Александр Дейнека - Пётр Германович Черёмушкин

красоты, существовавший еще в Риме и Греции, и физкультура в наше время имели и имеют распространение в очень большой степени и в капиталистических странах. Ставя поэтому своей задачей агитировать за физкультуру, давая образ ловкого, сильного и красивого физкультурника, вытренированного до циркаческого уродства („Футбол“), художник в этот образ не вложил пролетарского содержания, не дал идеи пролетариата и его задач», — отмечает критик, который обвиняет Дейнеку в том, что он изображает идею физкультуры как самоцель. Между тем «было бы вернее поставить идею физкультуры частным и подчиненным моментом идеи пролетариата по оздоровлению общества и его задачи перестроения и переделки этого общества», — указывает критик художнику, которого подозревает в том, что «вопросы динамики тел, рисунка, композиции» более всего его интересуют.

Снова звучит подозрение в том, что Дейнека находится под влиянием «академика-идеалиста» Фаворского. Поскольку, по мнению критика, художник берет проблему вне зависимости от задач пролетариата, отвлеченно, ставит проблему физкультуры как таковую, проблему человеческого тела в движении, он не поднимается до пролетарских, принципиально обобщенных идей и образов. Конечно, читать всё это по меньшей мере странно с учетом того, что в наши дни мы знаем Дейнеку как мастера, лучше всех воплотившего суровые и возвышенные образы советских пролетариев. Анализируя полотно Дейнеки «Перед спуском в шахту», Досужий пишет, что «подлинный идеологический провал этой картины в том, что в ней недостаточно подчеркнуто: перед нами рабочие Советской страны». Трудно придумать более несоответствующего реальности аргумента в отношении картины, по которой весь мир сегодня судит о том, как выглядели пролетарии Страны Советов на раннем этапе ее становления.

Главным недостатком картины «Перед спуском в шахту» Досужий считает то, что она трактована статически, не в процессе труда, не в движении. По его мнению, Дейнека подходит к теме отвлеченно. Критик странно противоречит сам себе: с одной стороны, он соглашается с тем, что никакой динамики в процессе ожидания перед спуском в шахту быть не может, а с другой — отмечает, что у Дейнеки отсутствует строгое согласование темы, идеи и выразительных средств. «Этого не хватает зачастую в станковых больших произведениях Дейнека», — пишет товарищ Досужий. Упрек, который он делает Дейнеке, выглядит абсолютно несуразным и абсурдным: «Избрав тему, художник должен изучить ее и выбрать такой определенный момент, который дал бы возможность провести идею во всех деталях картины»[51]. Когда мы смотрим на картину «Перед спуском в шахту» в наши дни, кажется, что именно с этой задачей Дейнека справился безупречно, передав состояние рабочих, продумав каждую фигуру, каждый типаж.

Иногда кажется, что критик просто наводит критику ради критики, самоутверждается за счет художника. Досужий признаёт, что по сравнению с физкультурниками, которых Дейнека рисовал раньше, характеристика типов у него усложняется и углубляется. «В центре, широко расставив ноги, стоит лицом к зрителю любимый художником тип — тяжелый, коренастый, широкоплечий, мощный, как глыба угля, рабочий-шахтер. Спиной к зрителю на переднем плане, подобный первому, тип крепкого, сильного, несколько, может быть, более культурного рабочего-передовика. Слева от них два молодых рабочих, такие же коренастые и сильные. Один из них более грубый и простой, другой, как видно, комсомолец. В постановке этих фигур в позах и движениях не чувствуется ни тени гнетущего изнуряющего труда. Это рабочий — хозяин своего производства, уверенный, сильный и самостоятельный. Это достигается весьма простыми средствами: крепкой постановкой фигур, легкими поворотами туловища, руками, заложенными за спину или в карманы, выразительным поворотом головы, крепко и ровно сидящей шеей» — так довольно точно описывает картину «Перед спуском в шахту» критик[52], который скрепя сердце (как кажется) признаёт, что Дейнека «один из крупнейших наших художников».

Разбирая следующие работы Дейнеки, которые теперь считаются хрестоматийными, наиболее ярко отражающими образы советской индустриализации — «На стройке новых цехов» и «Текстильщицы», Досужий снова отмечает, что они «явно несут отпечаток отвлеченно-формалистических влияний». По мнению критика, художник «не понял той основной идеи, которую он должен был выразить». Конкретный профессиональный типаж не говорит ничего о положении женщины в пролетарском государстве, пишет Досужий, отмечая, что «конкретная идея пролетарского жендвижения не развернута». На одной картине изображены «тяжелые, плечистые, короткошеие, скуластые тяжеловозы-женщины из тяжелой индустрии, на другой — женщины из текстильного производства: хрупкие, вытянутые, с тонкими шеями и впалыми грудями». Само по себе описание и сравнение двух картин с точки зрения сравнения женских образов заслуживают того, чтобы их воспроизвести:

«На первой картине мы видим здоровых улыбающихся женщин, а на второй — мрачных самоуглубленных. В одной — корявые, грубые движения и позы, а в другой — изящные, ритмические. Фон для фигур также разный и разная красочная характеристика, дополняющая эти образы. В первом случае даются тяжелая железная конструкция и переплеты, и черные и темные костюмы с сильными контрастами. Во втором — легкий фон, светлые краски, ритмические мягкие линии машин и станков».

Досужий не жалеет резких выражений по адресу художника. «Техническое выполнение картины очень хорошо, но зритель пребывает в недоумении: что художник пытался выразить? Если женщине в СССР живется хорошо, то почему эти молодые текстильщицы так психологизированы, точно лунатики или тихопомешанные? Если плохо, то зачем столько света и светлых красок? В этой картине всё в противоречии и жизненно неоправданно», — приходит к выводу пролетарский критик, нанося художнику очередной неоправданный укол. Дейнеку обвиняют в том, что он создает искусство ради искусства, «безотносительно от того, что оно выражает». Критик осторожно отмечает, что не обвиняет в этом художника полностью, но «влияние таких установок на творчество Дейнека в этих картинах сказывается»[53].

Далее критик тщательно и дотошно до скуки разбирает картины Дейнеки конца 1920-х годов. Некоторые из них даже хвалит, но с непременной оговоркой: того-то важного момента художник не понял, того-то не оценил…

«Субъективно художник хотел, очевидно, показать, что текстильное производство накладывает некоторый отпечаток на строение тела, на психику, что оно обусловливает определенные профессиональные болезни. Он хотел показать еще, что в условиях данного производства необходимо работать очень легко одетыми и что советская власть, в борьбе с профессиональными заболеваниями и в своей заботе о здоровье работников этого производства, старается строить широкие, светлые помещения. Судя по картине, художник все это старался показать, а объективно получилось совсем не то. Получились какие-то странные полуобнаженные, сомнамбулические, плавно жестикулирующие фигуры…

В картине „На стройке новых цехов“, построенной на этом же принципе, художник пытается показать женщину в тяжелой металлургической промышленности. Она отличается другими физическими свойствами, другим, более удачным