Песнь мятежной любви (СИ) - Райль Регина

То, чего я боялась больше всего, подтверждалось самым ярким образом — Родиону плевать на меня с высокой колокольни.

— О, всё-таки появился! — Саша ворвался в наш круг элегантным ураганом.

Я готова была его расцеловать — он избавил меня от разрушительных мыслей и отвлёк внимание парня. А то я как раз нацепила печальную морду, легко могла спалиться. Но теперь ни за что! Я навострила уши.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Быстро ты справился. Когда Злата сказала, что ты к Феликсу за город поехал, я прикинул, что точно до ночи провозишься.

— Я тоже так думал, — Родион пожал руки друзьям, — но поломка оказалась небольшой. Я отбуксовал его в ближайший сервисный центр. Уже завтра машина будет готова, — растопыренной пятерней он убрал наверх и взбил длинные волосы.

Только сейчас, когда он открыл лицо, я увидела проблески усталости. Отвлеклась на детали и, как всегда, не заметила главного. Так вот почему он не пришёл на спектакль: помогал другу с машиной. «Безотказный Родион спешит на помощь».

— Запарился. Сегодня за руль уже не сяду, — он достал из кармана ключи и

отдал сестре. Та приняла их.

В сходстве ребят сразу чувствовалось родство. Они так здорово смотрелись рядом — оба высокие, худые, красивые, благородные даже. Может, потому что не знали, что такое плохая осанка, сутулые плечи и опущенная голова?

Такой уверенности в себе можно позавидовать. Причём и Злате пригодится в карьере журналиста, где требуется напористость и пробиваемость, и Родиону на музыкальном поприще, где без харизмы и обаяния вокалиста никуда.

— Спасибо, что приехал за мной, — кивнул Злата. — Домой поедешь или останешься?

Меня снова как на половинки разорвало. Одна часть завопила: «Пусть остаётся!», а вторая приготовилась вздохнуть с облегчением, что уйдёт.

— Дождусь Влада, извинюсь, что не пришёл. А ты езжай, я буду позже.

— Если засидишься допоздна — звони, заберу. Ладно, ребят, я пошла. Может, ещё успею главу написать, — она глянула на настенные часы в холле и хихикнула. — Передайте Владу, что спектакль бесподобный, и он потрясающе отыграл. Я теперь его поклонница! На все спектакли буду ходить.

— Обязательно. То-то он обрадуется, — ответил Огнеслав.

Злата ушла, а мы остались ждать Владислава. Наша звезда задерживалась.

А я вспомнила, как всего раз играла в сценке, ещё в школе. Отказаться было нельзя, угрожали плохими отметками в аттестате. Несколько минут позора, финальный поклон и можно идти переодеваться. С импровизацией у меня всегда было фигово, но я и по готовому тексту сыграла ужасно, никак не вжилась. Чего ждать от четырнадцатилетней сыкушки?

С каким остервенением я потом смывала грим и зарекалась участвовать в подобной самодеятельности! В универе сразу обозначила, что ни в какие авантюры не вступаю, и меня не трогали. Сейчас неприятные воспоминания почти изгладились из памяти, но, и промелькнув, оставили осадок. Мне показалось даже, что вся моя жизнь — череда таких неудачных моментов, падений, обломов. Никакого созидания, одно разрушение.

Минутка самобичевания длиной в жизнь. И зачем всё это поднялось из глубин сейчас? Только ли потому, что меня терзали чувства, от которых я не могла отделаться?

Но всё прошло, когда я заметила, какими взглядами одаривали нашу компанию и Родиона в частности люди, покидающие театр. Косуха, дыры на штанах, выбритые виски — прекрасно, я в очередной раз восхитилась его выходкой. И остальные хороши: рукава татуировок спрятали, но длинные волосы, вот они. Как интересного человека не обряжай — всё равно почувствуешь неординарность. Чёрт, и мне не надо было делать послаблений, сейчас бы на нашу компашку вообще головы сворачивали. Парни не смущались, а меня подобное внимание веселило. Ура, прогнала пессимистичные мысли!

Родион разговаривал со Славой и Сашей, остальные ребята стояли неподалеку. Антон находился ко мне ближе всех, и я спросила:

— Слушай, а почему Марс с вами не ходит? И на скалодроме его не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да он не любит ни театр, ни спорт. И некогда. У него молодая жена и маленький ребёнок, работает много. Ещё и на нас время тратит.

— Надо же, никогда не подумала бы, — я искренне удивилась, так как немного сомневалась в адекватности Марса. Хотя, чего изумляться, если пассия имелась даже у «привлекательного» Антона. — Кстати, а где Сима? Она тоже не любит театр?

— Сима? — заморгал тот и так странно вытаращился на меня, будто я не про благоверную спросила, а дьявола по его душу вызвала. На этот взгляд так и хотелось ответить: «Да, с хвостом, рогами и копытами, всё как положено. А ещё вилы и крючья захватит, не переживай. По первому разряду обслужит, всё путём!»

— Ну да, не прочь бы снова с ней увидеться.

— Увидишь как-нибудь, — дёрнул щекой Антон.

— Передавай привет, — улыбнулась я, а парень коротко кивнул и отвернулся, будто не хотел больше затрагивать эту тему. Приревновал её ко мне, что ли? Поговорили, называется.

Народ в фойе рассосался. Кроме нас и скучающего гардеробщика никого не осталось. Влад маякнул, что выходит со служебного входа, и мы дружною толпой отправились на улицу. Встречали артиста овациями, даже смутили немного. Но скрыть, что ему чертовски приятно, он не смог — довольство чеширской улыбкой расплылось по лицу.

— Спасибо, ребят! Большое человеческое! От души!

Свою лепту я внесла, сообщив другу о гранях его таланта в самой эмоциональной форме, на какую была способна. Благодарный взгляд стал лучшей похвалой. От искрящейся искренности на сердце потеплело — хорошо всё-таки, что я не спасовала и пришла его поддержать. Творческим людям важна оценка результатов их самовыражения.

Почему-то эмоции и взгляды Влада я легко трактовала, а вот с Родионом путалась. От того ли, что друга я знала давно и не смущалась? Между собой мы сразу выяснили, что в чём-то больше дружбы не сойдёмся характерами. Он не потянет мой темперамент.

Я не подарок, сколько лентами не перевязывай. И у парня заморочки имелись, которые я не стала бы терпеть. Проходили уже, Эми открыто мне намекала на Владислава, но тут дохлый номер — если не ёкнуло сразу, вытягивать чувства из дружбы, по принципу «стерпится-слюбится» — не моё. Да и Владу рядом нужна собранная и мягкая девушка, ради которой захочется творить и расти вверх. Я же потащу любого ко дну смердящего болота. Если, конечно, не найдётся тот, кто окажется сильнее и потянет вверх.

Что-то меня сегодня так и тянет рассуждать на тему отношений. Сначала Злату с Сашей «женила», потом Влада, Сашу и Родиона поочерёдно к себе примеряла. Успокоиться надо. Но не удалось, потому что я чуть не заржала, когда Антон спросил:

— А как можно получить роль в театре?

Роль в театре! В городском государственном академическом театре, блин! Браво! Не похоже, что он шутил, и, чтобы не заржать, я отступила за спины ребят.

— Ты что ли захотел? Кхм, — Влад почесал затылок. — Надо пройти кастинг и прослушивание, выбрать амплуа и монолог, прочитать комиссии. Но скажу по себе, это отнимает много времени и энергии. Да и труппа уже набрана. Даже не знаю, чем помочь.

— Эх, сорвалась карьера, — сокрушённо заскрипел парень, а я, представив Антона на сцене, надула щеки от смеха. Зов кулис услышал! Чёрт, почему я такая язва?

— А мне вот захотелось почитать книгу, — Женя вложил новый кирпич в выстраиваемый артисту пьедестал. — Она такая же интересная? А то я Достоевского не особо люблю. И читал только по школьной программе.

— Не особо любишь? — воскликнул Влад и серьёзно покачал головой. — Не, брат, так не пойдёт. Зачти Карамазовых, там сильная философия, да и детективная линия хороша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понесло поклонника творчества, — улыбнулась я.

В обсуждении любимого писателя Влада я не участвовала. Это он мог часами расписывать фабулу того или иного романа великого классика, пытаться втолковать нам, неграмотным, что же хотел сказать Фёдор Михайлович, что оставил современникам, чего намешал в текст, что бедные школьники плакали над его анализом.