Оплодотворитель - Дементий Толли

Недавно мне стало известно, что в России живёт семья моего двоюродного брата Эдуарда Гессера. Я навела справки, вступила в переписку и выяснилось печальное обстоятельство: Эдуарда, к сожалению, больше нет в живых, но, к счастью, его вдова Виктория Гессер проявила удивительное внимание к дальней родственнице покойного мужа, то есть ко мне, приняла близко к сердцу мои личные проблемы и дала исчерпывающую информацию о Вас.

Мне тридцать один год. Высылаю Вам свою фотографию. Не думайте, что фотография десятилетней давности. Я её делала на свой тридцатилетний юбилей, и за год, поверьте, не изменилась. Конечно же, Вы догадались, Родослав, что я хотела бы заключить с Вами контракт. Мои родители эту мою идею также одобряют. Если с Вашей стороны возражений не последует, то предлагаю Вам провести два контрактных месяца в Кёльне. Оплату дороги в оба конца и проживание в отеле в течение двух месяцев возьмёт на себя наша семья. Вам лишь останется: договориться об отпуске, оформить загранпаспорт и получить визу.

Жду уведомления о принятом Вами решении.

Катрин Дитрих, Кёльн, Федеративная Республика Германии»

Род, прочитав письмо бывшей соотечественницы – этнической немки, с необычным для себя интересом, с редким в таких случаях любопытством и даже некоторым волнением открыл фото Катрин. С фотопортрета на него смотрела девушка, действительно выглядевшая на двадцать с небольшим лет. У неё был чуть вздёрнутый носик, большие серые глаза, слегка впалые щёки, полные красиво очерченные губы. Всё это находилось в обрамлении тёмных, коротко остриженных и особым образом подвитых отдельными хаотично расположенными прядками волос, являвшими модную причёску, известную под народным названием «Взрыв на макаронной фабрике».

Какое – либо решение относительно предложения претендентки на контракт из Германии, именно потому, что из Германии, ещё не созрело, а пока следовало почитать два первых послания.

Бегло пробежав глазами письмо Галины Лапиной, мало чем отличающееся от других ему подобных, он перешел по ссылке к фотографии корреспондентки. Увы, черты лица Галины не в малейшей степени не пробуждали в душе Родослава эротического интереса к этой женщине. Это был очередной случай, когда ему придётся отказать в контракте на оплодотворение. Не откладывая ответ на «потом», Муромский по электронному адресу Галины Лапиной написал:

«Здравствуйте, Галина! Перед тем, как написать Вам ответное письмо, я долго смотрел в Ваши умные с проникающим в душу добрым взглядом глаза на фотографии и для меня – человека, поверьте, очень неплохо разбирающегося в людях и в особенности в женщинах, стало совершенно ясно, что Вы наделены множеством добродетельных качеств. Помимо присущего Вам пусть не броского, зато не вульгарного, а скромного милого очарования, уверен, у Вас прекрасная душа. Поэтому не сомневаюсь, что Вы ещё встретите человека, который будет счастлив стать Вашим мужем и отцом Ваших общих с ним детей. Что же касается меня, то, к сожалению, вынужден отказаться от подписания с Вами контракта по одной единственной причине, а именно: не позволяют мне этого мои уже ограниченные, в силу возраста, физиологические возможности, используемые в полном объёме в нескольких ранее подписанных контрактах. Надеюсь на Ваше понимание. Простите и не держите на меня зла.

Родослав Муромский.»

Портрет Анастасии Рябцевой напротив вызвал сильное чувственное и одновременно эстетическое впечатление. Облик Анастасии был примером типажа истинно русской красоты; и вызывал лишь один недоумённый вопрос: почему такая красавица не обрела своего женского счастья. «Хотя, – вдруг будто верхоплавка в старом пруду, блеснув серебряным бочком, промелькнула в голове Родослава Ивановича неожиданно парадоксальная мысль – зачем же такие фаталистические определения? Ещё ведь судьбой Анастасии не поставлена точка в её жизни. И моё особое участие, как оплодотворителя, в ней будет означать всего на всего запятую, за которой, всё – таки, может последовать счастливое продолжение. Почему нет?» Придя с этой мыслью в состояние душевного равновесия, Муромский двумя пальцами, но довольно бегло начал стучать по кнопкам клавиатуры, набирая текст ответного послания в адрес русской красавицы:

«Здравствуйте, Анастасия! Я смотрю на Ваш фотопортрет и задаю себе один единственный вопрос: почему такая удивительно красивая женщина не наделена счастьем в полной мере? Впрочем, как говориться, пути Господни неисповедимы! Что же касается Вашего вопроса о возможности заключения контракта, то, разумеется, контракт такой возможен. Более того я его подпишу с удовольствием и с воодушевлением буду исполнять свои контрактные обязательства перед Вами. Детали и формальности предлагаю обсудить при первой личной встрече, для которой готов, в порядке исключения, прибыть в назначенные Вами время и место.

                                           Родослав Муромский»

Странным непонятным образом именно в то время, когда Род писал письмо Анастасии Рябцевой, в глубинах его сознания созрело решение относительно предложения Катрин Дитрих. Оно было твёрдым очевидным и логичным. Он снова латиницей набрал адрес Катрин и написал ей такой ответ:

«Здравствуйте, Катрин! Не скрою – письмо из Германии было для меня сюрпризом. Второй и приятной неожиданностью стало то, что Вы оказались бывшей соотечественницей, имеющей при этом определённое отношение к Виктории Гессер – человеку, в решающей степени повлиявшему и на мою жизнь и судьбу. Сразу же хочу Вам сообщить, что Ваше желание заключить со мной контракт считаю для себя лестным и, конечно же, с моей стороны возражений, в принципе, нет. Но, при всей заманчивости провести контрактный период в Кёльне, от этого Вашего предложения должен отказаться и вот почему: понимаете, Катрин, я – Оплодотворитель, и уже более двадцати лет исполняю сию миссию. По моему счёту забеременевшими от меня женщинами рождены около тысячи четырёхсот желанных детей. В