Грешные намерения - Элизабет Хойт

— Лорд Кэр не задерживал меня насильно, — сказала Темперанс.

— Так что же ты всю ночь делала в его доме? — грозно спросил Конкорд.

— Лорд Кэр был нездоров. Я задержалась, помогая ухаживать за ним.

— Что значит, нездоров? — спросил Эйса. Темперанс заглянула в коридор, ведущий к кухне. А где же Уинтер?

— У него началось заражение, — осторожно ответила Темперанс.

Зеленые глаза Эйсы пристально смотрели на сестру.

— Какое еще заражение?

— Рана в плече загноилась. Братья переглянулись.

— И как его ранили? — не отставал Конкорд. Темперанс поморщилась.

— Прошлой ночью на него напали грабители. Один из них ударил его в плечо ножом.

Некоторое время братья молча смотрели на нее, а затем глаза Конкорда сузились.

— Ты провела ночь с аристократом, на которого сумели напасть грабители?

— Едва ли это его вина, — возразила Темперанс. — Тем не менее… — педантично начал Конкорд. К счастью, вмешался Эйса:

— Кон, она еле живая. Давай закончим этот разговор на кухне.

Конкорд сердито посмотрел на младшего брата, и Темперанс подумала, что он откажется просто из чувства противоречия. Но Конкорд поджал губы.

— Ладно.

Он повернулся и, тяжело ступая, пошел по коридору. Эйса жестом предложил Темперанс пойти впереди него. Она ничего не поняла по его взгляду и вздохнула, жалея, что нельзя отложить этот спор до того момента, когда она выспится.

Обычно по утрам в кухне: приюта царила суета, а сейчас за длинным столом виднелась лишь одинокая фигура.

Темперанс застыла на пороге, за столом сидел Уинтер.

— Почему ты не в школе?

Он поднял на нее темные, затуманенные карие глаза.

— Я отменил занятия после того, как всю ночь искал тебя.

— О, Уинтер, прости. — Чувство вины отняло у нее последние силы. Темперанс опустилась на стул. — Я не могла бросить его прошлой ночью. У него не было никого, кто мог бы помочь.

Конкорд с отвращением фыркнул.

— Разве его дом не кишит слугами, которые обслуживают его?

— Слуги там были, да, но не было никого, кто бы… — Она чуть не сказала «позаботился о нем», но в последнее мгновение изменила фразу. — Никого, кто мог бы распорядиться и все устроить.

Эйса задумчиво смотрел на сестру, как будто знал, какие слова она изменила.

— Начнем с вопроса, почему ты избрала общество этого человека?

У нее болела голова, и Темперанс плохо соображала. Она смотрела на Уинтера, пытаясь найти какое-нибудь правдивое объяснение своей дружбе с лордом Кэром. Но она слишком устала, чтобы уклониться от прямого ответа.

— Прошлым вечером он повез меня на музыкальный вечер, — сказала Темперанс. — Я хотела познакомиться с кем-нибудь, кого можно было убедить взять попечительство над нашим приютом. Нам нужны средства, чтобы сохранить приют.

Она закончила свое объяснение, взглянула на Уинтера и увидела, как он закрыл глаза. Эйса крепко сжал губы, а Конкорд грозно сдвинул брови. Наступила мертвая тишина.

Затем Конкорд спросил:

— Почему ты не рассказала нам о своем бедственном положении?

— Потому что мы знали, брат, что ты бы постарался помочь нам, даже если бы тебе было трудно это сделать, — тихо сказал Уинтер.

— А мне? — спросил Эйса.

Уинтер молча посмотрел на него. Да, они обсуждали, обращаться ли за помощью к Конкорду, но никогда не собирались обращаться к Эйсе.

— Ты никогда не интересовался приютом, — мягко заметила Темперанс. — Когда отец заговаривал о нем, ты только насмехался. Откуда нам с Уинтером было знать, что ты можешь нам помочь?

— Я бы помог вам, несмотря на то, что в данный момент у меня не хватает денег. Может, месяца через три…

— У нас нет этих трех месяцев, — заявил Уинтер. Эйса покачал головой, прядь темных волос выбилась из косички, он отошел и встал около камина, как бы отделившись от семьи.

Конкорд снова обратился к Уинтеру:

— И как ты допустил это?

— Мне это не нравилось, — коротко ответил Уинтер.

— Ты позволяешь нашей сестре продавать себя, как шлюхе, ради этого приюта.

Темперанс ахнула, как будто брат ударил ее по лицу. Уинтер вскочил на ноги, что-то сердито говоря Конкорду, а Эйса что-то крикнул, но она слышала только приглушенный шум в ушах. Неужели Конкорд действительно считает ее шлюхой? Неужели ее величайший позор написан на ее лице? Может быть, поэтому Кэр делал такие двусмысленные замечания. Может быть, он с первого взгляда понял, что ее легко соблазнить?

Она прижала ко рту дрожащую руку.

— Довольно! — повысил голос Эйса, чтобы заглушить спор братьев. — Виноват Уинтер или не виноват, Темперанс с ног валится от усталости. Отошлем ее в кровать и затем продолжим наш разговор. Что бы ни происходило, ясно, что она больше не может встречаться с этим лордом Кэром.

— Согласен, — сказал Уинтер, не глядя на Конкорда.

— Естественно, — с важным видом кивнул старший брат. Удивительно, на этот раз все ее братья пришли к согласию.

— Нет.

— Что? — посмотрел на нее Эйса.

Она встала, для устойчивости упершись ладонями в столешницу. Любое проявление слабости в этом вопросе было бы губительным.

— Нет, я не перестану встречаться с лордом Кэром. Нет, я не откажусь от поисков покровителя.

— Темперанс, — предостерегающе шепнул Уинтер.

— Нет. — Она покачала головой. — Если моя репутация, как утверждает Конкорд, уже скомпрометирована, то какой смысл отказываться? Чтобы сохранить приют, требуется покровитель. Вы можете осуждать лорда Кэра и мою добродетель, но вы не можете оспаривать факты. Более того, ни у одного из вас нет толкового решения.

Она перевела взгляд с усталого, осунувшегося лица Уинтера на проницательные глаза Эйсы. И, наконец, на недовольную физиономию Конкорда.

— Есть оно у вас? — снова потребовала ответа Темперанс. Конкорд шумно вышел из комнаты.

Темперанс перевела дыхание, чувствуя, как начинает кружиться голова.

— Думаю, этого ответа достаточно. А теперь извините меня, я иду спать.

Она повернулась, собираясь с торжеством покинуть комнату, но ее остановила появившаяся на пороге фигура.

— Прошу прощения, мэм, — тихонько произнесла Полли.

Кормилица держала в руках сверток, при виде которого у Темперанс сжалось сердце. Нет, она не выдержит еще одной сердечной боли. Особенно сейчас.

— Боже мой, — выдохнула Темперанс. — Она?..

— О нет, мэм, — поспешила успокоить кормилица. — Это совсем не то.

Она отогнула уголок одеяльца, и Темперанс увидела ярко-синие глаза, с любопытством смотревшие на нее. Радость была так велика, что Темперанс едва слушала слова кормилицы.