Стиратели памяти - Даррен Симпсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Циан?
Он перевёл взгляд на мисс Ферримен и глубоко вдохнул, чувствуя, как страшное напряжение отпускает его.
– Я сказала, – повторила она, – что теперь ты можешь отвести Жонкиль к доктору Хейвену.
– Хорошо.
Циан снова взглянул в окно, чуть не рассмеявшись от облегчения. Он лучезарно улыбнулся и почесал за ухом.
– Конечно. Доктор Хейвен.
Циан и Жонкиль поднялись на ноги. Он протянул девушке руку, и она застенчиво взяла её. Дойдя до двери, Циан нажал кнопку, отпиравшую электронный замок, и снял воображаемую фуражку.
– Когда-нибудь-где-нибудь, мисс Ферримен.
– И тебе того же, Циан.
Мисс Ферримен уже склонилась над какими-то бумагами, лежавшими на столе.
Циан провел Жонкиль через фойе и остановился у вращающихся дверей.
– Ладно. Сперва малость сориентируемся на местности. Сейчас мы находимся на общем этаже. Тут вестибюль – хотя, я думаю, это и так понятно. Вон там кабинет доктора Хейвена, по другую сторону от кабинета мисс Ферримен.
Жонкиль, хмурясь, оглядывала вестибюль – скамейки, торшеры и растения в кадках.
– Вся эта мебель и прочее… она как будто из прошлого. Или вроде того.
– Да? И насколько далёкого прошлого?
– Точно не знаю. Может, пятидесятые годы?..
– А сейчас какой год?
Жонкиль издала сдавленный смешок, а потом поняла, что Циан спрашивает всерьёз. Она начала было отвечать, но тут же спохватилась и зажала рот рукой.
– Мисс Ферримен же предупреждала, что… мне нельзя говорить о таких вещах.
Циан ухмыльнулся.
– Я знаю. Просто проверяю тебя. – Он пожал плечами. – Вообще-то я понятия не имею какое сейчас десятилетие. Но это неважно. Как сказала мисс Ферримен, мы тут не следим за временем.
Циан ткнул большим пальцем в сторону часов без стрелок.
– Дни, месяцы, даже времена года… Всё это сливается.
Он показал четыре коридора, расходящиеся в разные стороны от вестибюля.
– Итак, коридоры приведут тебя во все нужные места на этом этаже – гостиная, игровая комната, столовая, бассейн, библиотека. И видишь эти ступеньки? – Циан показал на винтовые лестницы по обе стороны от часов. – Они ведут через один этаж. Там комнаты.
Жонкиль оглядела обе лестницы.
– Через один?
– Да. Потому что на следующем – машинные помещения. Там всякие механизмы для верхних комнат.
– Механизмы?
Циан вскинул белые брови.
– Увидишь. Хотя вообще-то доступ туда запрещён. Как и на этаж под нами. Там комнаты персонала, прачечная и всё такое. Я покажу тебе кое-что ещё, но позже. Сейчас надо идти к доктору Хейвену, он тебя ждёт.
– А кто такой доктор Хейвен?
– Главный врач. Он будет тебя лечить.
– И каков он из себя?
– Одевается как владелец похоронного бюро и пахнет мылом, но в общем и целом очень приятный человек… Ты всегда так делаешь?
– Делаю что?
– Теребишь свои пальцы. Ты хуже, чем Руби. Она тоже ни секунды не может постоять неподвижно.
Жонкиль разъединила пальцы, но тут же принялась трогать пряди волос.
– Руби?
– Ещё… познакомишься. – Циан сделал неопределённый жест. – Очень скоро. Когда-нибудь. Где-нибудь.
Тут Циан увидел огромного мужчину, который выходил из кабинета Хейвена, и кинулся по коридору, увлекая Жонкиль за собой.
– Мистер Бантер! Вы не могли бы придержать дверь?
У мужчины были светлые волосы. Белая туника обтягивала крепкое мускулистое тело. На носу сидели очки. А на губах играла непонятная улыбка.
Увидев, как Циан машет рукой, он остановился и обернулся.
– Один из санитаров мисс Ферримен? – тихо спросила Жонкиль, едва шевеля губами.
– Не совсем. Это личный помощник доктора Хейвена.
Циан тоже понизил голос:
– Не обременён хорошими манерами и обладает харизмой картофелины.
Он улыбнулся и снова помахал рукой, шагая по коридору, но тут же нахмурился: мужчина и не подумал придержать дверь, и она закрылась за его спиной. Здоровяк остановился, преграждая путь в кабинет Хейвена.
Циан повёл плечами.
– Жонкиль, познакомься с мистером Бантером. Мистер Бантер, это Жонкиль – новая пациентка.
Жонкиль уставилась на санитара. У него были коротко остриженные волосы цвета соломы и ярко-голубые глаза, сильно увеличенные линзами очков.
– Здравствуйте, мистер Бантер, – выдавила она.
Мужчина шумно вздохнул. Его улыбка превратилась в гримасу.
– Так вот, мистер Бантер. – Циан покосился на Жонкиль и усмехнулся. – Похоже, какой-то здоровенный детина загораживает нам дорогу. Не могли бы вы подвинуться? Доктор ждёт.
Дёрнув белёсой бровью, Бантер неторопливо повернулся и зашагал прочь.
– Благодарю! – крикнул Циан ему вслед. – Мистер Бантер даром слов не тратит, – пояснил он Жонкиль. – По правде сказать, никто никогда не слышал, чтобы он вообще разговаривал. Многие считают, что он немой. Но лично я думаю: ему просто это нравится.
Циан постучал в дверь кабинета.
– Кто там? – спросил мягкий голос.
– Циан. Я привёл к вам Жонкиль.
– Чудесно. Секундочку.
Циан почувствовал, как Жонкиль протянула руку, едва не коснувшись его спадавших на щёку волос. Он аккуратно отстранился.
– Они совсем белые. Почему? – спросила Жонкиль. – Я ни у кого раньше таких не видела. Уж точно не в твоём возрасте.
Циан пожал плечами.
– Понятия не имею. Почему песок цвета песка?
Из кабинета снова донёсся голос:
– Теперь можете войти.
Доза третья. Метод Леты
Замок зажужжал; Циан толкнул дверь. Она открылась, и изнутри пахнуло антисептиком. Доктор Хейвен стоял у стола. Он был одет, как обычно, в серые брюки в тонкую полоску, угольно-чёрный жилет, белоснежную рубашку и длинный чёрный пиджак. Ботинки блестели так же ярко, как и его лысина, окружённая седеющими волосами.
– Добрый день, Циан, – приветливо сказал доктор и тепло улыбнулся. Потом перевёл взгляд на Жонкиль.
– А ты, видимо…
– При…
– Нет! – хором перебили Циан и Хейвен.
Она исправилась:
– Я Жонкиль.
– Так-то лучше, – сказал доктор. – Добро пожаловать в Убежище в Нигде, Жонкиль. Я доктор Хейвен, здешний директор и лечащий врач для всех, кто страдает от недугов телесных или душевных. – Он потуже затянул узел серого галстука и указал на стул напротив. – Прошу, входи. Устраивайся поудобнее.
Девушка бросила взгляд на Циана, и тот ободряюще кивнул, входя следом за ней в комнату. Он присел на банкетку у стены. Дверь, щёлкнув, закрылась сама собой.
Жонкиль села, как ей было велено. Её глаза расширились, когда она обвела взглядом стены, увешанные цветными рамками. В них были бабочки, приколотые за стёклами аккуратными ровными рядами.
– Эти бабочки… – начала Жонкиль. – Они… прекрасны.
Свет, падавший из окна, отражался от тысячи тонких крылышек. Жонкиль вертела головой, и тени от крыльев пробегали по её коже.
Доктор Хейвен изучал шкафчик с лекарствами в дальнем конце кабинета.
– Да. Полагаю, так оно и есть.
– Но мне кажется, прикалывать их вот так – это немного… немного…
– Жестоко?
Она неловко кивнула. Доктор словно удивился.
– Вовсе нет. Они почти не чувствуют боли, когда умирают. Не больше, чем муха, когда ты прихлопнешь её газетой. Тебе жаль мух? Или муравьёв? Или тараканов?
– Наверное… нет.
– Ну вот видишь. Не надо судить по внешности – это порождает предубеждения. Знаешь, сколько живёт обычная бабочка? Самое большее – две недели. Не так уж много можно у неё отобрать. И, по крайней мере, здесь, –
