Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

в дверях). Тридцать пять — тридцать четыре — тридцать три. (Скрывается.)

В и к т о р. Тридцать пять — тридцать четыре — тридцать три. (Кричит Дине Федоровне вслед.) Спасибо! (В трубку.) Что вы сказали? Ливилин. Это моя фамилия. Ли-ви-лин!.. Повторяю по буквам. Любовь! Потом Изгнание, потом Вера, потом опять Изгнание, потом опять Любовь, потом опять Изгнание — потом — наконец — Ничего!.. Ливилин моя фамилия. Зачем имя?..

Д и н а (быстро входит и отбирает у него трубку). А ну высылай машину, дрянь!.. (Швыряет трубку.) Сажают же!.. Душу, корова, вытянет, потом даст… (Забирается в кресло и на Виктора Петровича не глядит.)

Пауза.

В и к т о р. Вы меня простите, я…

Молчание.

Как-то… А?.. (Направляется к выходу.) Я сейчас уйду… Простите… (Уходит. Слышно, как поворачивается ключ в дверях.)

Тишина. Женщина встает, идет к двери, запирает, возвращается. Тумблером диапроектора включает собственное изображение на фоне синего моря. При свете изображение размытое. Идет к проигрывателю, протирает бархоткой пластинку. Тихо звучит музыка. Та самая. Подходит к столу, мгновение задумчиво смотрит прямо перед собой. Оттягивает за бахрому оранжевый абажур, отпускает. Абажур раскачивается, сверху на нее сваливается замшевая туфля. Она поднимает эту, теперь уже некомплектную обувь, разглядывает. Раздается звонок. Дина Федоровна подходит к переговорному устройству.

Д и н а. Кто там?

Г о л о с В и к т о р а. Дина Федоровна, это опять я. Вы перепутали. Дина Федоровна: ваш адрес — Юрия Гагарина, пятнадцать. Вы назвали Германа Титова. Такси не приедет… Лужи…

Д и н а. Туфля нашлась. Ваша. Замшевая.

Молчание.

Вы хотели замшевую — она нашлась. Алло!.. Вы меня слышите?

Г о л о с В и к т о р а. Я слышу.

Д и н а. Я говорю, туфля нашлась. Замшевая.

Г о л о с В и к т о р а. Спасибо.

Д и н а. Не за что.

Г о л о с В и к т о р а. Музыка очень красивая… Спасибо… Можно зайти?..

Пауза.

Нельзя?

Д и н а. О господи! Ну конечно же можно! (Быстро уходит, слышно, как поворачивается ключ в дверях и щелкает задвижка.)

Звучит музыка.

С. Коковкин

ПЯТЬ УГЛОВ

Пьеса в двух действиях

Действующие лица

Л я л я — балерина, 43 лет.

Р о с т и к — ее муж, 27 лет.

Г а л к а - м а л я р к а — 20 лет.

З ы б к и н — кавторанг, 47 лет.

А в т о р.

Действие происходит в Ленинграде летом, осенью и весной.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На сцене — А в т о р.

А в т о р. Пять углов — это место моей последней квартиры в Ленинграде. Знаете, такой перекресток, где улицы образуют не четыре угла, а пять, не крест, а звезду. Огромный серый дом в стиле модерн врезался форштевнем в перекресток и образовал пятый угол. Вот в этом доме мне и предстояло жить. Я несколько лет ждал этого дня, но, получив смотровой ордер, почему-то затосковал. За многие годы я привык к Петроградской стороне и менять ее не хотел. Жизнь моя казалась уже сложившейся и не способной ломаться. Поэтому к дому у Пяти углов я шел с предубеждением, ясно сознавая, что мне там будет хуже. Пусть отдельно, пусть просторно, но хуже. Не знаю почему.

В конторе мне дали ключ. Я поднялся на четвертый этаж и вошел в квартиру. Одна дверь из прихожей вела в узкую кухоньку без окна, другая — в ванную. А за стеклянной дверью была большая комната, даже скорее зала, старой петербургской квартиры. Я толкнул дверь. Вечерело. Окна на Загородный впускали тусклый свет. Я огляделся и шагнул. И тотчас от окон кто-то шагнул ко мне. Я вздрогнул. В простенке между окнами стояла рама. Зеркало было расколото. Оставшиеся осколки под разными углами смотрели на меня. Вероятно, квартира была покинута поспешно. Надорванные обои обнажили газетную изнанку. На полу валялась детская игрушка. Какие-то бумаги, афиши, мелко разорванные фотографии. Жизнь, которая была в этой комнате, еще не умерла. Кто здесь жил? Что произошло в этих стенах? Почему опустел этот дом? Я перебирал брошенные листки, разглядывал газеты, обрывки фотографий, и чужая жизнь обволакивала меня все больше и больше.

Через неделю перевез вещи и принялся за уборку. Мусоропровода в доме не было. Ведро приходилось выносить во двор. Всякий раз, когда я с наполненным ведром выходил на площадку, дверь рядом открывалась и соседка с любопытством озирала меня. Однажды утром — звонок в дверь. Открываю — никого. Я вышел на площадку, посмотрел в пролет лестницы, потом наверх. Выше этажом было темно. И казалось, что оттуда кто-то смотрит. Я поднялся на несколько ступенек. Кто здесь? Сразу хлопнула дверь лифта, и кабина скользнула вниз. Мне казалось, что квартира продолжала жить какой-то своей, отдельной от меня жизнью.

Приходя домой, я включал свет и осматривал все углы.

Просторная комната в доме у Пяти углов. В простенке между окнами — старинное зеркало. Около него, сжавшись в комочек, сидит женщина.

А в т о р. Кто вы?

Л я л я. Я? Ляля. Не бойтесь, я только посижу и уйду.

А в т о р. Откуда вы взялись?

Л я л я. А у меня ключ.

А в т о р. Ничего не понимаю. Это моя комната.

Л я л я. Я знаю. Но я вам не помешаю. Я вот тут, в уголочке, на краешке. Только не гоните меня, пожалуйста. (Шепотом.) Я тут жила раньше, понимаете?

А в т о р. Где? Тут?

Л я л я. Вот в этой комнате. Я прожила тут целую жизнь. Сорок лет — это срок, правда? Его не выкинешь. Я не хотела приходить сюда. Я долго держалась, говорила себе: не нужно, не нужно… Но не выдержала.

А в т о р. Тогда на лестнице это были вы?

Л я л я. Может быть, не помню.

А в т о р. Хотите вернуть себе комнату?

Л я л я. Вы с ума сошли, я не могу видеть эти стены. Я хочу забыть все, что было, но не могу. Для меня тут — все… Даже эта игрушка… Понимаете? Нет? Господи! Почему я должна волочить это все одна? Почему никому нет дела до меня?

А в т о р. Послушайте, Лиля, или как вас там?

Л я л я. Ляля…

А в т о р. Я, может быть, тоже нуждаюсь в сочувствии, но я не лезу для этого в чужую квартиру и не плачусь кому попало. У вас своя жизнь, у меня своя. Не будем смешивать эти понятия. Все. До свидания. Мне надо работать.

Л я л я. Не ври, нет у тебя никакой работы. Что, я не вижу? От тебя несет бездельем. Чем ты тут занимаешься?

А в т о р. Пишу.

Л я л я. Зачем? Вот видишь, ты даже этого не знаешь. А хочешь, я расскажу тебе всю правду? Хочешь? Оставь ты свои глупости. Тебе все равно не выкинуть меня из головы. А мне так худо. Я должна быть кому-нибудь нужна. Кому угодно, все равно. Вот посмотри на меня и скажи: я могу быть кому-то нужна? Не торопись! Посмотри и скажи! Я тебе нужна? (Подходит к палке