Счастье по рецепту - Марианна Красовская

Доктор одобрительно отсалютовал мне чашкой, и я скромно потупилась. Мне нравилось с ним пикировать. Почти что флирт… жаль, не та ситуация.

Интересно, находит ли Пиляев меня красивой?

— Оставайся ночевать, — предложил брат. — Куда помчишься на ночь глядя?

— Нет, у меня брат гостит, студент, неловко его одного оставлять, — отказался доктор без всякого сожаления.

— Брат? На кого учится?

— На инженера-механика.

— Приводи ко мне на завод, — тут же оживился Казимир. — Толковые инженеры всегда в цене.

— Да он бестолковый, — махнул рукой Марк. — Дурень ленивый. Ну, мне пора. Заеду через два дня, погляжу на вас.

И поднялся.

— Спасибо за угощение, пирожки отличные.

— С собой заверну! — тут же подскочила я.

— Ольга пекла, — выдал меня Казимир.

— Вот как? — Пиляев посмотрел на меня с любопытством. — Кто бы мог подумать, что такая красавица еще и пироги печь умеет! Я думал, что ей только книжки да наряды интересны.

Я прищурилась. Ничего обидного вроде не сказал, даже похвалил. Почему же я себя униженной чувствую? Умеет доктор выражать свои мысли не только словами, но и жестами, и взглядами, и движением тонких губ…

За то брат его и любит, и выделяет из всех большеградских целителей. Хоть мэтр Пиляев и считается детским доктором, но Казимир всегда посылает только за ним. Не раз мне говорил, что такого умницу еще поискать.

Казимир любит умных и решительных. А тех, кто ему в лицо умеет правду сказать и за огромным богатством живого человека разглядеть, на самом деле не так уж и много.

* * *

Пиляев уехал, пообещав явиться через день, а я отправилась в постель.

И мысли у меня были самые нескромные. Казимира я не простила, замуж за Демида не собиралась ни при каком раскладе. А это значит — нужно что-то предпринимать. На Юге высоко ценится девичья честь, разумеется, я была еще невинна. Можно было бы попасть в какой-нибудь скандал, но вот беда — не с кем, совершенно не с кем!

Начало осени — не та пора. Многочисленным друзьям Казимира не до скандалов. У них ярмарки, уборка урожая, подготовка к зимнему сезону и прочие хлопоты. Да и сомнительно, что они посмеют ссориться с Долоховыми. Казимиру почти каждый на Юге денег должен. И не только денег. Мой брат много добра для людей делает, только не кричит об этом на каждом углу. Кого не спроси — каждый скажет, что ему Долохов помог, связями ли, советом, рабочими руками… Даже с нашим князем у брата общее дело имеется. С тех пор, как Казимир стекольный завод под Буйском построил, князь только там свои хитровымудренные зеркала и заказывает.

Кстати, думается мне, что можно было бы в подобную авантюру кого-то из княжичей втянуть, но вот ведь досада: старший уже женат, а младший… Симеона Озерова я побаивалась. Очень он хитер и скользок, чисто змей водяной. С ним сделку заключать — себе дороже, он потом так вывернет, что мне лишь плакать останется.

Я с ним с детства знакома, матушка моя покойная крепко с княгиней Радмилой дружила, а потом Радмила частенько меня к себе в дом гостить звала. Так вот, с Симеоном мы друг друга терпеть не могли. И это вовсе не та история, когда из детских ссор верная любовь вырастает. У нас с ним только шишки на лбу вырастали да синяки на коленках.

К тому же, откровенно говоря, мне нравятся мужчины постарше. Один мужчина. Но брат уж точно не позволит мне с ним свою жизнь связать. Слишком уж неравная пара выйдет.

Но помечтать же можно?

Я спряталась под одеяло, прикрыла глаза и представила, как он меня целует. Как его красивые руки крепко прижимают меня к груди. Как глаза серые смотрят… так и уснула в блаженных мечтаниях.

И наутро решение пришло само собой. Как только Казимир снова разговор про мое замужество заведет, я ему скажу, что больше не девица. Позориться перед своими друзьями он не станет, свадьбу отменит. А ежели проверить вздумает — так будет ему неприятный сюрприз. Любой доктор подтвердит, что я невинность утратила.

Глава 3

Искушение

Казимир упорно молчал и виновато на меня косился. Лежал на диване, читал газеты. Прогулялся вокруг дома. Несколько раз приезжал его новый помощник, привозил какие-то бумаги. Брат качал головой, даже, кажется, сердился. Метался по дому как загнанный зверь — тяжело ему на месте сидеть.

Я с ним демонстративно не разговаривала, но зачем, скажите, женщине слова, когда она умеет свое настроение передать взглядами, вздохами и пожатием плеч? Этим искусством я владела не хуже, чем актрисы музыкального театра Большегорска. Жаль только, что братцу моя пантомима совершенно не портила настроения. Он у меня всегда был толстокожим. Может, поэтому и добился каких-то высот.

Когда утром второго дня явился Пиляев, как и обещал, я несказанно обрадовалась. Все лучше, чем с этим упрямым ослом бок о бок завтракать, обедать и ужинать. С доктором хоть поговорить можно!

— Ольга, вы девушка честная, — объявил Пиляев после осмотра брата. — Казимиру я не доверяю вот ни сколько, а вы мне врать не будете.

— Это смотря в чем, — хмыкнула я. — Сколько мне лет все равно не скажу.

— Так я вас давно знаю и прекрасно помню, что уже двадцать, — усмехнулся Марк. Его некрасивое узкое лицо от этой кривой улыбки становилось демонически привлекательным. — Но речь не об этом.

— Ах, как грубо вы напоминаете девушке про возраст, — пожурила его я.

— Сейчас вы не девушка, а сестра пациента, — расстроил меня он. — Расскажите, ездил он на завод?

— Нет.

— Стало быть, что-то тяжелое поднимал? Бегал? Верхом ездил?

— Честное слово, только газеты читал и в парке гулял, — покачала головой я. — Хотя погодите, Маруш приезжал, его помощник, с какими-то письмами.

— Не письмами, а эскизами! — не выдержав, подал голос с дивана Казимир, о котором я уже совершенно забыла. — Эскизы были хороши, они меня не тревожат ничуть.

— А что тревожит? — вкрадчиво мурлыкнул доктор. — Друг мой любезный, я же просил хоть неделю ни о чем не волноваться!

Казимир бросил на меня мрачный взгляд, но промолчал. Мы с ним, конечно, друг друга поняли. Доктор, впрочем, тоже не был дураком.