Грешные намерения - Элизабет Хойт

— В молодости у меня был спинет, — рассеянно сказала она. Наверное, они уже недалеко?

— И вы играли.

— Да. — Она вдруг вспомнила ощущение гладких прохладных клавишей под своими пальцами. И чистую радость музыки. Это время казалось теперь таким безгрешным и далеким. Он лениво приоткрыл глаза.

— Но больше не играете?

— Я продала спинет после смерти мужа. — Темперанс подождала, пока он снова сделает едкое замечание о Бенджамине.

— Почему?

Этот вопрос настолько удивил ее, что она повернулась к Кэру. Он смотрел на нее из-под прикрытых век, и даже в тусклом свете кареты было видно, как блестят его синие глаза.

— Что почему?

— Почему вы продали пианино, если вы им так дорожили? Вы боялись доставить себе небольшое удовольствие? Или была еще какая-то причина?

Темперанс сжала лежавшие на коленях руки, но ответила спокойно, ибо ответ был полуправдой.

— Нам нужны были деньги, чтобы содержать дом.

— Не сомневаюсь, — сказал Кэр, — но не думаю, что вы поэтому продали спинет. Вы любите наказывать себя.

— Как вы недоброжелательны. — Она отвернулась, чувствуя, как краснеет. Только бы он этого не заметил в полутьме кареты…

— Однако вы не отрицаете это обвинение. — Карету встряхнуло, и он застонал.

Темперанс бросила на него быстрый взгляд и лишь перевела дыхание. Даже сейчас, когда Кэр так слаб, она чувствовала себя в когтях хищника.

— За какой же воображаемый грех вы наказываете себя? — тихо спросил он. — Не пожелали ли вы в детстве чепчика, принадлежавшего другой девочке? Не объедались ли вы сладостями? Не испытывали ли неприличное возмущение, когда на улице с вами сталкивался какой-нибудь невежа?

Темперанс задрожала от неожиданно охватившей ее ярости. Она с большим трудом сдержала возмущенный крик и только глубоко вздохнула, глядя на сжатые кулаки. Дать себе волю, и высказаться сейчас было бы верхом глупости. Она и так сказала слишком много. Кэр и так уже слишком приблизился к раскрытию ее позорной тайны.

— Или, — оскорбительно невозмутимым тоном произнес лорд Кэр, — этот грех намного тяжелее тех, которые я перечислил?

Она вспомнила то давно забытое волнение, которое испытала, увидев мужчину, чья кривая усмешка заставила так безумно биться ее сердце. Эти воспоминания были лишь тенью ее давних эмоций и желаний, долго не покидавших ее и после смерти этого человека.

Темперанс подняла голову и, стиснув зубы, взглянула в недобрые синие глаза. Легкая усмешка играла на губах Кэра, чувственных и соблазняющих. Неужели он мучил ее из любопытства? Неужели он наслаждался ее болью?

Карета остановилась, и лорд Кэр отвел глаза.

— А, мы приехали. Спасибо, что проводили меня до дома, миссис Дьюз. Как только я выйду из кареты, кучер отвезет вас домой. Желаю вам доброй ночи.

Ей ужасно хотелось просто бросить его здесь. Он мучил и терзал ее, как маленький мальчик тычет палкой в обезьянку, просто ради собственного удовольствия. Но когда Кэр поднялся и, покачнувшись, ухватился за дверцу кареты, Темперанс вскочила.

— Вы мне отвратительны, лорд Кэр, — сквозь зубы сказала она, взяв его за руку.

— Вы мне уже об этом говорили.

— Я еще не кончила. — Он всей своей тяжестью оперся на нее, и Темперанс покачнулась. Молодой лакей открыл дверцу и сразу же подхватил под руку лорда Кэра, помогая ему вылезти. — Вы невероятно грубый человек, без понятия о морали и даже о приличиях.

— О, да перестаньте, прошу вас, миссис Дьюз, — простонал лорд Кэр. — У меня голова кружится от вашей лести.

— Да, — продолжала Темперанс, пропуская его слова мимо ушей, — вы всегда вели себя со мной ужасно, с самого начала, когда вы, позвольте вам напомнить, вломились в мой дом.

Лорд Кэр остановился, опираясь на плечо молодого лакея, удивленно смотревшего на них обоих.

— Есть ли смысл в ваших излияниях? Или вы просто срываете на мне свое раздражение?

— Смысл есть, — сказала Темперанс, помогая ему подняться по ступеням внушительного дома. — Вопреки вашему обращению со мной я намерена оставаться с вами, пока вас не осмотрит доктор.

— Как бы я ни был польщен вашими мученическими порывами, миссис Дьюз, я не нуждаюсь в вашей помощи. Постель и бренди, без сомнения, все, что мне нужно.

— В самом деле? — Темперанс смотрела на этого идиота, который, покачиваясь, стоял на ступенях собственного дома. Пот струился по его покрасневшему лицу, волосы на висках прилипли к голове, его трясло.

Быстрым движением Темперанс ударила локтем по раненому плечу.

— Будьте вы прокляты! — Лорд Кэр, задохнувшись, согнулся вдвое.

— Пошлите за доктором, — распорядилась Темперанс, обращаясь к дворецкому. — Лорд Кэр болен.

А вы, двое, — она кивнула в сторону лакеев, — помогите лорду Кэру подняться в его спальню.

— Вы, — выдохнул лорд Кэр, — мстительная гарпия, мадам.

— Не стоит благодарить меня, — приятным голоском сказала Темперанс. — Я всего лишь исполняю свой христианский долг.

Трудно сказать, чем он ответил на ее слова, был это смех или страдальческий стон? Во всяком случае, лорд Кэр больше не спорил.

Темперанс шла за лакеями следом, и хотя ее цель проследить, хорошо ли позаботились о лорде Кэре, была почти альтруистической, она не могла удержаться, чтобы не оглядеть его дом. Лестница, по которой они поднимались, была мраморной, но более роскошной, чем лестница в доме леди Бекинхолл. Изящно изогнутая, она вела на верхний этаж. На стенах висели огромные портреты мужчин в вооружении и высокомерных женщин со сказочными драгоценностями; казалось, их глаза с неодобрением смотрели на вторжение Темперанс в этот дом. Под ногами у нее был роскошный, застилавший лестницу красный ковер. В верхнем холле из ниш, расположенных вдоль стен, боязливо выглядывали статуи в человеческий рост. Процессия приблизилась к широко распахнутым, высоким двойным дверям. Худощавый, средних лет, слуга встревоженно встретил их, когда они вошли в апартаменты лорда Кэра.

Темперанс обратилась к нему, пока лакеи укладывали лорда Кэра на массивную кровать, стоявшую в середине комнаты.

— Вы камердинер лорда Кэра?

— Да, мэм. — Он перевел взгляд с нее на лорда Кэра. — Меня зовут Смолл.

— Хорошо. — Темперанс повернулась к лакеям. — Принесите воды, как можно горячее, и чистые полотенца, пожалуйста. И еще бутылку крепкого спирта.

Лакеи поспешно разбежались.

— Оставь меня в покое! — раздался раздраженный голос лорда Кэра.

Темперанс оглянулась и увидела, что камердинер пятится от своего хозяина, а лорд Кэр сидит на краю постели, бессильно опустив голову, всем телом навалившись на расшитые занавеси полога.