Игра на вылет - Darina West

как говорится, свояк свояка видит издалека, поэтому, конечно, мы быстро нашли общий язык, потому что если вдруг ты слышал, как кто-то срывался на русский с классическим:

«Да что за херня вообще происходит?!» — можно было не сомневаться, этот человек станет твоим другом.

Проект нам, иностранцам, дался легче, чем многим, потому что уже сам факт того, что мы рассказывали про другую страну, делал наши работы интереснее. Но я не хотела просто показывать берёзку, поле и стандартный набор из серии «вот вам панельки, вот вам серое небо, вот вам тоска по Родине» — это слишком банально, слишком ожидаемо. А я хотела чего-то другого. Мне хотелось показать не просто место, а людей, которые его делают особенным, потому что город — это не только улицы и здания, это те, кто там живёт, те, кто его чувствует, те, кто в нём дышит. И именно поэтому я пошла по нестандартному пути, и вместо того чтобы писать о своих личных ощущениях, я составила список вопросов и отправила их всем, кого знала — друзьям, одноклассникам, бывшим соседям, даже тем, кто, как и я, уже давно живёт в другой стране. Было и онлайн-интервью с моими домочадцами, и видео в живом формате.

Люди рассказывали совершенно разные вещи — кто-то вспоминал, как каждое утро пил кофе в маленькой забегаловке на углу, кто-то говорил, что больше всего скучает по запаху осеннего леса, кто-то — по вечерам, когда ты просто идёшь по набережной и слушаешь шум воды, кто-то — по родному двору, где они с друзьями гоняли в футбол, пока их не загоняли домой. И все эти истории складывались в какой-то общий портрет, какой-то живой, настоящий образ, который я никогда бы не смогла передать. В общем, получилось офигенно. Я показала чужими глазами, за что я люблю свой дом.

Как только Тёрнер объявил конец пары, аудитория не просто ожила — она взорвалась, как улей, в который только что кинули камень. Никто не собирался просто встать и уйти, наоборот — все моментально начали сбиваться в группки, активно жестикулировать, обсуждать, уже что-то записывать.

Дженна сразу направилась к своей группе, и я даже видела, как она, подпрыгивая на месте, уже что-то рассказывала, явно размахивая своими заметками.

Майкл, бедняга, выглядел так, будто его отправили на каторгу, а не на проект.

— Ты выглядишь как человек, который осознал, что впустую потратил свою жизнь, — заметила я, когда он проходил мимо.

— Ники, я обречён, — мрачно ответил он, тяжело вздыхая.

— Ну, если что, я тебя запомню как жизнерадостного парня, который любил жизнь до того, как узнал, что ему придётся писать про архитектуру.

— Убей меня, а?

— Сама бы рада, но боюсь, что это будет слишком лёгкий выход для тебя.

Я похлопала его по плечу с сочувствием и направилась к своей группе — Аве и Мэйсону. К счастью, я с ними нормально общалась, а значит, у нас хотя бы не будет проблем в духе «я вас ненавижу, но вынуждена работать с вами».

Ава выглядела так, будто уже мысленно выстраивала стратегию, а Мэйсон… Мэйсон сиял, как ребёнок, которому только что пообещали целый день в Диснейленде.

— Нам капец как повезло! Футбол! — выпалил он так, будто мы выиграли билеты на матч жизни, а не получили тему для проекта.

Ава медленно перевела на него взгляд и покачала головой. Я только вздохнула и проговорила:

— Ладно, прежде чем мы начнём что-то обсуждать, ребята, мне нужно время, чтобы разобраться более подробно в правилах.

Мэйсон посмотрел на меня с тем выражением, которое обычно бывает у американцев, когда ты говоришь им, что не ешь бургер с картошкой.

— Ты серьёзно?

Я пожала плечами, хлопнула его по плечу и невозмутимо пояснила:

— Я бы тебе сейчас могла рассказать правила хоккея или даже, если сильно постараюсь, биатлона. Но напомню тебе, что я не родилась в стране, где футбол — это священное искусство.

Ава одобрительно кивнула.

— Без проблем, Ники. Думаю, нам нужно собраться в конце недели, чтобы обсудить, у кого какие идеи. Нам нужно определиться с форматом и тем, что мы вообще собираемся делать.

— Ну, по факту, у нас дохрена материала, — развёл руками Мэйсон. — Лучший состав за последние пять лет, как-никак.

Ава фыркнула:

— «Лучший состав»? — приподняла она бровь. — О, согласна, тусуется этот «золотой состав» так же ГРОМКО.

Я усмехнулась, а Мэйсон тяжело вздохнул, сцепив руки на груди:

— Ну да, конечно, если бы я сейчас разговаривал с кем-то из парней, то обсуждали бы статистику игроков, а с вами…

— Ну давай, Мэйсон, удиви нас и скажи, что, например, Паркер, этот псих с линии нападения, никогда не устраивал разборок на поле, — Ава скрестила руки на груди, вызывающе глядя на него.

— Ладно, справедливо, — ухмыльнулся он. — Но давайте по-честному, он чертовски хорош. Бесит, да, но играет как зверь.

Я кивнула:

— В этом не поспоришь. Хотя у нас вся команда — это смесь агрессии, бешеной скорости и беспредельной уверенности в себе.

Ава бросила:

— Ну, кроме уверенности, у некоторых там ещё и миллионные семейные счета в банке.

— А, ты про Андерсена, — хохотнул Мэйсон. — Ну, тут ничего не скажешь. Капитан, жёсткий, но холодный. Если Паркер — это пуля, летящая прямо в стену, то Андерсен — это сам бетон, в который влетает чужая защита.

— Как поэтично, — усмехнулась я.

— А что? Он реально как танк. Причём с золотой картой в кармане.

Ава пожала плечами и добавила:

— Хорошо, что он пытается держать парней под каким-никаким, но контролем. Хотя, есть ещё Салливан, который единственный спокойный.

— Удивительно, что они с Паркером так слаженно играют и понимают друг друга. Хотя, может, в этом и заключается стратегия мистера Миллера, — сказала я.

— Ну тогда добавьте ещё и Уильямса, — хмыкнул Мэйсон.

— Ну, это только на первый взгляд, — задумчиво протянула я. — Том про него говорил, что если его довести — взорвётся похлеще Паркера.

Ава хмыкнула:

— Интересная тема. Ники, я уверена, нам половина девушек будет завидовать!

— Господи, давайте без вот этого, — покачал головой Мэйсон — Так что, мы уже определились, что материала у нас хоть отбавляй. Особенно в этом сезоне, когда наши ребята разрывают всех в своей лиге.

Я кивнула, потому что ровно так