Чако 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том II - Олег Евгеньевич Царьков

новый командующий захотел, чтобы все старшие офицеры подписали телеграмму в Ла-Пас, свидетельствуя о «добровольной» отставке президента. Для этого с фронта были вызваны Д.Торо и Б.Бильбао Риоха. Путчистам было особенно важно придать их путчу конституционный характер: в Лондоне были готовы к отправке военные материалы еще на 400000 фунтов стерлингов. В случае неконституционных действий они могли быть задержаны на неопределённый срок. Большинство присутствующих в Каса Стад офицеров согласились это сделать. Исключением были только два старших офицера сохранили лояльность избранному президенту – Б.Бильбао Риоха и О.Москосо.

28 ноября в 2:00 во дворце Квемадо собрались высшие чиновники страны для обсуждения событий прошедших в Вилье Монтес. Среди них были действующий вице-президент Луис Техада Сорсано, министры администрации – Х.А. Кирога, финансов – Х. Эспада, образования и сельского хозяйства – Х.М.Сайнс, иностранных дел – Д.Алвестегуй, развития и связи – Г.К. Отеро и командующий резервами, бывший президент генерал К. Бланко Галиндо. Зная натянутые отношения Д.Саламанки с Э.Пеньярандой, большинство собравшихся ставило под сомнение добровольную отставку президента, хотя генерал К.Б.Галиндо настаивал на достоверности сообщения. Однако более важным при решении этого вопроса оказалось мнение олигархов – «оловянных баронов» и латифундистов, которые требовали сохранения стабильности страны. Под давлением роски, вице-президент пошел на уступки: в 7:30 он согласился принять на себя президентские полномочия, как только лично убедиться в свободе действий Даниэля Саламанки.

Пока высшие правительственные чиновники колебались, армейские подразделения, расквартированные в окрестностях столицы, в течение дня заняли все ключевые пункты Ла-Паса. Их ударную силу составляли кадеты офицерской и сержантской школ. Они находились в состоянии боевой готовности с 24 ноября и готовы были действовать по первому сигналу из Самайхуаты. Их манёвры были облегчены переходом на сторону военных майора Бустаманте – командира карабинеров, который получил приказ усилить охрану президентского дворца, но не выполнил его. Единственным, кто пробовал оказать сопротивление путчу был префект Ла-Паса, верный сторонник Д. Саламанки Х.Креспо Гутьерес. 28 ноября в 14:00 он приказал своим подчиненным взять под контроль арсенал, но встретил ожесточенное сопротивление карабинеров. Связавшись с майором Бустаманте, он потребовал выдать полицейским винтовки, но тот отказал. Спустя немного времени арсенал заняли армейские части, а казармы столичной полиции были блокированы. К этому времени политики, заседавшие в Квемадо были уже проинформированы о событиях на улицах Ла-Паса. В 19:00 Л.Техада Сорсано информировал армию и народ о том, что принял на себя президентские полномочия. 3 декабря Д.Саламанка и Р. де Угарте были перевезены из Вилья Монтес в Санта-Крус и помещены под домашний арест. Через некоторое время смертельно больной раком желудка Д.Саламанка был отпущен из-под стражи. Он вернулся в родную Кочабамбу, где умер 17 июля 1935 года в возрасте 67 лет.Это произошло ровно за сутки до заключения соглашения о прекращения огня, положившему конец Чакской войне. Как это не иронично выглядит, но боливийские военные сдержали обещание, данное ими Д.Саламанке Каса Стад: не прекращать войны до победы. Смерть президента освободила их данного обязательства. 6 декабря генерал Х.Ланса был отправлен в отставку: это был первый боливийский офицер, уволенный не из-за некомпетентности или участия в мятеже, а из-за верности законно избранному правительству. События в Каса Стадт впервые привели к власти боливийскую военщину, поставившую «честь мундира», кастовое самосознание, выше конституции. События в Каса Стадт заслонили очередное отступление на фронте: 26 ноября была эвакуирована Самайхуата «во избежание захвата аэродрома и штаба противником».

Боливийское командование, преувеличивая бедственное положение своего противника, требовало всего лишь подкреплений и невмешательства гражданских властей в ход операций. Полковник А.Родригес в своем докладе новому президенту Л.Техаде Сорсано сообщал, что армии для полной победы не хватает 15000 солдат и 500 грузовиков и требовал обеспечить своевременное финансирование и снабжение войск продовольствием и боеприпасами. К этому времени экономическое положение Боливии резко улучшилось. С окончанием депрессии начался стремительный рост цен на олово, и появилась возможность широкого финансирования войны. Л.Техада Сорсано не был «ястребом» и скорее был склонен найти компромисс с Э.Айялой, к которому, по свидетельству английского военного корреспондента Р.В. Томпсона, испытывал искреннюю симпатию. Он был озабочен усилением вмешательства военщины во внутреннюю политику, справедливо опасаясь стать марионеткой в их руках. Несмотря на это и очередную серию военных неудач, Л.Техада Сорсано уступил мнению роски и решил оказать посильную помощь армии, чтобы нанести один короткий решительный удар по растянутой в предгорьях Анд тонкой цепочке парагвайских полков. Вместе с тем, он потребовал допустить для участия в планировании операций офицеров чешской военной миссии. По его мнению, их главной задачей было указать верховному командованию на недоработки в плане операций. Одновременно с этим была усилена подготовка пополнений для фронта. В конце 1934 года состоялся ускоренный выпуск младших офицеров. Это дало армии более тысячи командиров, имевших представление о современной войне.

Генерал Х.Ф.Эстигаррибия сделал должные выводы из поражения при каньяде Стронгест. Бои показали изменения происшедшие с боливийскими солдатами и офицерами со времени Кампо Виа. Он осознал опасность обхода превосходящих сил противника с фланга. В тактическом плане была выявлена настоятельная потребность в улучшении связи как на дивизионном, так и корпусном уровне. Удачная работа 1 саперного полка, позволившего вывести всю 7 пехотную дивизию из мешка положила начало широкому использованию этих частей в боевой работе. Постепенно организация парагвайской дивизии упрощалась, при этом резко улучшалась ее маневренность. К концу войны штатный состав дивизии предусматривал наличие трех полков (пехотных или кавалерийских) и дивизионной роты, включавшей инженеров, связистов и автотранспорт. Артиллерия продолжала действовать в составе 4 артиллерийских групп. Были проведены новые перестановки в высшем военном командовании парагвайской армии, но, в целом, кадровая политика командующего не изменилась: ни один коренной парагваец за годы войны не получил звания генерала. Полковники командовали корпусами, представлявшими собой скорее бригады, а подполковники – дивизиями, фактически – полками. За редким исключением, командиры полков имели чин майоров, а батальонов и групп – капитана. Роты и батареи возглавлялись первыми лейтенантами, а взводы – вторыми лейтенантами или старшими сержантами. Вместе с тем, обладая чрезмерным тщеславием, Х.Ф.Эстигаррибия старался избавиться от потенциальных конкурентов на славу победителя в войне. Так, он последовательно убрал с важных постов почти всех героев первого периода войны полковников Л.Иррасабаля и Х.Айялу.

Генералу Х.Беляеффу была поручена вербовка поселенцев в среде белоказаков и сопровождение комиссии Лиги Наций. И.Т.Беляев успешно справился с поставленными ему задачами. В 1934-35 годах в Парагвае были основаны шесть русских земледельческих колоний, а общее число иммигрантов достигло двух тысяч.

К сожалению, неуживчивый характер генерала и разнородность переселенческого контингента стали причиной дрязг и раздрая. Вскорее выяснилось,