Счастье по рецепту - Марианна Красовская

зеленью петрушки, на скорую руку надерганную из клумбы на заднем дворе, Марк отправился кормить новобрачную.

Но Ольга уже спала. Великолепная в своей обнаженности, она разметалась по постели, раскинула руки. Длинные ресницы трогательно подрагивали на румяных щеках, полуоткрытые губы навевали на самые грешные мысли. Боги, как же она хороша! Марк с трепетом вспомнил, как жена стонала в его объятиях, зажмурился и стиснул зубы. Такого в его жизни тоже никогда раньше не было.

Женщины — бывали, конечно. Часто. Целителю больше других магов нужна интимная близость. Но то лишь случайное столкновение тел. Быстрое и циничное, как перекус на ходу. И конечно, не в этой постели. Марк ни с кем и никогда не делил собственную спальню. Даже брату всегда стелил или на кухне, или в гостиной. Достаточно с него детства, когда на полу спали всей семьей. Толкались, пинались, храпели и портили воздух. Фу.

Отдельная спальня — это роскошь, и Пиляев не собирался ей жертвовать.

Быстро уничтожив яичницу (не пропадать же добру), доктор лег рядом с супругой. Осторожно, опасаясь разбудить прекрасное создание, провел кончиками пальцев по плечу, по линии ключицы, по трепещущей жилке на шее. Убедился, что Ольга полностью, абсолютно здорова. Вдохнул запах ее волос, прикрыл глаза и провалился в сон без сновидений.

* * *

Разбудили его очень быстро. В дверь колотили кулаками, потом ногами. Он поднялся, накинул халат, шепнул подскочившей Ольге «Спи, это ко мне» и поплелся открывать. Кто вообще сказал, что лекарям снятся сны? Они просто не успевают!

— Что у вас? — сердито спросил у немолодой женщины в плаще и сбитом на бок чепце.

— Сыночек! Задыхаться начал! Хрипеть!

— Посреди ночи?

— Да, доктор, да!

За спиной женщины маячил мужчина с содрогающимся детским телом на руках.

— Заносите. Кладите на диван. Давно болен? Почему днем не пришли? Какие лекарства давали?

Все это было привычно и понятно. Больным всегда становится хуже по ночам. Марк не знал, отчего так, но смирился. Тем более, что за ночные визиты всегда брал двойную плату.

Когда состояние ребенка улучшилось и незванные гости покинули дом, из спальни выглянула Ольга. Свеженькая, хорошенькая, растрепанная… в одной из рубашек мэтра.

— Что это было? — недовольно спросила она.

— Работа, — пожал плечами Марк, отправляясь в уборную. — Привыкай, дорогая. Такова жизнь всякого хорошего врача.

— А плохого? — Ольга последовала за ним, смущая и волнуя.

— К плохому врачу по ночам не приходят.

— А ты нескромен.

— Я справедлив.

От одного только взгляда на желанную и доступную женщину у него кружилась голова. Чтобы хоть как-то отвлечься от низменных желаний, Пиляев предложил:

— Пойдем на кухню, я тебя накормлю.

— Пойдем лучше в спальню, — лукаво улыбнулась жена. — Раз уж мы все равно не спим…

Доктор подумал, что он все же умрет от истощения — выспаться ему теперь не светит никогда — но умрет определенно счастливейшим человеком. Так вот для чего люди женятся! И плевать на все остальное.

Глава 7

Жена мэтра Пиляева

Я проснулась в одиночестве и, судя по солнечным лучам, ближе к полудню. Разумеется, Марка уже не было. Он умчался на работу, чему я была несказанно рада. При воспоминаниях о вчерашних событиях закружилась голова и вспыхнули щеки. Я этой ночью потеряла всякий стыд… дважды! Что он обо мне подумал?

Хотелось поплакать. Или сбежать обратно к брату. Но есть хотелось еще больше.

Пришлось подниматься и разыскивать свои вещи. Сорочка и панталоны были в порядке. Конечно, я никогда не надевала белье второй раз. Но дома у меня была служанка, которая заботилась о том, чтобы все мои вещи всегда были свежими. Здесь такой роскоши не имелось. Более того, альтернативы тоже я не придумала. Придирчиво обнюхав белье я решила, что ничего страшного не произойдет, от одного раза я точно не разболеюсь, а если и разболеюсь — Марк вылечит. С корсажем дело обстояло куда хуже. Шелковые ленты были порваны и перекручены. Но и с этим я справилась: завязала, надела, кое-как затянула. Платье тоже пришлось натягивать самой.

А вот уложить волосы без расчески, шпилек и зеркала мне не удалось. Заплела простую косу, прихватила обрывком ленты от корсажа и смело отправилась исследовать свое новое жилище.

К моему восторгу на кухонном столе обнаружилась тарелка с остывшей уже яичницей. Кусочками чесночной колбаски Марк выложил для меня сердечко. Так мило… и совсем не в его характере. Никогда не подозревала за Пиляевым столь романтических наклонностей. Этот нежный жест покорил меня окончательно. Я, может, и наделала вчера глупостей, но он явно ко мне неравнодушен. И мы справимся со всеми сложностями.

По крайней мере у нас есть крыша над головой, прочные стены и мой банковский счет. Сомневаюсь, что Казимир успел его заблокировать. А еще — то чудо, что произошло между нами в постели, бесконечно радовало. Очень грустно, когда муж и жена противны друг другу. И просто волшебно, когда они вместе счастливы.

С аппетитом позавтракав и оставив грязную посуду в раковине, я еще раз оглядела дом и отправилась сначала в банк, а потом — за покупками. В самом деле, мне ведь даже переодеться не во что! И стул в кухне только один. На полу нет ковров. Посуды совсем мало. Зеркало! Мне непременно нужно зеркало для полноценной жизни!

Но сначала — в лавку нижнего белья.

Гулять по Большеграду в одиночестве было странно и непривычно. Раньше я везде ходила с Казимиром. В крайнем случае — с Альмирой Белянской. Но Альмира уехала в свадебное путешествие, а я теперь — дама замужняя. Нужно быть самостоятельнее. Дабы не заблудиться, я остановила первого же извозчика, велела ехать в банк и ждать меня там. В банке мне безропотно выдали мелкие деньги на расходы и именную чековую книжку с печатью. Следующую остановку извозчик сделал на Осенней улице возле лавки готового платья, заверив меня, что будет ждать, сколько потребуется, и готов помочь мне с пакетами.

Не понимаю, что такого сложного в самостоятельной жизни? Были бы деньги!

Марк приехал домой поздно вечером. Я сидела на новом диване с дамским романом в руках. В новом домашнем платье, в расшитых домашних туфлях, красиво причесанная и надушенная.

— Ольга, я привез тебе вещи, — начал было мужчина, но застыл на пороге, с изумлением и даже ужасом оглядывая преображенный дом. — Ты где взяла ковер?

— Купила