Царская тень - Мааза Менгисте

Ты этого не сделаешь, вполголоса говорит Астер Кидане.

Хирут смотрит на кухарку. За ее плечом поросшая травой долина, она уходит вдаль в арке солнечных лучей, просачивающихся через перистые облака. Неподалеку река. Она вместе с кухаркой должна была отправиться туда за водой.

Я пойду с тобой, говорит кухарка. Возьми меня.

Ферендж смотрит на нее и прыскает, потом смеется — не может остановиться. Никогда, говорит он.

Кухарка обращается к Астер. Я ухожу, говорит она. Время пришло, и с меня хватит.

Ферендж потрясенно смотрит на нее. Я тебя не хочу. Я беру ее. Он показывает на Хирут.

Если ты возьмешь меня, то никогда не будешь испытывать нужды в еде и питье, говорит кухарка. Я позабочусь, чтобы у тебя всегда была еда, а если ты заболеешь или не сможешь добыть ката, то я знаю, что тебе дать. Оно сильнее и действует дольше. Я найду другую женщину, она будет помогать тебе во всех делах, она безотказная и опытная.

Теперь Жак задумывается. Он нащупывает у себя в кармане еще один листик и засовывает его в рот. Я достаю столько ката, сколько мне нужно.

С этим будет покончено, когда появятся итальянцы. Кат будет так долго до тебя добираться, что потеряет свежесть.

Жак медленно одной рукой достает солнцезащитные очки из кармана рубашки, устраивает их у себя на голове. Он трогает винтовки, потом снова раскладывает их на нетеле. Двигается он так, словно у него безграничные запасы времени, а эти люди могут подождать. И только краска, заливающая шею ференджа, выдает его напряжение.

Я хочу ту другую вещь, которую она обещала, говорит Жак. Я хочу ее сейчас, до того как уйду, иначе наше сотрудничество прекращается. Мне нужно столько, чтобы хватило на две недели. Прямо сейчас.

Кухарка кивает, выражение гордости появляется на ее лице. Подожди, говорит она. И Берхе уходит со мной, он вернется к себе домой. Она кивает Кидане, задерживает долгий, непроницаемый взгляд на Хирут, потом разворачивается и быстрым шагом идет вниз по склону.

Краткая история Жака Кора

Не то чтобы его просьба была такой уж необычной, не то чтобы он просил цену, которую не платили раньше во многих других местах. У него имелось, что дать, и были вещи, которые можно было взять, и он хотел брать больше, чем отдавать, понимая, что всякие сделки по своей природе не расположены к справедливости. Он знал, что это такое — быть взятым: быть взятым за руку матерью, которая стала водить его из одного дома в другой, пока человек, никакой ему не родственник, не опустился на мозолистое колено и не сказал: Мальчик, то, что я даю твоей матери, вовсе не то же самое, что я буду давать тебе, и даже в свои двенадцать лет Жак Кора, оставив всякую надежду, понял, что в тот момент закрылись все двери его жизни и останутся в таком положении, пока он не найдет выход. Если ничего не просят, то нечего и давать, мсье, вот что он ответил. За плечом этого человека мальчик увидел свой первый предмет для продажи: видавшее виды ружье Шарлевиль 1777[43], созданное в Шарлевиле в департаменте Арденны, месте рождения Артюра Рембо, поэта и торговца контрабандным оружием. И вот какие вещи брал в обмен на оружие Жак, который был известен в Эфиопии и Эритрее как Ле Ференж[44]: серебро и золото, слоновую кость и соль, рабов и лошадей, молоденьких девочек и хилых мальчиков, связки ката и артефакты, предположительно принадлежавшие Рембо.

Жак Ле Ференж хранит в нагрудном левом кармане своей рубашки старую зернистую фотографию Артюра Рембо[45]. Эта фотография всегда при нем, она даже будет зажата в его старческой руке на кушетке с соломенным матрасом, где он испустит последний вздох, побежденный какой-то болезнью. Предположительно дизентерией. На фотографии этот enfant terrible от поэзии стоит под пальмой, глядя в объектив фотоаппарата, ноги у него чуть расставлены, руки сложены на груди. Трудно сказать, с какой стороны светит солнце, трудно определить точное время дня. С этого фотографического негатива было сделано множество отпечатков, причем его переворачивали бессчетное число раз, словно жизнь, проживаемая слева направо, равна жизни, проживаемой справа налево. На копии, которая лежит в кармане Жака, левая нога Рембо отставлена в сторону, и Жак долгие годы пытался повторить эту позу. Рембо с фотографии Жака жил в Эфиопии среди людей, которые считали левую руку знаком неудачи, физическим напоминанием о непобедимом леворуком воине шестнадцатого века Мохамеде Грагне: Мохамеде Леворуком[46]. Но левая нога Рембо, выставленная в сторону на этой фотографии, вроде бы свидетельствует о человеке, которого не заботили никакие суеверия и традиции, кроме его собственных. Вот этим и восхищался Жак. Поэтому он и оставляет свой дом ради Адена, как это сделал Рембо за несколько десятилетий до него. С каждым своим шагом по новой территории он воображает себя великим поэтом. Он жаждет стать правителем всего, что видит. И воображает, что у всего есть цена, в особенности у молоденьких местных служанок, на которых в домах, где они работают, смотрят как на расходный материал. Ле Ференж берет и дает, дает и берет, зная, что настанет день, когда баланс всего будет подведен и ему больше никогда не придется просить что-то еще.

Ле Ференжу, Жаку Кора в день его короткой встречи с Хирут приблизительно тридцать девять. Отец: умер. Мать: Жаклин Арно Кора Ливен, белошвейка. Последний известный отчим: Шарль Ливен, фермер. Родился в Бордо, знаменитом городе вин, городе Монтеня и Монтескье и невероятно прибыльного порта, откуда корабли отправлялись к побережью Западной Африки — части треугольной торговли[47]. Треугольник: фигура, состоящая из трех прямых линий и трех углов, необязательно равных.

* * *

Ле Ференж. Хирут будет без конца повторять эти слова про себя, глядя на груду винтовок. А Ле Ференж, знающий цену расстояниям, и времени, и соответствующим уменьшениям прибыли, торопясь в путь, повернется к тропе, по которой ушла кухарка. Они в то же время слышат новые залпы выстрелов, и если Хирут дергается и смотрит на небо, то Ле Ференж только усмехается и пожимает плечами, понимая, что каждая угроза и каждая израсходованная пуля дает основания для новой сделки. Никто из них даже не подозревает, что в этот самый момент два брата и их старшая сестра идут под дулом винтовки к большому камню, на который они однажды забирались, будучи детьми.