Суворовец. Том 1 - Анна Наумова

спутницу, уютно устроившись на сиденье, и забыл обо всем на свете.

***

Ну что, Ритуль? Домой? — спросил я, когда сеанс закончился, и мы с ней, нехотя отлипнув друг от друга, вышли из кинотеатра. — Пойдем провожу!

— Хорошо! Пойдем... Только... — моя спутница вдруг замялась.

— Чего? — подбодрил ее я, снова нежно ее обнимая.

— Тут дело такое... — Рита снова замялась. — Понимаешь, Андрей... Дома бабушка... Не очень она хорошо себя чувствует. Давай, может, просто...

Я снисходительно улыбнулся и опять прижал девушку к себе.

— Ну конечно, Ритуль! Какие проблемы? Пойдем просто провожу!

В том, что у нас с моей спутницей случился, как сейчас принято говорить, "мэтч", я не сомневался. Не зря же мы с ней почти весь фильм целовались. Даже не успели понять, про что кино.

Спешить незачем. Напрашиваться в гости не буду. Я уже не сопливый подросток и понимаю, что быстро только кошки родятся. Москва не сразу строилась. Не последний день, как говорится, живем. Успею я еще зайти на чай к прелестной сотруднице нашего УМВД.

— Пойдем! — я уверенно, но деликатно взял Риту за руку. — Провожу тебя! Нехорошо бабушку волновать!

Моя прелестная спутница жила всего в десяти минутах неспешной ходьбы от кинотеатра. Я, как истинный джентльмен, деликатно проводил даму до двери, поцеловал, пригласил в выходной в ресторанчик и попрощался. Погулял еще с полчасика, с наслаждением вдыхая прохладный осенний воздух. Так приятно прогуляться после целого дня, проведенного в душном кабинете!

А потом, насвистывая, я снова направился к метро — дворами. Так быстрее будет.

Но вдруг...

— Пустите! — надрывно заорал чей-то голос.

— Да чего ты?

— Пустите, говорю!

— Да хорош, дура!

Я замер, напрягся и прислушался, пытаясь понять, откуда доносятся голоса.

Откуда-то раздавалась невнятная возня.

Где-то совсем рядышком. Но я никого не видел.

— Пустите! — снова истошно заверещал девичий голосок.

Другой голос — мужской — грязно выругался.

— Ты, дрянь, что делаешь? Я же тебя...

Сколько же их там?

И тут из подъезда, придерживая порванный в клочья подол юбки, выскочила та самая ярко накрашенная девица, которая сидела в кино чуть поодаль.

Спустя долю секунды появился и ее так называемый "кавалер". Приглаженные гелем волосы мужика сейчас были растрепаны. А на холеной щеке виднелись свежие кровавые полосы.

Мужик был в ярости. Глаза — просто безумные.

— Э! — откуда ни возьмись, появился из подъезда еще один парень, с бутылкой в руках. — Куда эта дура почесала? Убью, гадина!

А вот и третий. Чуть пониже ростом, но крепкий. Без "пузыря", но с кулаками размером с дыню.

— Сюда иди, пигалица! — рявкнул он. И, грязно выругавшись, добавил: — Она точно сейчас в ментовку ду...

И он, увидев меня, вдруг осекся и замер. Остальные тоже встали.

Я нахмурился. Все ясно.

Скорее всего, дело было так...

Опытный ловелас, которого я видел в кино, конечно же, понял, что девка "поплыла". Запала на него, то есть. Встречаться с девицей он явно не собирался. Просто вечерок решил скоротать. И явно не только за просмотром фильма. Рассчитывал на продолжение. Вчерашняя жертва ЕГЭ послушно поперлась к нему "на хату", не понимая, что ее ждет. Не написано же на красивом лице, которое будто сошло с экранов рекламы мужской бритвы, что за падла под ним скрывается.

А по дороге, наверное, им встретилась еще и парочка друзей смазливого мачо. Беспринципные ублюдки, не сговариваясь, решили: а чего время терять? Можно же вместе пойти домой к дружку, напоить даму и, так сказать, познакомиться поближе... Она и от одного-то на своих высоченных "каблах" сбежать не сможет. А уж от троих...

А дальше, скорее всего, дело было так. Утолив мужской "голод", сволочи удалились на кухню — за "сугревом". А девица тем временем нашла в себе силы убежать. Заметив, что объект страсти смылся, ублюдки ринулись за ней и настигли в подъезде.

Я чуйкой понял, что живой эти уроды, позабавившись, отпускать девку не собирались. Еще сболтнет чего. А трупы, как известно, не болтают. Готов поспорить, что они ее решили мочкануть в укромном уголке по-тихому.

Но не тут то было!

Девчушка отчаянно смотрела на меня, хлопая приклеенными ресницами. Юбка ее была разорвана практически в лоскуты. Косметика на лице размазалась. Она вздрагивала от рыданий.

Я скинул с себя куртку и протянул бедолаге. Подходить не стал — не хотел напугать. Она и так трясется, как осиновый лист. Благо кошелек с ключами и телефоном я всегда ношу в штанах. Даже перекладывать не пришлось. Сэкономил время.

— Иди к метро! Быстро! — скомандовал я девчонке. — Я тут разберусь!

Барышня от неожиданности повиновалась. Робко кивнула, мигом накинула на себя мою куртку, которая доходила ей чуть ли не до колен, и, шмыгая носом, быстро припустила к метро. Даром что на высоченных каблуках.

Но это еще не все.

Я повернулся к незадачливому ухажеру с располосованной мордой и его компании.

Один против троих. И оружия табельного с собой нет.

Кажется, вечер перестает быть томным.

И лощеный ублюдок, и его кореша стояли на месте. Кажется, он был у них главным.

А тут я...

— Слышь! — завелся гелевый хахаль, с досадой глядя вслед удаляющейся девушке. Прилизанные волосы его давно растрепались. — Ты кто такой? Чего лезешь?

И он попытался ломануться вслед за улепетывавшей барышней. Понимает, падла, куда она пойдет, и чем это грозит ему и его корешам.

Однако я молча преградил ублюдку путь. Он шагнул влево — и я туда. Вправо — и тут я был начеку. Кореша моего оппонента по-прежнему стояли, нахмурившись — ждали приказа.

— Майор полиции Рогозин! — я сунул мужику под нос удостоверение.

Уродец глянул в "корочки" и ничего не сказал. Только насмешливо хмыкнул и поднял руку, будто приглаживая свои растрепанные волосы. А потом резко сделал выпад вперед.

Не тут-то было. Я хорошо знал этот прием-обманку. Живо перехватил руку ловеласа, заломил за спину и резко, с силой дернул. Гаденыш взвыл. Я сделал подсечку и быстро повалил его на землю, мордой прямо в асфальт.

Пока любитель вечерних сеансов выплевывал зубы, отбеленные в стоматологии, я уже сцепился с его подельником. Пренебрег правилом: "Ниже пояса не бить!". Тут не до сантиментов и не до соблюдения правил. Мы не в спортзале, а на улице. Поэтому второй любитель женского общества через несколько секунд тоже скрючился на асфальте. Пусть отдохнет.

А