Раб Наилон. Вкус свободы - Анна Жнец

на шлюх с членами? — набычился Флой, красный от злости, и Асаф, предостерегая, придержала его за руку.

— Среди нас нет рабов из питомника, — мягко сказала она, выходя из-за спины возлюбленного и вставая перед ним. — Они слабые, изнеженные, жеманные. Вы бы сразу их узнали, поверьте.

Она врала. Постельных рабов всегда держали в хорошей физической форме, чтобы своими литыми, но бесполезными мускулами они услаждали взор хозяев. Невольник для утех должен радовать глаз и возбуждать желание. Он должен выглядеть сильным и крепким, но покорно стоять на коленях.

— Ши Дарай, — возмутилась Тэлли. — Мне кажется, что ты намеренно говоришь все эти гадкие вещи, чтобы мои гости потеряли терпение, и случилась свалка. Лучше помолчи. Когда ты узнаешь то, что знаю я, то очень сильно пожалеешь о своих словах.

Она снова с восхищением посмотрела на Наилона, а у того сердце колотилось прямо в горле и мешало дыханию.

Если кто-нибудь из этих людей, презирающих рабов до тошноты, узнает правду о его прошлом… Если о его прошлом узнает Тэлли…

«Такие существа не достойны называться мужчинами».

— Я соберу старейшин, — ши Дарай наконец-то убрал кинжал в кожаные ножны на поясе. — Совет решит вашу судьбу.

____________

Визуал ши Дарая на выбор

Глава 3

Мужчины из клана Шао напоминали огромных, покрытых шерстью обезьян, а еще от них дурно пахло. После месяца, проведенного в пустыне, Наилон и сам не благоухал цветами, но с местными неряхами ему было не тягаться.

От их конвоиров невыносимо смердело потом, животными, с которыми те возились, и прокисшим молоком. Их длинные рубахи были все в засаленных пятнах, хотя, в отличие от жителей Сен-Ахбу, эти люди не испытывали недостатка в воде. Снаружи среди песка Наилон увидел целых две каменных колодца, к тому же Тэлли упоминала, что в поселении есть маги водной стихии.

Пока их вели в шатер старейшин, Наилон украдкой осматривался. Россыпь черных палаток с трех сторон окружали скалы, защищая их от ветра и монстров из Долины Мертвых. Кое-где взгляд радовали островки чахлой растительности — редкие пятна зелени среди бесконечного, всепоглощающего желтого цвета. Правда, эта зелень была не яркий и не сочной, а тоже с примесью желтизны. Тут и там росли верблюжьи колючки, кактусы и пыльные пальмы. Между шатрами были устроены загоны для домашнего скота.

— Стойте! Стойте! — вдруг раздался позади высокий детский крик. — Куда вы ведете моего папу!

Обернувшись, Наилон увидел бегущую к ним по песку рыженькую девчушку, дочку Тэлли. Ее лицо раскраснелось, волосы растрепались, длинная юбка от бега задиралась до колен. Запыхавшись, малышка неслась к ним со всех ног, поднимая вокруг себя клубы пыли.

— Лу, а ну в дом! — скомандовала мать, но упрямица не послушалась. Достигнув цели, она вцепилась в Наилона всеми четырьмя конечностями, как клещ.

— Не пущу, не пущу! Я не позволю вам выгнать его в пустыню. Он — мой! Мой папа.

За миг лицо Тэлли налилось мучительной краснотой и стало похожим на перезрелый плод. С беспомощным видом она смотрела то на дочь, то на шепчущихся соплеменников. Те неодобрительно, даже осуждающе качали головами.

— Ты меня позоришь, перестань немедленно, — выдохнула Тэлли, явно не зная, что делать.

Наилон тоже не мог отцепить от себя девчушку. Та обнимала его за талию со всей силой, на которую только были способны ее маленькие детские ручки, и ни за что не желала отпускать.

Уже не в первый раз Наилон спросил себя, где ее отец.

Тэлли вдова? А может, Лу родилась вне брака, и поэтому соседи смотрят на нее косо и сплетничают? Или муж Тэлли в долгом походе и скоро вернется домой?

От последней мысли плохое настроение Наилона испортилось еще больше.

Тэлли вполне могла быть замужем.

— Девочка, отпусти его, — строго обратился к рыжей хулиганке ши Дарай. — Мы ведем этих чужаков на совет старейшин. Нельзя заставлять уважаемых людей ждать.

— Но вы же не выгоните их? — упиралась малышка.

— Нет, — Тэлли опустилась перед дочкой на корточки и аккуратно попыталась отстранить ее от Наилона. — Старейшины просто хотят знать, чем эти люди могут быть полезны клану.

Неохотно, с большим недоверием Лу разжала руки, и они смогли продолжить путь.

Шатер старейшин жался к самой скале и напоминал навес из ткани на деревянных столбах. Его полог был поднят и закреплен вверху таким образом, что каждый проходящий мимо видел внутреннее убранство палатки. Вероятно, это сделали, чтобы в шатер проникали солнечные лучи и не надо было использовать лампы из заряженных кристаллов, как в доме Тэлли.

Прямо на ковре среди вороха разноцветных подушек сидели, скрестив ноги, трое очень пожилых человек — одна женщина и двое мужчин. Женщина была седая и сморщенная, как сушеный финик, но на ее лице, у скул, по местной моде сверкали полоски камней — желтых и красных. Мужчины имели густые белые бороды и смотрели на мир подслеповатыми водянистыми глазами. Каждый из этих людей словно уже стоял одной ногой в обители духов. По крайней мере, такое впечатление они произвели на Наилона.

— Подойдите, — голос женщины скрипел, как старое дерево.

Наилон шагнул внутрь палатки, и с его сандалий на ковер посыпался песок. Рядом остановились Флой и Асаф.

Женщина прищурилась, пытаясь лучше разглядеть чужеземцев.

— Если вы пришли с миром, — сказала она, — и хотите остаться с нами, то должны приносить пользу клану.

— Мы не знаем, пришли они с миром или нет, — вмешался ши Дарай, неприязненно косясь на чужаков. — Мы не можем быть в этом уверены!

— Не смей перебивать аш Фатим! — одернул его один из старцев, сидящих среди подушек, и враждебный местный виновато потупился. — Прошу тебя, аш Фатим, продолжай.

Женщина благодарно кивнула. Камешки на одной ее щеке ловили солнечные блики, на другой прятались в тени и казались черными.

— Я дха`ньян. Вы знаете, кто такие дха`ньян?

Они неуверенно закивали, но старейшина все равно пояснила.

— Это маги, обладающие огромной силой и особыми умениями.

Наилон почувствовал, как за его спиной нетерпеливо завозилась Тэлли, явно желая, как можно скорее поведать этим людям о его удивительных способностях. Он напрягся.

— Мое