Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин

После прохладных коридоров Старого Театра, летнее солнце палило особенно жарко. Я заметил скамейку, которая стояла в тени лип, уселся на нее и стал думать, что делать дальше.

И почти сразу понял, что не выяснил одну очень важную подробность. Где Удашев покупал свои зелья превращения? Ведь он артист, значит, тоже ими пользуется.

Для артиста зелье превращения — это важный рабочий инструмент. А рабочие инструменты не станешь покупать, где попало. Нужен продавец, которому можно доверять.

Екатерина Муромцева и актер Томильский покупали свои зелья у купца Сойкина. Заманчиво было предположить, что и Удашев покупает их там же. А если нет? Мне нужна была твердая уверенность.

Но возвращаться в театр и спрашивать Удашева, где он покупает зелья, бессмысленно. Соврет и глазом не моргнет, или просто откажется со мной разговаривать.

Нужен другой способ.

Может быть, послать зов Никите Михайловичу Зотову и попросить его приставить к Удашеву теневика?

Несколько секунд я обдумывал эту идею, но в конце концов отбросил ее.

Тайная служба не занимается такими мелочами. В деле Ковшина не замешана запрещенная магия. А если и есть признаки преступления, то с ними будет разбираться полиция. Следить за Удашевым они не станут. Скорее, вызовут на допрос и тоже ничего не добьются. А время будет упущено.

Я задумчиво постучал костяшками пальцев по нагревшимся рейкам деревянного сиденья.

— Лимонаду, ваша милость? — раздался над ухом любезный мужской баритон.

Я поднял глаза и увидел продавца прохладительных напитков — он был в белом фартуке и катил перед собой тележку с заманчиво позвякивающими внутри бутылками.

— Фруктовый, холодный, — улыбнулся продавец.

Сладкий лимонад меня не прельщал — после него пить захочется еще сильнее.

— Вода есть? — спросил я.

— А как же! И с газом, и без газа. Обычная, и с лимоном. Лимон натуральный, не алхимия. Есть холодный чай и квас.

— Воду без газа, с лимоном, — решил я, нашаривая в кармане монету.

Отдал деньги продавцу и взамен получил холодную, запотевшую бутылку с металлической крышкой.

— Вам открыть? — улыбнулся продавец.

— Окажите любезность, — согласился я.

Продавец ловко поддел крышку открывашкой, которая была привязана веревочкой к его карману. Крышка отскочила с негромким хлопком.

— Прошу, ваша милость!

Вода оказалась свежей, с заметной лимонной кислинкой. И даже чуть горчила — так бывает, когда лимон добавляют вместе с цедрой. Напиток замечательно освежал.

— Если ваша милость ждет даму, осмелюсь предложить вам посетить вместе с ней наше летнее кафе, — улыбнулся продавец. — Под нашим тентом всегда прохладно, а еще у нас тридцать сортов превосходного мороженого.

Он чуть наклонился ко мне:

— Есть шампанское на льду, для особых случаев.

— А почему вы решили, что я жду даму? — полюбопытствовал я.

— Этот сквер рядом с театром, — лукаво прищурился продавец напитков. — Сейчас у актеров заканчивается репетиция. Вот я и подумал, что вы дожидаетесь одну из актрис, уж извините за бестактность.

— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Вижу, вы хорошо разбираетесь в людях.

— Такая работа, ваша милость, — улыбнулся продавец.

И направился, поскрипывая тележкой, к соседней скамейке, на которую только что присела молодая парочка.

Я проводил его благодарным взглядом. Продавец только что подал мне хорошую идею.

Если я сам не могу спросить Удашева, где он покупает зелья, то это может сделать знакомый актер. Или актриса.

Я несколько секунд обдумывал эту мысль, маленькими глотками попивая холодную воду. Даже если Муромцева с ее прямотой проговорится Удашеву, ничего страшного не случится. Артист и так знает о том, что я его подозреваю.

Я допил воду, опустил пустую бутылку в урну и послал зов Муромцевой:

— Госпожа Муромцева, это Александр Воронцов. Как там ваша репетиция?

— Мы только что закончили, и я собираюсь домой. А что случилось? Новости о Спиридоне?

— Мне нужна ваша помощь, — сказал я. — Точнее, не мне, а Спиридону Ковшину. Вы согласны помочь?

— Конечно, — без колебаний ответила Муромцева. — Что нужно делать?

— Для начала ответьте — вы знаете, у кого покупает зелья превращения актер Удашев?

— Нет, — озадаченно протянула Муромцева. — Но я могу спросить у него.

— Ни в коем случае, — быстро сказал я.

— Вы, все-таки, подозреваете Алексея Георгиевича⁈

— Да, подозреваю. Поэтому если вы спросите его прямо, он поймет, что это моя идея. И ничего вам не скажет. Вы лучше меня знаете своих коллег. Подумайте, кто из них может знать, где покупает зелья Удашев.

— Хорошо, — ответила Екатерина. — Ой, подождите!

И в этот момент наш мысленный разговор оборвался.

Черт, что еще она там придумала?

Я снова послал Муромцевой зов, но наткнулся на ментальный блок.

Глава 13

Я еще раз послал зов Муромцевой, но снова не получил ответа. Похоже, придется вернуться в театр и разыскать девушку. Не хватало еще, чтобы из-за моей просьбы она ввязалась во что-нибудь опасное.

Я поднялся со скамейки с твердым намерением вызвать полицию и перевернуть театральные закоулки сверху до низу. Но тут Муромцева сама прислала мне зов.

— Александр Васильевич, я иду за ним!

— За Удашевым? — сразу понял я.

— Да!

Несмотря на то, что мы общались мысленно, Муромцева говорила заговорщицким шепотом.

— Он вас не видит?

— Я выпила зелье превращения. И Удашев тоже. Хорошо, что я вовремя заметила, как он выходит из своей гримерной.

Тут я своевременно спохватился, что сам-то стою в двух шагах от служебного входа в театр. И если Удашев выйдет через эту дверь, то я его не узнаю, а вот он меня — несомненно.

— Он идет к служебному выходу? — спросил я Муромцеву.

— Нет, кажется, он собирается выйти через главный вход.

Главный вход в Старый Театр находился с другой стороны здания. Возле него я в прошлый раз задушевно пообщался со швейцаром.

— Я в сквере за зданием театра, — сказал я Муромцевой. — Предупредите меня, если Удашев пойдет сюда.

— Хорошо.

Дверь служебного выхода распахнулась, пропуская целую группу закончивших репетицию артистов. Я отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимания. Артисты, весело переговариваясь, направились через сквер к улице Лунных Фонарей. Из обрывков их разговора я понял, что они стремятся в любимый трактир, чтобы утолить жажду, вызванную творческой деятельностью.

— Мы вышли из театра, — сообщила мне Муромцева.

— Если он возьмет извозчика, постарайтесь запомнить номер мобиля, — предупредил я Муромцеву. — Только не подходите слишком близко, чтобы Удашев ничего не заподозрил.

Это был бы самый простой вариант — передать номер мобиля Мише Кожемяко, разыскать извозчика и спросить, куда он отвез своего пассажира.

— Я же не маленькая, Александр Васильевич, — обиделась актриса. — И книжки про шпионов читала.

— Не сомневаюсь в вашей квалификации, — улыбнулся я.

— Алексей Георгиевич