Вечный - Александра Кармазина

смутно знакомый мужской голос, а затем его тряхнули так, что у Камиля клацнули зубы. — Придите же в себя, черт бы вас разодрал!

Приложив нечеловеческое усилие, денр разлепил веки и взглянул на того, кто в этот момент беспощадно хлестал его по щекам.

Увидев, что действия дали результат, высокий брюнет выпрямился и, уперев руки в бока, воззрился на Камиля, прищурив светлые глаза. Гладко зачесанные назад волосы, собранные на затылке в хвост, темно-синий сюртук, отделанный золотым теснением, простые черные брюки и высокие сапоги, в каких обычно ездят на лошади.

— Доэр Данвир… — прохрипел де Кард, пытаясь подняться.

Какое-то время понаблюдав за тщетными попытками денра принять вертикальное положение, Маркус Данвир наклонился и ухватил его за локоть. Только с помощью жениха покойной Кармелии Камиль сумел встать на ноги. Добравшись до кресла, что стояло в нескольких шагах, денр рухнул в него, чувствуя, что проделанный путь лишил его остатка сил. Дыхание вырывалось со свистом, а каждый вдох обжигал легкие, словно туда заливали каленое железо. Во рту пересохло, мучительная жажда терзала с неимоверной силой. Переведя взгляд воспаленных глаз на стол, денр увидел кувшин с вином.

Словно прочитав его мысли, Маркус налил в кубок густую темно-бордовую жидкость и протянул де Карду. Дождавшись, пока тот выпьет, спросил:

— Что произошло?

— Этерн, — ответил Камиль, разглядывая выпачканные в крови пальцы. Поморщившись, он потрогал рану на шее, края которой продолжали пениться и шипеть.

— Дайте, я взгляну, — бесцеремонно заломив вбок голову денра, доэр Данвир взял со стола свечу и поднес ближе, чтобы осмотреть укус.

Камиль дернулся, когда пламя оказалось слишком близко. Ему показалось, что Маркус обжег его, хотя тот и держался на расстоянии исключающем подобный исход действий. Протянув доэру недопитый кубок с вином, чтобы хоть как-то продезинфицировать рану, де Кард закусил нижнюю губу в ожидании обжигающей боли, которая не заставила себя долго ждать. Когда Данвир выплеснул содержимое посуды на укус, денр не сдержал возгласа и выругался. Острая боль, раздирающая в клочья нервные окончания, прокатилась по всему телу, заставив задохнуться.

— Проклятие! — выдохнул Камиль, отдышавшись.

— Сомневаюсь, что это поможет, — Маркус выглядел расстроенным. — Пойду, осмотрюсь.

Оглядевшись вокруг, доэр Данвир тяжело вздохнул, оценивая масштабы трагедии. Во всех комнатах царил хаос. На полу валялась разбитая посуда, сломанная мебель и… тела. Крепость представляла собой захламленный склеп. Не осталось ни единого живого существа, кроме полумертвого денра в гостиной зале.

Наткнувшись на мумию в роскошном платье, Маркус остановился, пытаясь справиться с переполняющими его чувствами. Еще вчера он был так зол на нее, что даже думать о Кармелии де Кард не мог. Теперь, когда эмоции отошли на второй план, уступив место рассудительности и здравому смыслу, когда он был готов поговорить обо всем спокойно — говорить было не с кем. Присев возле трупа, доэр коснулся волос Кармелии. Закрыв глаза, внезапно наполнившиеся жгучей влагой, прикусил нижнюю губу. Сглотнув ставшую горькой слюну, доэр Данвир перевел дыхание, заставив себя снова превратиться в жесткого и беспринципного хозяина погибших деревень. Сегодня у него не было времени на слабость.

— Камиль? В замке не осталось живых. Алисьента… Ее нет среди мертвых. Где… Где она, Камиль? — спросил Маркус, вернувшись в гостиную залу.

Денр откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и закрыл глаза. Облизав пересохшие губы, закашлялся. Иссушающая слабость разлилась по всему телу, соседствуя с выламывающей кости болью. Он все еще не мог спокойно думать о последствиях того, что произошло в его доме. Впрочем, изменить ничего он тоже не мог, поэтому оставалось лишь бессильно кусать губы, чтобы не сойти с ума окончательно.

— Я не знаю. Простите, Маркус.

— Что? — подозрительно спокойно переспросил доэр. — Что значит — не знаю?

— Накануне она вышла во двор и… — де Кард судорожно перевел дыхание и снова закрыл глаза. Он не мог выдержать взгляда Маркуса, от которого по венам разливалась такая мука, что застывала кровь. — Мы с Дамиаром отправились на поиски, но не… не нашли ее.

Не вымолвив ни слова, доэр Данвир прошел через залу и тяжело опустился во второе кресло, что стояло напротив камина. Он схватился за голову, запуская пальцы в волосы.

Этот жест безмолвного отчаяния вызвал в Камиле новую волну сожаления и горькой беспомощности. Сегодня в его доме пролилась кровь, а он не смог ничего сделать, не смог защитить своих родных и подданных. Больше подобного не произойдет никогда — вот в чем поклялся себе денр де Кард, наблюдая за доэром. Он не допустит ничего подобного, даже если ему придется отдать жизнь за благополучие своего народа.

— Она жива, — поднялся со своего места денр. — Я уверен, что жива.

— А если нет? — Данвир поднял на него полный отчаяния и боли взгляд. — Зачем мне теперь жизнь, когда не осталось ничего?

— Не говорите так, — отрицательно покачал головой Камиль. — Что-то остается всегда.

— Не верю, что говорю это, но вы правы, — вздохнул доэр, наклоняясь, чтобы вытащить из-под кресла обрывок ярко-алой ткани. — Похоже, что это лоскут от дорожного плаща. Не думаю, что на вашей земле, мой денр, найдется много господ, которые носят подобные вещи.

— Искать не нужно, — ответил Камиль, беря обрывок из рук Маркуса. — Я знаю, кому он принадлежит. Его зовут Винсент.

— Пророчество сбывается, — глухо проговорил доэр, мгновенно помрачнев. — Сын Маливии дель Варгос вернулся домой.

— Плевать на пророчество, — зло прошипел Камиль, беря Данвира за рукав сюртука. — Я не оставлю просто так все, что он сделал.

Слова Маркуса Данвира вызвали у де Карда приступ тошноты, смешанной с отвращением. Он никогда не верил в это пророчество, не желал даже думать о том, что наступят времена еще более худшие, чем теперь, более темные и непроглядные. Однако, именно об этом говорили старинные манускрипты, предрекая появление того, кто погрузит мир Синих сумерек в настоящий хаос, обагрит его кровью всех трех народов и уничтожит надежду.

Теперь, когда появился Винсент, все это больше не было похоже на сказку. И, несмотря на то, что оно обещало еще и того, кто станет на защиту мира Синих сумерек, денр Лучезарных земель перестал верить в чудо. Эта вера утратила способность к существованию, испустила дух вместе с последним живым человеком в крепости Кард.

— Он ведь думает, что убил вас? — спросил вдруг Маркус, отвлекая его