Чако 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том II - Олег Евгеньевич Царьков

что 90% «казаков» непривычны к сельскохозяйственному труду и ищут работу в городах. Из шести русских земледельческих колоний на земле Парагвая жизнеспособными оставались только три. Попытки И.Т.Беляева пристроить своих соотечественников на государственную или военную службу довольно часто оборачивались против него: офицеры, претендовавшие на батальны и полки, часто получали взводы и роты, а то и вовсе направлялись в тыл для обучения рекрутов. Несоответствие представления о Парагвае, как рае для белоэмигранта, с реальностью вызывало озлобление против инициатора проекта. Появились альтернативные организации, занимавшиеся переселением. Так сложилось, что их лидеры встали в оппозицию к генералу. Раздрай и дрязги отразились не только на внутреннем положении общины, но и привели к изоляции И.Т.Беляева в даже внутри русской колонии. Его проект создания «Русского очага» был скомпрометирован неблаговидными отзывами таких беспардонных писак как Парчевский и Шостковский и добит известным впоследствии русским литератором М.Каратеевым. Всё это было использовано против генерала и его переселенческого проекта как русскими, так и местными недоброжелателями, среди которых был Х.Ф.Эстигаррибия. Его откровенно раздражало, что в его армии значительное число командных постов занимают русские, и он стал постепенно избавляться от них. Исключение составили только технические специалисты и офицеры, приближённые к генералу Н.Ф.Эрну.

Изменеие отношения к русским привело к реэмиграции части переселенцев, несмотря на то, что в 1935 году был принят специальный указ, предоставлющий им ряд преимуществ при занятии государственных должностей. Вместе с тем их медицинские дипломы и офицерские звания не признавались, создавая определённые сложности при получении практики и пенсий. В результате этого часть белоэмигрантов разочаровалась в Парагвае и вернулась в Европу, но большинство рассеялось по странам Южного Конуса.

Новый подход замещения должностей, который с подачи генерала Н.Ф.Эрна стал практиковать Х.Ф.Эстигаррибия, уменьшил социальный разрыв внутри командного состава и сделала возможным продвижение по службе талантов из народа. Примером этого может послужить карьера первого генерала-гуарани И.Мориниго. Это сильно демократизировало армию и, вместе с тем, укрепляла исключительное положение Х.Ф.Эстигаррибии, как творца победы. Создание культа личности генерала не нравилось многим профессиональным военным и способствовала росту бонапартистских настроений в их среде. Игнорируя мнение своего офицерского корпуса, правительство Э.Айялы шло на поводу своего победоносного военачальника и само подготовило конец ЛИБЕРАЛЬНОЙ ЭРЕ в истории Парагвая.

7. Чакская война и мировое сообщество.

Торговля оружием и военная контрабанда. Чешские поставки оружия. Панамериканизм в действии. Боливия и США выступают единым фронтом. Сенатор Хью Лонг. Лига Наций против Парагвая.

Введение эмбарго на ввоз оружия в воюющие страны и применение экономических санкций против них, в теории, должно было вести к истощению противников и затуханию военных действий. Это наивное мнение господствовало среди политиков ХХ века. История показала ошибочность этой оценки. Применение санкций затрудняло ведение военных действий, но не останавливало их. Страны, обладающие собственной индустриальной базой и ресурсами, в условиях экономической блокады создают собственную военную промышленность и начинают стремиться к автаркии, слаборазвитые страны прибегают к помощи контрабандистов. Боливия и Парагвай относились как раз ко второй категории государств. Их различие заключалось, в основном в том, что Боливия обладала большим количеством иностранной валюты, чем ее соперник, и могла приобретать более высокотехнологическое оружие: цельнометаллические самолёты, бронемашины, танки и огнеметы.

Имеющиеся в нашем распоряжении цифры показывают в какой малой степени местное производство обеспечивало нужды воюющих сторон и, если Парагвай пополнял свой арсенал за счет трофеев, которые к концу войны составили 39000 винтовок, 900 единиц автоматического оружия, сотни грузовиков, десятки орудий и минометов, миллионы патронов и тысячи снарядов, то Боливия, восполняя свои потери, сильно зависела от поставок из-за рубежа. Помимо главных поставщиков: английского Виккерса, американских Кэртис-Райт и Америкэн Армамент корпорэйшн, чешских Шкоды и Зброевки Брно, австрийского Штейра и швейцарского Золотурна у Ла-Паса были и другие контрагенты, часто действовавшие на свой страх и риск. Особенно это касалось посредников эйбарских оружейников, производивших аналоги стрелкового оружия даже без лицензий, например, Э. Аростеги, М.Сулаика и их дочерняя фирма Бейстеги Эрманос. В аналогичной ситуации находился и Асуньсьон. Если на первом этапе Чакской войны. Его основными контрагентами были датский Мадсен, заводы Фабрик Насьональ в Льеже и Херстале, эйбарские оружейники, аргентинский арсенал, итальянские и французские самолетостроительные фирмы, то впоследствии и его стали снабжать оружием «торговцы смертью», как тогда называли частных поставщиков оружия.

Значительная часть оружия была получена Асуньсьоном до начала военных действий, поэтому более важным фактором становилась поставка запасных частей к нему. Как правило, на эти поставки санкции не распространялись. Особенно сильно от этих поставок зависел Парагвай, которому были необходимы запасные части для ремонта трофейного оружия. Асуньсьон находился в несколько другом положении. В начале войны он использовал схожие с Боливией схемы: менялась страна посредник. Так, основная часть самолетов Потез-25 была получена из Франции через Монтевидео. По мере ухудшения международной обстановки: введения санкций и объявления агрессором, Парагвай все чаще был вынужден прибегать к услугам частных торговцев оружием. Впоследствии при введении общего эмбарго на поставки оружия участникам Чакской войны к услугам последних стал обращаться и Ла-Пас. К этому его вынудили большие потери на фронте. Ла-Пас за годы войны посетило не менее полутора тысяч таких дельцов, а Асуньсьон – семь сотен. Их происхождение и национальность были различными.

В то время как нищий Асуньсьон вынужден был довольствоваться услугами уругвайских и аргентинских контрабандистов, правительство Боливии, обладая большими валютными ресурсами и кредитом, при закупке оружия предпочитало работать с североамериканскими и европейскими поставщиками. Главными из них были Виккерс, Кэртис-Райт и Зброевка Брно. Каждая из этих оружейных компаний имела своё лобби, обеспечивавшее приоритет при заключении контрактов. Однако, следует отметить, что если доля Боливии в англо-саксонских заказах была незначительна, и они с легкостью могли пренебречь, то для чешских оружейников ситуация была совершенно иной. Боливийский рынок для них открылся в 1928 году, когда президент Э.Силес и его немецкий советник генерал Г.Кундт посчитали, что запасов стрелкового оружия недостаточно и обратились к представителям Зброёвки Брно, которая с 1922 года начала осваивать латиноамериканский рынок. Первоначально картельное соглашение между Шнейдер-Крезо и Шкодой распространялось только на пять стран: чехи снабжали оружием Мексику, а французы – Аргентину, Чили, Бразилию и Перу. Пять лет спустя Зброёвка Брно заключило аналогичное соглашение с бельгийской Фабрик Насьональ. Основными чешскими представителями в Южной Америке в 1926 году были Е.Колина в Аргентине, Уругвае и Перу, и гамбургская компания Шульбах, Тьемер & Со – остальных странах Южной Америки. В 1929 году сеть агентов компании расширилась. Кроме Шкоды они представляли интересы компании Селье