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ильин осушил рюмку и спросил, хотя итак знал ответ:

— Тогда зачем?

— За Светой.

Сергей внимательно наблюдал за реакцией её отца. Этого ведь ты не ожидал, старик? Что ты теперь сделаешь? Начнёшь юлить или прогонишь?

Михаил нажал кнопку на своих часах. Между ним и гостем возникло несколько голографических фотографий. Игнорируя разрешение Ильина, Сергей стал завороженно менять их пальцами.

Судя по фотографиям, она не изменилась. Хрупка и изящна. Стройный стан, идеальные формы. Она была ангелом внешне и внутренне. Его Света. Уже не его. В руках другого.

В кадрах мелькал молодой человек, то обнимая её за талию, то держа их общего со Светой малыша и улыбаясь. Счастливая улыбка родителей и супругов, была глумлением над мечтами Сергея.

— Она вышла замуж, через два года после твоего отъезда — заключил Михаил Александрович, выключив голографии — Она была упёртой. Всё-таки вся в меня, но время шло, и она вняла голосу разума, решив, что честь семьи важнее чувств к одному единственному человеку из низов. Особенно, если этот человек считался погибшим.

Сергей сжал кулаки, чувствуя, как всё внутри закипает и раскаляется. Нельзя давать выход эмоциям, старая крыса только этого и ждёт.

— Разумеется, не стану отрицать, что этим голосом разума был я — самодовольно признал Михаил — Но я никогда не принуждал мою девочку. Насильно мил не будешь. Но она счастлива.

Ильин не врал. На тех фотографиях, она действительно была счастливой. Сергей разом вспомнил все события минувших лет. Чистая и обречённая любовь нищего подростка, бросившего школу ради работы на заводе и дочери богатого бизнесмена, который более всего желал власти. Лишения, которые мальчик терпел ради этой любви, поверх тех, которые он уже имел, живя в трущобах с отцом инвалидом и загибавшейся от рака матери.

— Не стану скрывать, я лгал тебе, — слова отца Светы, доносились будто из далека, с трудом прорезаясь сквозь воспоминания, но всё равно крепко оседали в разуме Сергея — Когда сказал, что после армии ты станешь достоин моей девочки. Ты действительно возмужал, но до Светы тебе всё равно, как до Луны. Ты никогда не будешь ей ровней.

Багдадская кампания. Война в другом конце континента. На следующее утро после прилёта, ставку разбудил рёв бесовских моторов пустынных боевых машин. Решительная атака с ходу рассеяла «непобедимую русскую армию», развеяв надежды о славных подвигах.

— Скажу тебе по секрету, — продолжал Михаил — Вся Багдадская кампания была одним сплошным надувательством. Туда, отправляли наиболее политически активных и вообще всех, кто не знал своего места. Союзнический долг Европейской Империи? Фи! Хозяин, сразу же слил арабам дислокацию экспедиции.

Теперь Сергей понимал. Мозаика сложилось воедино. Вот значит почему во время наступления арабов, половина танков Ирия даже не завелась, а устаревшие автоматы клинили и разваливались на глазах.

И как он сразу не догадался? Все слова Михаила вроде: «Я не могу отдать свою дочь замуж за недостойного, но ты можешь стать таковым! Завоюй себе имя и возвращайся к моей дочери!», были ложью. В этой стране, где классовое деление уже давно деградировало в сословное, никто не позволит случится сказке с счастливым концом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не надо смотреть на меня, как бык на красную тряпку — сказал Михаил, уловив перемену настроения гостя — Когда ты заявился на порог элитного района и потребовал встречи со мной, то охранник предлагал вышвырнуть тебя вон, но я решил проявить уважение. Ты же, всё-таки, герой.

Последнее слово было сказано с нескрываемым сарказмом и глумлением над ним. Сергей молчал, опустив голову, а Михаил Александрович демонстративно вскинул руку и посмотрел на часы.