Всё, кроме любви (СИ) - Красовская Марианна

Всё, кроме любви

Марианна Красовская, Ален Сноу

Пролог

"Терпеть не могу рабовладельцев", — думал Джош Да-Эдра, а сам приветливо улыбался хозяину великолепного дома на берегу океана. Не улыбаться было нельзя, он здесь, на Мекроусау, а по астрографическому справочнику МС-3, был с официальным визитом, а хозяин виллы, Альдрос Кирау — один из самых влиятельных людей планеты.

Джош представлял себе работу посла как-то по-другому. Ему казалось, что он будет заключать какие-то сделки, решать важные вопросы, но пока только посещал приемы и пытался не стать алкоголиком. На Мекроусау ему предстояло провести три стандартных месяца, и он уже предчувствовал, как будет сходить с ума от праздности.

— Дорогой рроу[1] Да-Эдра, — с восторгом встречает Джоша хозяин. — Я так счастлив, что вы посетили мой скромный дом!

— Я благодарен вам за приглашение, рроу Кирау, — делает прописанный приличиями "реверанс" Джош. — Позвольте вручить вам небольшой подарок.

— Ну что вы, право, не стоило! — коротышка Альдрос играет по правилам и старается быть вежливым, но его пухлые ручки сами собой тянутся к плоскому квадратному свертку. — Премного вам благодарен. Вы не сочтете меня невежей, если я открою прямо сейчас?

Альдрос Кирау — известный коллекционер. Он просто помешан на картинах. У него не дом, а музей. А так уж вышло, что у Джоша в родне имеется целый художник, причем довольно известный, поэтому с подарком проблем не возникло.

— О-о-о! О-о-о-о-о! — хозяин явно пребывает в восторге. — Это же Валдис Лайер, городской цикл! У меня есть в коллекции одна из его картин. Конечно, не такая большая… и вообще зарисовка. Рроу Да-Эдра! Вы просто волшебник! Угодили так угодили! Я бы вас расцеловал, да боюсь, вы не так поймете! Боже, я самый счастливый человек на этой планете!

Джош невольно улыбнулся — радость толстячка Альдроса была поистине заразительна. Он кивает головой прочим гостям — знакомым и незнакомым — и проходит на большую открытую террасу с видом на розовый берег моря. Все же есть в этих планетах определенный шарм. На Квантре океан совсем другой.

Мекроусау — планета-праздник. Она настолько идеальна, что ее даже Галактическое сообщество не трогает. Красивейший океан с розовым песком, великолепная природа, целебные источники в горах, редкие виды животных, приветливые жители, которые рады любому туристу. И рабство. Крошечный такой недостаток. Рабство. Но Мекроусау исправно платит налоги, причем огромные, и поэтому Галактическое сообщество милостиво закрывает глаза на кое-какие вещи.

Милейший коротышка Альдрос Кирау — безобидный коллекционер. Он не торгует рабами, хотя бы за это спасибо. Но именно рабы сейчас бегают с подносами вокруг гостей. Кроу — ценитель прекрасного. Поэтому даже прислуга у него — сплошь красавцы и красавицы. Тоненькие девы в полупрозрачных одеждах, стройные полуголые юноши… Все они выглядят здоровыми и сытыми.

Конечно, Джош в первую очередь рассматривал женщин. Здесь были самые разные расы, пожалуй, кроме н'илунгов. Хотелось бы ему поглядеть на того, кто осмелится с ними ссориться. И квантров, к счастью, тоже не было. Хотя где-то на планете они однозначно были, и Джошу необходимо их разыскать и выкупить.

Брюнетки с раскосыми глазами, темнокожие красотки, рыжевласые сирены — выбор был огромен. Только не блондинка! Блондинок Джош с недавних пор терпеть не мог. Но глаза, словно против его воли, отыскивали в основном, светловолосые головки. Особенно часто они останавливались на обладательницах длинных кудрей.

Джош моргнул, вглядываясь в одну из девушек с подносами. Моргнул еще раз и даже глаза потер, а потом жадно втянул сладкий воздух с привкусом моря. Руки у него затряслись. Он попытался успокоиться, но чувствовал, что и сердце застучало так сильно, что его можно было услышать издалека. Нет, это не она. Это было бы слишком невероятно. Сказав это себе и сразу успокоившись, Джош залпом проглотил содержимое бокала, сунул пустой сосуд в руки какому-то рабу и решительно направился к длинноволосой блондинке. Сегодня он точно знал, с кем проведет ночь.

Он дотронулся до локтя рабыни, заглянул в золотые глаза, где заплескался самый настоящий ужас, и ухмыльнулся ей в лицо. Девушка отпрянула, судорожно схватилась за рабский ошейник, украшенный кристаллами, напоминающий драгоценное украшение — но все же ошейник, открыла рот, словно рыба, но сказать ничего не могла.

— Вот мы и снова встретились, моя любимая жена, — мягко и тихо сказал Джош, не замечая, что его хвост непроизвольно скользит по ногам испуганной блондинки, забираясь ей под юбку и выдавая его истинные желания. Мужчина подцепил пальцем ошейник, заставляя девушку тянуться вверх и привстать на цыпочки. — И с этой штучкой ты теперь никуда от меня не денешься.

Глава 1. Проданная

— Кто ты такая? — спрашивает хозяин, и Саманта едва удерживается от того, чтобы не упасть на колени.

— Я никто, — шепчет она.

— Неправильно.

Ошейник бьет электрическим током — не слишком сильно, но все же ощутимо. До слез. Но слезы запрещены.

— Я рабыня, код СД1, — вспоминает правильный ответ девушка.

— Молодец, — милостиво кивает ее потенциальный хозяин. — Обучаема. Красива. Это хорошо. Но спину вы ей зря попортили, — ворчит рроу Кирау. — Сделайте мне скидку.

— Ни за что, — пылко восклицает продавец. — Вы поглядите — она же полностью натуральная! Все свое, даже грудь! Жемчужина, настоящая жемчужина!

— Какая-то затраханная у вас жемчужина, — морщится рроу. — Сколько времени ее пользовали?

— Год, — признается зубастый, опуская глаза.

— Год?! — взвизгивает толстячок. — Да она же разъезженная! Там от… от… дырка там! Колея! Бездна!

— Не нервничайте. У нас не публичный дом. Рроу Дейдрэ, конечно, со своими предпочтениями, но девочку берег. Ей давали время на восстановление, своевременно лечили, повреждения зашивали. Да, не майская роза, но и не как из борделя.

— Давайте начистоту. Сколько человек ее могли использовать за раз? В групповухах участвовала? Медицинскую карту дайте. Может, она от ваших игрищ под себя ссытся. Мне такое не нужно.

— В групповухах, как вы выразились, ее использовали дважды. Карта у вас на почте. СД1 полностью здорова. За раз не больше трех, повторяюсь, дважды.

— Ладно, — вздыхает рроу. — Я беру. Но если вы меня обманули — я этого не прощу, так и знайте! Оденься, девочка.

Саманта послушно натянула выданное белье и платье. Трусы были чем-то особенным. За год в доме рроу Дейдрэ белье ей носить позволялось только в том случае, когда хозяину хотелось это белье порвать. Вообще-то рабам не полагается испытывать какие-то чувства, и девушка изо всех сил старалась, чтобы ей было все равно, но чуточку удовольствия от простых синтетических трусов она все же получала.

На самом деле она была плохой, просто отвратительной рабыней. Опускала глаза, молчала, беспрекословно слушалась. Но не как остальные девушки — она не любила своих хозяев и не была их собачонкой. Другие просто обожали рроу Дейдрэ, готовы были ноги ему целовать, радовались, если он выбирал их. Саманта его ненавидела, и девок этих тупых ненавидела, и тело свое натуральное тоже ненавидела. Она даже лицо хотела порезать, ей почти это удалось, но не успела и за это была наказана. Хозяин на ночь отдал ее своим гостям, а потом спокойно разъяснил, что внешность — самый важный капитал. Будь она чуть уродливее — и дорога ей была бы в бордель, по сравнению с которым ей эта ночь раем покажется. Урок Саманта усвоила и больше бунтовать не пыталась.

Секса она вначале не боялась, да и чего бояться — она с Амадеи. Чего она там не видела и не пробовала? Оказалось, многого. Тот же Гранд Опера — просто детский сад по сравнению с домом Дейдрэ. Особенно плохо она реагировала на затуманивавшие мозг препараты. Все они, казалось, были абсолютно легальны на Мекроусау, некоторые она и дома пробовала, но хозяин умел их комбинировать так, что девушки буквально сходили с ума. Когда неделями не понимаешь, кто ты, где ты, когда приступы ужаса сменяются блаженством, когда ты царапаешь свое тело и стонешь от острого приступа похоти, а через четверть часа задыхаешься под падающими на тебя стенами и потолком, очень сложно остаться нормальной. Единственное, что помогало Саманте хоть как-то выжить — это знание, что Дейдрэ его игрушки быстро наскучивали. Полгода, год, самое большее — два, и он продавал их. Тех, которые выживали, конечно. Ее он берег. Она была настоящей гордостью его коллекции. Натуральная блондинка с золотыми глазами. Естественная, мать его! Полностью естественная! Ему еще какой-то неведомый, но к счастью, покойный силуанец ее обещал.