Капитали$т: Часть 4. 1990 - Деметрио Росси

Николай Николаевич сморщился, будто от зубной боли.

— Все, Алексей, — сказал он. — Поеду, спасибо за кофе!

— И вам спасибо, Николай Николаевич! — радушно ответил я. — Всегда вам рады, заходите, как возможность появится.

Николай Николаевич вышел из кабинета, а я задумался. Внимание обкома к нашей скромной конторе — это, конечно, плохо. Но не смертельно. Партийный аппарат полностью дезориентирован — функционеры растеряны, правила меняются каждый день, что можно, а чего нельзя — непонятно. Так что, недовольство товарища Токарева — это личная проблема товарища Токарева. И ничья больше. А если товарищ Токарев попытается на нас наехать, то спустим на него Борис Борисыча Пантелеева. Борис Борисыча хлебом не корми, а дай побороться с проявлениями авторитарного управления, вот пусть идет и борется. Тем более, что бабок мы в него вложили действительно немало. И пофиг, агентом каких разведок является Борисыч, лично мне это глубоко безразлично. Если берет у нас, то должен идти и отрабатывать.

А что касается нового начальника ОБХСС… это может быть проблемой, конечно. Только это проблема в первую очередь для Григория Степановича Бубенцова. Он директор предприятия, он имеет дело с этой самой социалистической собственностью, вот пусть и беспокоится. Но вообще, конечно, новости — так себе. Собственно говоря, плохих новостей в последнее время хватало. Снабжение становилось все хуже и хуже, в магазинах иссякали даже стратегические запасы консервов, а цены на рынке росли буквально каждую неделю. «Черный» курс доллара тоже радовал — если год назад мы могли купить «вечнозеленый» рублей по десять-двенадцать, то сейчас он уверенно двигался к двадцати. Официальный курс до последнего времени равнялся все тем же шестидесяти восьми копейкам, что и раньше. Стабильность — признак СССР, чего уж…

Впрочем, партия и правительство внезапно озаботились серьезной проблемой — нужно же создавать свой собственный советский валютный рынок! И начли создавать, и даже ввели коммерческий курс доллара! Аж по рубь восемьдесят за «вечнозеленый». Конечно же, сказочно обогатились на этом те, кто имел возможность купить по такой цене. Очень немногие. Начинающие советские «фирмачи» дико завидовали этим небожителям — приближенным к руководству Минфина и КГБ.

Но это были проблемы ожидаемые, гораздо хуже — всякая гадость, которая случается внезапно…

Глава 2

В тот день мне позвонил Григорий Степанович Бубенцов и попросил о встрече. Я со вздохом согласился — подобные просьбы обычно не предвещали ничего хорошего. Встреча была назначена на пять часов, в ресторане «Театральный». Сам я в последнее время недолюбливал рестораны — в государственных заведениях уровень обслуживания и ассортимент блюд менялись отнюдь не в лучшую сторону. Да и слишком много в последнее время стало появляться в злачных местах бандитов и крепких молодых людей, изо всех сил стремящихся походить на бандитов. Драки и разборки чуть ли ни каждый вечер, милицейские облавы и задержания… все это никак не способствовало культурному отдыху, и приличная публика ресторанов начала потихоньку сторониться. Да и доходы приличной публики, прямо скажем, не соответствовали…

Даже в знаменитом «Подснежнике», традиционном месте сбора неформальной молодежи, стало не так вольготно, как еще пару лет назад. Рядом с «Подснежником» открылся бар, в котором любил заседать криминальный элемент — там постоянно кого-то били, приезжала милиция, и под горячую руку зачастую попадали мирные художники, металлисты и панки.

В «Театральном» было как-то непразднично, вместо удалого купеческого загула или богемной расслабухи, царила атмосфера всеобщей напряженности и настороженности. Напряженные и настороженные люди пили, закусывали, напряженно и настороженно слушали музыку, общались и даже танцевали, не выходя из режима настороженности, как будто неведомая опасность могла обрушиться на них в любой момент, а особенно — во время праздной расслабленности.

Григорий Степанович уже ждал меня — мрачный и, кажется, слегка выпивший, он пил кофе.

— Здравствуйте, Григорий Степанович! Очень рад вас видеть! — развязно поздоровался я.

Григорий Степанович важно кивнул. Если он и был рад меня видеть, то радость свою у него получалось очень хорошо скрывать.

— Садись! — махнул он рукой на свободное место. Я последовал его указанию, прикидывая в уме, о чем же хочет поведать товарищ Бубенцов. А товарищ Бубенцов был не в духе, он прихлебывал кофе и мрачно сопел. Через некоторое время он, напившись и насопевшись, начал небольшими дозами выдавать информацию.

— Ты, Алексей, племянника моего знаешь? Ну Жору!.. Ну кооператив «Луч» же! Слышал?

Я на мгновенье задумался и вспомнил. Жора Кооператив «Луч». Парень — мелкий, усатый, с мажорскими замашками. Большой любитель золотых украшений. Лет тридцать. Ничем выдающимся, кроме родства с Григорием Степановичем, не отличился. Кооператив «Луч» занимается транспортными перевозками, плотно сидит на заводе — оказывает транспортные услуги. Гребет деньги лопатой. У него с десяток грузовиков, которые то ли арендует у какой-то автобазы, то ли просто присвоил. Я видел этого Жору несколько раз на заводе — примитивнейшее существо с громадными амбициями и непомерными понтами.

— Слышал… — кивнул я. — И даже шапочно знаком, на заводе пересекались…

— Шапочно, да… — протянул задумчиво Григорий Степанович. — Жора, откровенно говоря, парень непутевый. В семье, как говорится, не без урода. Рестораны там, девочки… Жениться не хочет!

Я, изобразив на лице осуждение, сочувственно покачал головой. Куда клонил Григорий Степанович было пока неясно.

— Ну, какой бы он ни был, а… Племянник! — продолжил Бубенцов. — Родная кровь, сестрин сын… Вот к делу его приобщил… Грузовики, перевозки… Ну ты понял!

Еще бы не понять, усмехнулся я про себя. Заводские деньги списываются на транспортные расходы, но из семьи не уходят. Хозяйственный, все же, мужик Григорий Степанович! Развел непотизм и семейственность на вверенном предприятии. Журнала «Крокодил» на него нет…

— Понимаю, Григорий Степанович, — сказал я дипломатично. — А что случилось?

— Да ты погоди, — поморщился Бубенцов. — Сейчас дойдем. Присторил, значит, я его к делу… работает, деньги зарабатывает и предприятию польза! Остепенился даже, машину купил. И вот, понимаешь, на днях началась уголовщина!

В этом месте я насторожился.

— Пришли к нему на работу, понимаешь… какие-то хмыри. Говорит — молодые совсем. Аж пять человек… — Григорий Степанович гневно замолчал.

Ага, подумал я. И снова здравствуйте! В кооперативах, связанных с Григорием Степановичем, подобные ситуации возникали несколько раз, но все проблемы мы решали дипломатическим путем. Больших сложностей не возникало.

— Пришли и говорят — не хотите ли, многоуважаемый, воспользоваться нашими охранными услугами? Напрямую не угрожают, понимаешь? Хитрые!

Я понимал. В