Сказка о футболе, о кузьмичах, о трех богатырях и о Стрельце, виртуозе-удальце - Анатолий Шатских

место такое чудаковатое?

Каланча (осматривая его одежду)

Ну ты смешной. Смотри ни кому так больше не говори. Это же Три-де-вя-тое!..

Летописец

Каланча хмыкнул, не скрывая удивления своего неподдельного.

А наш Кузьмич, тот, в смысле, который из мира нашего, Каланче параллельного,

Тоже хмыкнув, пошёл за клубочком, весело объявившим ему своё.

Клубочек

Маршрут построен.

Валентин Кузьмич

Ну что ж, давай, клубок паутины, положимся и дальше на твоё чутьё.

Летописец

Отмахал наш учитель физкультуры ещё саже́ней так с восемьсот,

Вышел к маленькому городку и раскрыл изумлённо рот.

Все здесь от мала до велика гоняют в футбол.

Крестьяне, ремесленники, купцы и даже бабы, задрав подол,

Везде футбол! Повсюду, насколько хватает гла́за.

Впечатление такое, будто в каждого проник мячено́гий вирус, проказа.

Тренируются, не жалея себя. Жонглируют, набивают мячи,

Но уровень как-то не очень, играют не особо умеючи.

Как подметил Кузьмич про себя: не даётся всё же игра большинству.

Кое-что объяснил ему лозунг на плетне:

«От массовости к мастерству!».

Валентин Кузьмич

Что за населённый пункт такой?

Клубок, ты же ориентируешься в этом инобытии.

Клубочек

Местность эта зовётся «Весёлые ручьи».

Валентин Кузьмич

Х-эх… То-то я и смотрю, «Весёлые ручьи».

Летописец

Физрук всё же не удержался, собрал вкруг себя мальчишек

И напоказывал им всяких финтов и футбольных фишек.

Потом деловито, по́ходя, дал местной команде несколько тренерских советов,

И та, хоть и явно состояла не из атлетов,

Вытащила игру — сравняла и вырвала, как снег на голову, победу!

Весёлоручьёвцы ликовали и обратились к Валентину, как к великому футболоведу.

Весёлоручьёвцы

Помоги ты нам, уважаемый! Царь наш Иван Кузьмич,

Обязал все города и сёла иметь, хоть пляши, хоть хнычь,

футбольную команду. А если она не наберёт запас очков,

установленный на сезон, и не подготовит минимум двух новичков,

достойных в сборную, а та не взлетит на сорок вверх этажей,

То поднимут стократно коммунальных нам всем платежей.

Валентин Кузьмич

Что сказать… Просьба ваша застала меня врасплох.

Уровень-то вашего футбола, не просто слабый, а чудовищно плох.

Как?! Откуда я вам здесь приличный футбол-то рожу?!

К тому же мне надо к себе обратно. В школу.

Я через неделю в отпуск же ухожу.

А тут с вами заработаешь три грыжи.

Кроме того, я, ведь, не футболист.

Моя основная специализация по жизни — лыжи.

Ну играл иногда с друзьями в дыр-дыр,

Не на большом поле даже,

У себя дома, возле Чернавского моста летом на пиво, на пляже.

Весёлоручьёвцы

Просить-то нам больше некого. Помоги!

У нас в Тридевятом как? Коль есть с деньгами тугой мешок,

Купят и игроков, и тренера ахового,

И клуб хоть к солнцу совершит прыжок.

А у нас злата нет, и команда уровнем наша ниже цыплячьего,

Всякий отдувается на нас и пинает ногами на́ поле как лежачего.

Да ещё судейским корпусом правит мздоимец, мошенник Соловей-разбойник.

Денег не дашь — в игре так насвистит негодник!

А мы чем можем его ублажить?

Бюджет наш общий и личный каждого жутко убог.

Валентин Кузьмич

Сочиняйте тогда уж сразу про меня некролог.

И не помочь, вроде, вам в такой ситуации тоже нельзя…

Не возможно из этой, вот, футбольной слякоти да сразу взлететь в князья.

Весёлоручьёвцы

Просим тебя! Очень просим! Дал бы ума ты футболу нашему непутёвому.

А мы, ты не думай, возьмём тебя на довольствие. Скинемся по целковому.

Пособи, заступник! Забори́сь! А мы, как рекруты, тебя во всём слухать будем, значит.

Валентин Кузьмич

Забори́сь… Нет, нет. Чемпионат-то ваш вялым перцем зачат…

Клубочек

Маршрут перестроен. Через сто сажéней камера наблюдения.

Через три версты — тюремная.

Валентин Кузьмич

Ну и порядочки… Крута тут, я гляжу, ваша жизнь иноземная.

Эх, ладно!.. Пропадай всё пропадом! Берусь! Жалко вас.

Но тогда по позициям — то, что хорошо бы прямо сейчас.

Перво-наперво: вратарь, защитник, игрочка умного в середину,

Ну и без двух острых нападающих — это просто голову на гильотину.

Вот уже, пожалуйста, сходу насчитал целых пять.

И это в пожарном режиме, только, дыры чтоб залатать.

Ну, а там физуху, структуру игры и прочую необходимую ерунду,

Придётся уже всё подгонять по-быстрому, на ходу.

Летописец

Тут же и сразу первая игра под руководством физрука.

Но, не игра, а слёзы.

Крупно попали.

И такое впечатление, что на поле бегали не игроки, а тяжеловозы.

Все до одного гола́ — нелепые ошибки и самопривозы.

Озаботился Валентин. Уединился и чешет репу свою:

Зачем он ввязался в это? Что делать? Как выстоять в этом бою?

Валентин Кузьмич (глядя в свое отражение в луже)

Ну, думай, Валя, думай, из чего команду лепить, да где брать кого?

И как меня занесло, не понятно куда!

Без мобильника. Без загранпаспорта. Да практически, без всего.

Клубочек

Маршрут построен. За кряжистым дубом поворот налево по тропе.

Летописец

Пошел наш физрук за клубочком и вышел к какой-то избе.

А там в саду мужик с бутылкой бражки.

Но только он махнуть из чашки,

Собрался, вдруг его жена,

Бутылку вырвала, и, — на́!

Её о камень. Вот мгновенье и в осколки

Разбрызжится с напитком склянка.

Но мужичек подобно пчёлке,

Метнулся, взвился и гулянка,

Не завершилася его. Поймал бутыль.

Над самым камнем. Этот стиль,

Реакцию и мастерство аплодисменты

наградили, ура-восторги, комплименты

сбежавшихся односельчан.

Смотреть на этот балаган

Видать им было не впервой.

Всё взобновилось за собой:

Попытка выпить, бутылка, кинутая в камень,

Прыжок успешный, гром оваций, пламень

укоров от супруги, улыбка бражника пред тем,

как снова попытаться выпить. А затем:

Бросок, еще бросок, то в эту сторону,

То в ту фигура бражника в струну

Растянута опять в полёте,

И плод желания в руке!

И снова Бражник наш в почёте!

Прелестна стать в его прыжке.

Горды сельчане земляком. Восторг. Всё утопает в восхищеньях.

Мужчины есть в русских селеньях!

Валентин Кузьмич

Отличный кипер. В классной форме.

Вот кто поможет мне в реформе.

Летописец

Но только это он сказал, раздался звон посуды битой.

Один гол Бражник пропустил… Лежит подобно птице сбитой.

Всего один лишь, вроде, гол, но он и сделал поединок.

Счёт ноль-один разбитых крынок.

Печальна драма вратаря после просчёта рокового.

Жена его, как бомбардир, вонзивший «банку» со штрафного,

Ликует, празднуя удачу, танцует весело и скачет.

Физрук, как опытный психолог, узрев, что Бражник чуть не плачет,

Отвёл его в сторонку, показал осколки.