Поезд бесконечности - Василий Анатольевич Криптонов

— Подожди, Тимур, — подняла руку Софья Андреевна, — не кипятись. Относительно фотографии я сделала бы тот же вывод, что и ты. Ты должен оказаться здесь, на выпускном вечере.

— Ну вот, оказался. Дальше что?

— Дальше… — Она задумчиво посмотрела на меня. — А дальше вот что. Анна Аркадьевна находится у нас уже неделю. Помимо меня, на станции ещё двое сотрудников. И мы понятия не имеем, что с ней делать.

— Ох, бл… — Я замолчал.

— А в чём сложность? — пришла мне на выручку Изольда.

— Да, собственно, прежде всего в том, что Тимур прав. Я наблюдала эту женщину почти два десятка лет и так же, как он, была уверена, что Анна Аркадьевна — пустышка.

— А зачем же вы её в школе держали? — подал голос я. — Даже такому бесконечно далёкому от педагогики человеку, как я, понятно, что таких, как Анна Аркадьевна, к юным неокрепшим психикам на пушечный выстрел подпускать нельзя.

— Ну, во-первых, я не директор школы…

— Ой, да ладно! Наша Мстислава Мстиславовна тоже нифига не владелец отеля. И что с того? Захотели бы — сумели бы выпереть, не сомневаюсь. Почему не выгоняли?

— Да вот именно поэтому и не выгоняли. Дети должны расти с пониманием того, что не все люди, которых встречают на своём пути, будут к ним лояльны. Доведётся столкнуться и с равнодушием, и с неприязнью.

— Как в Спарте? — усмехнулся я. — Столкнули в воду — и смотрим, выплывет или нет?

— По заветам Суворова, — парировала Софья Андреевна. — Тяжело в учении — легко в бою.

— Да я эту, с позволения сказать, учительницу, до сих пор с нервной дрожью вспоминаю! Смотрит, как на пустое место, любые слова отскакивают, как от стенки!

— Зато когда на твоём пути встречались люди, подобные ей, ты уже не удивлялся. Не впадал в отчаяние от несправедливости устройства мира. Не колотился в истерике, пытаясь пробить головой стену идиотизма и объяснить, что они неправы. Не забивался в угол, не посыпал голову пеплом из-за несправедливых выпадов в твой адрес. Просто шёл дальше своей дорогой. Верно?

Я промолчал.

— Да, — сказала Изольда. — Так и есть. Тимур — смелый и целеустремлённый человек.

— Я в нём никогда не сомневалась. — Софья Андреевна улыбнулась.

— То есть? — вскинулся я. — Вы знали, что я стану видящим?

— Нет, конечно. Откуда? Это невозможно предугадать, иначе мы бы контролировали потенциальных видящих. Помогали бы им прийти в наш мир максимально безболезненно. А то, как это происходит сейчас, в подавляющем большинстве случаев связано с очень стрессовыми ситуациями.

— Да уж. — Я вспомнил, как мы с Лизой прятались под колоколами, а вокруг бесновались пожиратели. — Софья Андреевна, а вы точно не Ангел?

— Что? — изумилась учительница.

— Да я смотрю, больно у вас педагогические методики схожи. Можно ведь было мир устроить так, чтобы действующие видящие чувствовали потенциальных? По каким-то признакам догадывались, что вот этот персонаж того гляди проснётся? Не знаю, там — отличительные черты какие-то. Один глаз жёлтый, другой красный. Или родинка над правым соском в форме медузы. Но — нет! Только жесть, только хардкор. Мужчины, женщины, старики, подростки — проснуться может кто угодно, в любом, как показала практика, возрасте и в любой ситуации. Проснулся, и выгребай как хочешь. Повезёт тебе, встретишь видящих — молодец. Не встретишь — отвезут тебя в дурку и сиди там до скончания дней. Рассказывай, глядя в ласковые глаза санитаров, какие в призрачном мире интересные дела творятся. Или, ещё лучше — накинутся пустышки или пожиратели, высосут до дна…

— Ты знаешь хоть об одном таком случае? — перебила Софья Андреевна. — Чтобы видящий оказался в сумасшедшем доме? Или чтобы его уничтожили пожиратели?

— Я — нет. Но…

— Без «но», Тимур! Ты не слышал ни о чём подобном потому, что такого просто не бывает. Каждый проснувшийся рано или поздно находит видящих. Каждый узнаёт о существовании призрачного мира! А дальше уже дело за ним. Я понимаю, что по отношению к Ангелу ты настроен скептически, и догадываюсь, что послужило причиной. Да, не всё в этом мире происходит так, как тебе хочется. Но и закрывать глаза не очевидное не стоит. Всех проснувшихся рано или поздно прибивает к своим. А то, что их приход в этот мир сопровождается сложностями — ну так и рождение человека не самый лёгкий и безболезненный процесс.

— Ясно, — сказал я. — Вы с Мстиславой, по ходу, по одним и тем же методичкам учились… Ладно. Рад был пообщаться, спасибо за чай.

Я поднялся. Софья Андреевна кивнула.

— Пожалуйста. Ты приступишь к работе сейчас или придёшь завтра?

— М-м-м. К работе?..

— Ну, конечно. Я же сказала, у нас сложный случай. Анна Аркадьевна.

— Но я не ваш сотрудник!

— Но ты ведь здесь. Для чего-то оказался. Собирался уйти, но так и не ушёл… Это ли не знак?

— Знак, — неожиданно поддержала Софью Андреевну Изольда. — Тимур, мы должны помочь.

Я плюхнулся обратно в кресло.

* * *

«Твою ж мать», — простонал я. И добавил ещё много слов. Мысленно. Не хотелось коробить слух Софьи Андреевны, болезненно относящейся даже к безобидным «блинам».

— Вы хотите сказать, что она реально чокнулась?

— Диагностированное шизоидное расстройство, — подтвердила Софья Андреевна. — Из школы, разумеется, Анне Аркадьевне пришлось уйти. А дальше вовсе — нарочно не придумаешь. Пошла в поликлинику. Начался сильный ливень. Поскользнулась, упала и захлебнулась водой в луже.

— Н-да. Ну, с нашими ливнями — ничего удивительного. А вот шизофрения на ровном месте… С чего вдруг?

— «Вдруг» такое не случается, — сказала Изольда. — Мне доводилось изучать этот вопрос, в девяноста процентах случаев заболевание передаётся по наследству. И предпосылки к нему, как правило, есть, просто неявные. До определённого момента их никто не замечает. Да и обострений заболевания может не случиться. Если в жизни человека отсутствуют сильные стрессы, тяжёлые переживания, он может прожить до глубокой старости даже не подозревая, что болен. А бывает наоборот — происходит вдруг что-то, срабатывающее как катализатор. В организме человека срывает условный предохранитель, и пружина болезни выпрямляется. Вы можете сказать, в какой момент это произошло с клиенткой? — Изольда посмотрела на Софью Андреевну.

Та покачала головой.

— Боюсь, что нет.