Смертельно прекрасна - Эшли Дьюал

Парни препираются, а я смеюсь и отворачиваюсь. Удивительно, как они вообще друг друга переносят? Смотрю Мэттью за спину и неожиданно замечаю женщину на трибунах. Ту самую. На этот раз она сидит ближе: бледная, со впалыми щеками. Мне становится не по себе, и я растерянно свожу брови. Волосы у незнакомки иссиня-черные, глаза широкие. Она напоминает мне кого-то, но кого? Ничего не понимаю. Разве посторонних пускают на территорию школы? Или незнакомка, все-таки, здесь работает?

В любом случае, ей срочно нужно в больницу. Видок у нее отвратный.

— Кто она? — Спрашиваю я. Парни замолкают и переводят на меня взгляды.

— Кто?

— Та женщина.

— Какая женщина? — Мэтт подходит ко мне и покачивает головой. — Никого не вижу.

— Как не видишь? Вон, на трибунах. — Указываю на незнакомку рукой, но ребята так и стоят с недоуменными лицами. Ого. Отлично. Теперь мне по-настоящему паршиво.

— Минута давно прошла, — отрезает низким голосом Бетани, появившаяся перед моим носом. Я вскидываю брови, а она кидает мне голубые, шуршащие помпоны. — Живо.

Пэмроу уходит, а я растерянно выдыхаю. Какого черта? Вновь смотрю на трибуны.

Вот же дьявол. Женщины там нет.

Я покачиваюсь назад и прижимаю к груди руки. Неужели у меня галлюцинации? Так ведь нечестно, я только пришла в норму, только стала думать, как обычный подросток.

— Ты в порядке? — Спрашивает Хэйдан, нахмурив толстые брови. Они смешно торчат из-под очков. Он пытается выглядеть серьезным, но все равно похож на милого бульдога.

Протяжно выдыхаю и каким-то образом улыбаюсь.

— Да. Мне показалось.

— Слушайте, может, сходим сегодня в кино? — Парень глядит то на меня, то на Мэтта, и передергивает плечами. — Займемся тем, чем занимаются нормальные люди, а?

— У меня планы с Джил. Вечером.

— Ну, а ты?

— Я? — Покачиваю головой и киваю. — Конечно. Давай. Я не против.

— Отлично! Заскочи ко мне в районе четырех. Я как раз вернусь из библиотеки.

— Я не знаю, где ты живешь, Хэрри.

— Какая досада! — Сетует он. — Ну, спроси любого прохожего. Мы с Мэттом довольно популярные ребята, знаешь ли.

Я скептически хмурю лоб, Мэтт отворачивается, мастерски закатив глаза, а Хэйдан расстроенно отмахивается.

— Ладно. Я пришлю тебе адрес сообщением. Нельзя пошутить?

Я гляжу на Мэтта, тот переводит взгляд на Хэрри и отвечает.

— Лучше не надо.

Мы вдвоем усмехаемся, и я, наконец, схожу с места.

После тренировки мое тело взвывает от усталости. Я плетусь в раздевалку, смахиваю со лба испарину, потираю пальцами взмокшую, липкую шею и с ужасом застываю перед переполненной душевой комнатой. Толпа полуголых девушек рассекает в полотенцах, без полотенец, намыленные и красные, плавающие в облаках пара. Господи. В моей прошлой школе душевые кабинки были закрытыми, нам не приходилось наблюдать за прелестями друг друга. Тем более что у многих вместо прелестей — жирности. Тут только чирлидерши ходят с поднятым подбородком. Остальные пробираются сквозь туман на полуприседках, судорожно прикрывая ладонями хотя бы что-то.

Класс.

«Помоюсь дома» — думаю я и с отвращением отворачиваюсь. Господи. Так и зрения лишиться можно. И души. И последнего остатка рассудка.

Собираюсь переодеться, а потом понимаю, что испорчу чистую одежду.

Вау, неужели я добровольно выйду из помещения в этой форме? Прямо как главный представитель этой анорексичной коалиции. Я усмехаюсь, перевязываю волосы и выхожу из раздевалки, перекинув через плечо сумку. Хорошо, что занятия закончились. Иначе бы благоухала я, как лепестки алых роз.

Уже на улице я получаю сообщение от Хэйдана с адресом его дома. Оказывается, он живет совсем близко, в нескольких кварталах. Неудивительно, что он наткнулся на меня в мой первый школьный день. Возможно, нам суждено было познакомиться. Хм, я даже не представляю, что бы я без него делала. Тогда Хэрри мне показался чудаком, а сейчас я понимаю, что этот чудак — один из самых близких мне людей в Астерии.

— Какие планы на выходные? — Неожиданно интересуется знакомый голос, и, подняв голову, я неожиданно встречаюсь взглядом с Логаном Чендлером — футболистом и просто очень милым гавнюком с блестящей ухмылкой и глубокими, шоколадными глазами.

Отворачиваюсь.

— Что будешь делать в субботу? — Не унимается парень.

— Думать о тебе, конечно.

— Агрессия? Да я тебе нравлюсь.

— Я, как только тебя увидела, тут же поняла, что ты — мой идеал. Обними меня, возьми меня, я вся твоя, детка. — Ровным голосом барабаню я, шлепая кроссовками по асфальту.

Логан звонко смеется. Идет рядом, не отстает и не прекращает попытки сократить ту мизерную дистанцию, что еще теплится между нашими локтями.

— Я проведу тебя до дома.

— Зачем?

— У тебя плохая репутация, Ари. Тебе нужен сильный мужчина рядом.

— Как только найду его, сразу дам тебе знать.

— Ты не в настроении?

— Я воняю, как кусок дерьма. — Еще мне мерещатся женщины с мертвенно бледным лицом. Но это неважно. — Настроение не очень. Прости.

— Прощаю.

Парень улыбается, а я перевожу на него удивленный взгляд. Ну и наглец! Мы бы с ним определенно спелись. Правда, в прошлой жизни. Сейчас меня не интересуют парни, у которых на первом месте репутация, футбол и женские ягодицы. После аварии многие друзья отвернулись от меня. Отвернулся от меня и мой парень. Не так-то легко заботиться о девушке, которая сходит с ума и ревет каждый вечер, когда у тебя вечеринки, матчи и другие, более важные дела. Наверно, именно в такие моменты ты понимаешь, как много у тебя близких людей. Оказалось, что в Северной Дакоте друзей у меня совсем не было.

— Так что ты делаешь на выходных? — Вновь спрашивает Логан, поправив золотистые волосы. Они блестят от солнца.

— Почему тебя это так интересует?

— Давай поужинаем в воскресение.

— А ты разве не посещаешь службу?

— Посещаю. — Соглашается парень. — Но нас там не запирают на целый день, Ари.

— Неужели…

— Я освобожусь к вечеру.

— С какой стати ты вообще разговариваешь со мной? — Мы останавливаемся напротив моего дома, и я недоуменно свожу брови. Странный парень. Хотя…, я вполне нормальная, и ноги у меня длинные. Зад тощий, но парням в прошлой школе нравилось. Наверняка, я просто вновь столкнулась с очередным озабоченным недоумком.

— А почему я не могу с тобой говорить?

— Потому что никто со мной не общается в Астерии.

— Нортоны общаются.

Теперь я еще и глаза прищуриваю.

— Нортоны?

— Мэтт и этот… как его там.

— Хэрри.